Эсминцы. Коса смерти - Ангелов Августин - Страница 55

Они придумали поехать в Центральный парк культуры и отдыха имени Кирова, чтобы погулять там. Им обоим совсем не хотелось думать в этот день о войне, и они решили развеяться, чтобы забыть о страшной угрозе, нависшей над страной, хотя бы на время. Но, долго гулять по парку не пришлось, потому что погода оказалась, хоть и ясной, но очень холодной. Температура воздуха никак не хотела подниматься выше семи градусов, да еще задул промозглый северный ветер, и Наташа замерзла в тоненьком летнем плащике. Да и самому Александру было совсем не жарко в своей летней морской форме. Так что прогулка не задалась.

Зато они поговорили о многом. Наташа впервые попросила мужа рассказать не о предстоящей войне, и даже не о космических ракетах и атомных субмаринах, а о каких-то более понятных в житейском плане вещах из реалий далекого будущего. Ведь он теперь такой всезнайка, что даже страшно. Спрашивала, каким станет город? Что в нем изменится? Как будут выглядеть и во что одеваться женщины? И Саша рассказал жене, чтобы удивить ее, про тощих женщин двадцать первого века в коротких юбках, с губами, грудями и даже попами, накачанными специальными препаратами для увеличения объема. И о толстых тетках, в не менее коротких платьях, которые делают себе процедуры липосакции, откачивают лишний жир, чтобы казаться стройнее, но при этом не ограничивать себя диетами. И Наташа долго смеялась, услышав такой абсурд с ее точки зрения.

Поведал Александр и о кардинально изменившейся к началу двадцать первого века городской среде, о сверкающих витринах и потоках блестящих разноцветных автомобилей, похожих прилизанными формами на огромные леденцы, заполонивших все улицы, и о высоченных домах-человейниках, целые жилые массивы которых вырастут по всему городу. Упомянул он и спешащих прохожих, многие из которых не идут, а несутся на моноциклах, на досках и самокатах. Рассказал о множестве станций метро и красивой подсветке городских фасадов, а также про дамбу в Кронштадт и про скоростные дороги на высоких опорах, пересекающие город, и про огромные плоские цветные телевизоры, развешанные на улицах для показа рекламы, и про объемное изображение в кинотеатрах, и про гипермаркеты и торгово-развлекательные комплексы, где можно гулять целыми днями и покупать уйму вещей, если есть деньги. Пытался он рассказать и про интернет, про смартфоны и гаджеты, но замолчал, поняв, что жена вряд ли сможет постичь суть всего этого.

– Так тебе же посчастливилось жить при коммунизме! – сказала Наташа.

И Александр отметил, как засверкали ее глаза после его рассказа. Но, боясь разочаровать ее, сказал правду:

– Нет, Натуся, милая, не было в той реальности коммунизма, а победил чертов капитализм, стяжательство, бездуховность и моральное разложение. И Советский Союз распался на отдельные республики. Россия осталась там сама по себе, и многие дружественные якобы страны ее предали. А Ленинград переименовали в Санкт-Петербург.

– Да ты что! Не может такого быть! – воскликнула она.

Потом как-то странно на него посмотрела и спросила:

– А ты был там счастлив, Саша?

И он честно ответил:

– Нет. Несчастен я был многие годы.

– Ну, почему же? Если вокруг тебя находился такой сверкающий мир?

– Да потому, родная, что тебя не было там со мной! – сказал Александр и вдруг обнял жену сильно и поцеловал взасос прямо посередине парковой аллеи.

Они вернулись в квартиру, когда гости уже рассаживались за большим полированным столом, который ломился от угощений, сервированный дорогим фарфоровым сервизом. На столе расположились несколько видов салатов, холодец и горячее мясо с картошкой под подливой в огромной утятнице. Между основными блюдами лежали на небольших блюдечках разные закуски: колбаса, сыр, ломтики красной рыбы и осетрины, соленые огурцы и грибы. В отдельных мисочках стояли красная и черная икра. В плетеной корзинке лежал нарезанный хлеб: белый, черный и серый. Всю эту красоту подготовила мама Александра совместно с Екатериной Ивановной.

