Империя. Тихоокеанская война - Марков-Бабкин Владимир - Страница 79

А дело явно пахнет керосином. Если бы не ЭСЕД, то мы бы и не узнали о происходящем на аэродромах. Так с чего весь этот кипиш? Вроде же мы обо всём с австралийцами и американцами договорились, и я спокойно по итогу отправился в объятия Маши, а тут – на тебе! Спецслужбы опять прошлёпали всё, что только могли? Нужно будет опять рыть землю. Что-то происходит там, причем «что-то» это весьма-весьма нехорошее.

Для нас.

Но с чего у австралийцев вдруг на утро такая смелость образовалась? Ночью же были готовы на всё буквально! Или дурака валяли и время тянули, твари подзаборные? Или тут тоньше игра? Уж очень сильно торчат в игре коварные уши Лондона.

Маша весело крутилась на кухне, готовя мне яичницу с беконом. Да, сегодня у меня истинный английский завтрак, включая масло, яйца, белый хлеб и прочее, что полагается случаю. Похоже, у меня ожидается и английский обед сегодня. И будет мне «овсянка, сэр!» на ужин.

Что-то поползло у нас опять со всех сторон и во все стороны.

– И что же тебе снилось на этот раз, что ты не хотел просыпаться? Право слово, я часто завидую твоей способности видеть столь яркие и необычные сны.

Пожимаю плечами, всё ещё занятый своими размышлениями.

– Наговариваете вы всё на меня…

За окном светило солнце и погода была явно отменной. Вот и славно. Впереди бурный день, и лишний раз стоять под дождём мне бы не очень хотелось. Судя по всему, сегодня всего и так будет просто до фига.

Но жена не сдавалась:

– Колись. По тебе вижу, было что-то интересное. Расскажи, а то забудешь. Сны ведь так быстро уходят из памяти на утро.

Э, нет, Маша теперь не отстанет, я это точно знаю. Портить ей настроение мне как-то совсем не хотелось, думать мне это не особо мешало, так что проще уж рассказать.

Усмехаюсь.

– Снилось мне, любовь моя, что попали мы с тобой в какой-то странный мир. Нечто среднее между «Пиратами Карибского моря» и «Аватаром». Ну, может, не так ярко светилось всё вокруг, но не суть. Диковинный мир, летающие корабли, какие-то строения причудливые. Вокруг какая-то тусня, я не понял, что там и как. Сон же.

Маша заинтересовано повернулась ко мне.

– И что дальше?

– Потом какая-то кутерьма, мы стоим на балконе какого-то заведения на ветвях огромного дерева, вокруг нас наш экипаж, происходит какая-то непонятка, напротив нас висит в воздухе другой корабль, капитан корабля которого кричит какие-то угрозы в твой адрес.

– В мой?..

Киваю.

– Да. Из сна понять причину я не могу, но вроде ты отшила его ухаживания.

Смешок.

– И?..

– А потом он вдруг поднимает свой пистолет и стреляет в тебя. Я дёргаюсь в твою сторону и стреляю в ответ. И попадаю. Короче, они улетают с угрозами и проклятиями с обеих сторон, а нас приглашают в некий Зал Капитанов где пируют эти самые капитаны.

Маша вытерла руки о фартук и приготовилась слушать дальше, явно забыв про яичницу на сковородке.

Будем иметь это в виду.

– Дальше какой-то импозантный капитан приглашает тебя на танец, и ты упархиваешь из-за стола. Как-то все расползаются, и за этим столом остаюсь я и некая совершенно обворожительная капитанша с зелёными глазами.

Знакомый веселый блеск озорной ревности в глазах любимой женщины.

– А ты что?

Пожимаю плечами.

– А что я? Думаю, а чего я сижу-то, как дурак? Приглашу-ка я барышню на танец, тем более что она явно не против. Обмен любезностями, улыбки, то-сё, приглашающе протягиваю руку, её ладонь движется принять приглашение. Зелёные глаза так и сияют, обещая… И тут такой твой окрик на весь зал: «Ты пыль вытер?!» Ну, я и проснулся.

Маша захохотала, утирая слёзы фартуком.

– Ой, Миша, умеешь же ты рассказывать… Ой, Миша, яичница!!! Ох, ты ж, Господи, отвлёк меня…

Императрица накрывает пламя крышкой, а я киваю своим мыслям, далеким от этой кухни, глядя на дым, валящий из-под крышки сковородки.

Да, сегодня будет весёлый день.