Несмотря на наличие многочисленной родни, на семейное торжество к Лебедевым были приглашены лишь те родственники, которые уже были посвящены в тайну о скором начале войны. Потому пришли только Добрынины. Дядя Игорь с тетей Ниной и Алексей. Причем, свою супругу директор завода не взял, потому что у них недавно родился очередной, третий малыш, и Ирина, жена Леши, постоянно находилась при детях. Она была очень заботливой мамой. К Ире на время празднования Игорь с Ниной отвезли и свою дочурку. Александр не сказал никому, что жена и дети инженера погибнут под бомбами во время эвакуации. Зачем пугать родню заранее? Тем более, что этого теперь может и не произойти.

Виновник торжества немного задержался, но прибыл в хорошем настроении. Перемены на флоте за неделю произошли большие, и это радовало Евгения Лебедева, как старого моремана, хотя служба и сделалась очень напряженной. Без его присутствия в штабе не могли обойтись даже в воскресенье. Но и другие командиры активизировались. Началась бурная деятельность. Из передовых баз выводили все лишнее, что не пригодится для обороны и передислоцировали ремонтирующиеся там суда в Кронштадт. Укрепляли Моонзунд и другие острова в Финском заливе. Создавали ударные корабельные соединения, усиливали ПВО и учились координировать действия с сухопутными войсками и авиацией. Готовились к десантным операциям и к активному противодействию вражескому судоходству на море.

Он чувствовал, что все происходящее делается к лучшему, и войну теперь флот встретит достойно. Да и вся страна к войне подготовится гораздо лучше. Ведь главное, что товарищ Сталин, заполучив план «Барбаросса», поверил, что немцы готовят не провокацию, а полномасштабное вторжение. Он дал очень широкие полномочия Жукову. И теперь необходимые меры принимаются. Принята новая стратегия обороны. Идет эвакуация из приграничной полосы, ценное оборудование предприятий вывозят ночами, а семьи партийных и советских работников, а также командиров, отправляются на отдых в Крым и на Кавказ на все лето. Склады раздают в войска. Укрепляются и вооружаются оборонительные сооружения старой границы, создается эшелонированная оборона на путях наступления всех трех немецких ударных групп, готовятся засады в лесах, минируются мосты и перекрестки дорог. Выявляются шпионы и вредители, высылаются в дальние края жители Прибалтики и Западной Украины, враждебные к советской власти. Заменяются безответственные снабженцы и командиры, а вороватые сразу отправляются осваивать просторы тайги где-нибудь возле Колымы и Магадана. Проводятся учения в армии и на флоте по взаимодействию. Создаются десантные и диверсионные силы. Повсеместно усиливается ПВО. А авиация передислоцируется от границ в глубину территории страны и в обязательном порядке осваивает радиосвязь и координацию с сухопутными войсками и флотами. Все мехкорпуса заново переформировывают, исключая неисправные танки, оснащая ремонтными парками и радиосвязью. А промышленность работает в три смены, и технический контроль на всех предприятиях усилен, чтобы исключить производство бракованных изделий, например, негодных снарядов.

Да и в Ленинграде принято решение обкома делать стратегические продовольственные запасы, рассредоточив их в различных местах, а не храня большими партиями в каких-нибудь отдельно взятых Бадаевских складах. А с десятого июня уже начнут возводить Лужский рубеж обороны, создание которого поддержал Жуков и убедил Сталина. А еще Жуков дал указания Новгород укрепить и поставить укрепрайон на реке Мста. На всякий случай начальник Генштаба готовил сразу не только второй, а и третий эшелон обороны. Так что для достойной встречи немцев делается все, что возможно.

А с неизбежностью предстоящей войны глава семейства уже смирился, как, впрочем, и остальные члены семьи, посвященные в тайну. Только Леша, пожалуй, знал меньше всех. Про предстоящую войну ему сказали, но про перерождение Саши из старика снова в молодого, инженер пока не был в курсе.

Все остальные присутствующие знали и эту тайну перерождения, но тоже смирились с ней. Ну, раз такое природное явление, как попаданчество, появится в двадцать первом веке, то никуда от этого и не деться. Зато теперь каждый тайно надеялся, что после смерти не умрет окончательно, а тоже куда-нибудь попадет и продолжит жить дальше. Впрочем, ничего удивительного, ведь столько есть разных теорий на эту тему в религиях о жизни после смерти. И хоть в бога верить среди коммунистов не принято, но, как видно, дыма без огня не бывает, раз вот он Саша, перед ними. Прожил почти сто лет и по второму кругу живет. Так что и умирать теперь совсем не страшно. Что, конечно, само по себе вселяло оптимизм.