И жаркий. Не отвертишься, судя по докладу барона Ферзена. Хорошо ведь было во времена моего царственного папа Александра Третьего? Можно было сидеть на берегу пруда и ловить рыбу, в ожидании известий. Мне же, если что, придётся всё бросать и рвать когти в Ситуационный центр. На поле боя я ничем не помогу, но хотя бы буду в курсе происходящего более-менее в оперативном режиме.

Жаркий будет день.

Тем более что в южном полушарии сейчас как раз разгар лета и есть.

Поиграем.

Целую её в расстроенные губы.

– Родная, давай, наверное, с чаем пока поедим бутерброды, а яичницу ты мне приготовишь вечером, договорились?

БРИТАНСКАЯ ИМПЕРИЯ. АВСТРАЛИЯ. СЕВЕРНЕЕ МЕЛЬБУРНА. АЭРОДРОМ 6-й ЭСКАДРИЛЬИ КВВС АВСТРАЛИИ. 25 декабря 1921 года

Утро давно уже вступило в свои права, а приказа всё не было. Да, что утро – день уже на дворе! Чего командование ждёт? Во имя чего всю ночь снаряжали машины и подвешивали торпеды? По-хорошему, взлетать надо было рано, буквально на рассвете, пока противник ещё спит в массе своей. Но пока он, капитан Джеффри Мейсон, лишь сидит на колесе своего аэроплана, прикрываясь плоскостью крыла от солнца, и ждёт. И его ребята ждут. И весь аэродром ждёт.

Пятиминутная готовность к вылету.

– Сэр, ещё один русский в воздухе!

Сержант Леман указал на небо.

Да. Ещё один. Всё утро они кружат в небе. И ночью были слышны моторы в воздухе. Но теперь-то разведчику с неба их хорошо видно. Машины рядами стоят у взлётной полосы, готовые в любой момент начать разбег. Такое не спрячешь никакой маскировкой.

И что русский забыл в почти ста километрах на север от своего авианосца? Явно же не просто так вынюхивает, значит, есть у русских сомнения, а это скверно. Удар должен быть максимально неожиданным.

Расположение русских и итальянских кораблей на рейде было внимательно изучено пилотами торпедоносцев, отработаны схемы захода, кто за кем и кто кого. Их задача проста – любой ценой нанести максимальный урон кораблям противника, посильно ослабив его перед началом морской битвы. И чем больше они сидят тут, тем меньше фактор неожиданности. А они тут сидят и сидят.

Подняв пыль, проехал мимо на открытом авто командир их 6-й эскадрильи майор Генри Петре. Перехватив вопросительный взгляд Мейсона, майор лишь отрицательно покачал головой.

Что ж, придётся ждать.

Наверняка идут какие-то торги политические, его капитанскому уму неведомые. Объявляли бы уже отбой боевой тревоги, что ли, если уж всё пошло не по их плану…

Солнце поднималось всё выше и выше. Наступал жаркий летний день.

– Сэр! Зелёная ракета!

Наконец-то!

– По машинам!!!

БРИТАНСКАЯ ИМПЕРИЯ. АВСТРАЛИЯ. БАССОВ ПРОЛИВ. ЮЖНЕЕ КВИНСКЛИФФА. СУПЕРЛИНКОР «ПАНТОКРАТОР». 25 декабря 1921 года

Жаркое лето в южном полушарии. Солнце уже высоко, и все приличные люди стараются по возможности уйти в тень. Но моряки не всегда могут себе это позволить. Особенно, если ты – военный моряк.

Адмирал барон Ферзен провожал взглядом взлетающие машины. Поторопился ли он, отдав приказ на проведение превентивной атаки? Или стоило подождать? Может, у государя иное мнение? Но нет, решение принято, шифрограмма государю отправлена, выбор сделан.

Что ж, это будет первое большое морское сражение его эскадры. И далеко не все преимущества в ней на стороне русских и итальянцев. Географически как раз все преимущества на стороне противника. И можно сколь угодно долго патриотически рассуждать о том, что их цель – славная победа, однако именно закончить битву на приемлемых для России условиях и сохранить при этом флот – вот главная его стратегическая задача. Потерю «Пантократора» и «Иоланды» Новоримский Союз не сможет компенсировать флоту в ближайшие лет двадцать.

Осталось это как-то сочетать с операцией «Фигаро».

С палубы авианосцев взлетали истребители, штурмовики и торпедоносцы, выстраиваясь в боевой порядок и уходя на север, в сторону австралийского флота, обнаруженного в пятнадцати морских милях на норд-ост от Квинсклиффа.