Пси-ON. Книга III (СИ) - Нетт Евгений - Страница 31

Плохо, ведь несколько суток кряду я отслеживать перемещения вообще всех этих уродов не смогу. Образуется выбор: или причинить справедливость, рискуя хотя бы отчасти раскрыться перед союзниками и врагами, или закрыть на произошедшее глаза, пойдя на сделку с совестью. Последний вариант мне не особенно нравился даже несмотря на отсутствие этой самой совести, отчего разум отчаянно изобретал различные способы маскировки и обмана окружающих. Но сколь бы я ни старался, стопроцентных гарантий не было и, похоже, быть не могло.

Я колебался совсем недолго, если смотреть в объективном времени, и очень долго — если смотреть в субъективном. И хоть разумнее всего было самоустраниться от решения чужих проблем, эхо страха, боли и горечи, витающее над городом, поставило точку в борьбе с самим собой.

Я вложил ещё больше усилий для улучшения своей маскировки, незамеченным покинув территорию академии через выход для пешеходов и наземного транспорта. Меньше трёх минут мне понадобилось, чтобы добраться до первой точки, где уже работали спасатели совместно с псионами, а исполнитель, — по крайней мере тот, что привёл в действие сами бомбы, — пытался покинуть этот район. Сделать это я ему не дал, сначала вломившись в мозги с целью отыскать там воспоминания о подельниках и организаторах, а после остановив получившемуся овощу сердце. Ничего ценного у того в черепной коробке не обнаружилось, кроме разве что названия «культа», которому урод крупно задолжал в прошлом, и теперь был готов на что угодно, лишь бы этот долг ему списали, и тайника, в котором он забрал всё необходимое. Одно было хорошо: своей целью эти культисты, считающие себя апостолами смерти, массовые убийства не ставили, и как минимум от должников требовали просто устроить как можно более масштабные разрушения. Уж не знаю, скольких из них с таким подходом к делу поймали в процессе подготовки, но действовал как минимум этот урод крайне топорно.

Жаль только, что даже так его дело выгорело…

Последующий час реального времени я целенаправленно охотился на всех причастных, потроша из мозги и составляя как можно более цельную картину произошедшего. Всего удалось перехватить двадцать семь человек, которые приложили руку к организации терактов в семи местах. И семеро из них являлись профессионалами, получившими «образование» на родных Японских островах, и заброшенные в Империю в качестве спящих агентов для особых случаев. Именно они сработали чище всего — с максимумом разрушений и минимумом жертв, как и было приказано. Остальные, будучи дилетантами, таких результатов не показали, и оттого было ещё больнее. Вместо разрушений, которые легко исправимы, Империя получила лишние трупы. И что-то мне подсказывало, что эта акция — не более, чем первый шаг в грандиозном действе, как-то со мной связанном…

К густым зарослям в парке я подлетал в самом что ни на есть паршивом расположении духа, понимая, что впереди меня, возможно, ждёт только ложь и недоговорки. Я изначально «стартовал» именно отсюда, и за время моего отсутствия никто не стал лезть в кусты и проверять, здесь ли я нахожусь. Охрана как таковая за мной по пятам уже не ходила — не было в том смысла, только лишнее внимание к моей не особенно заметной персоне. Плюс я и сам предпринял усилия для того, чтобы бесследно исчезнуть. А теперь предстояло как следует пофонить, чтобы это не я появился из ниоткуда, а меня нашли, проследовав за возмущением Пси.

Даром, что ли, сейчас на территории академии была развёрнута прорва оборудования, для этого и предназначенного?

Я поудобнее устроился в траве, сосредоточившись на собственном разуме и ноосфере. Пока меня никто не беспокоил, а в городе творилось неладное, так что я мог спокойно попрактиковаться в, так скажем, целенаправленном воздействии на чужие разумы. Мимолётном и слабом, спроецированном через ноосферу, но при том всё равно ощутимым. В случае неудачи, — которая, я уверен, не станет фатальной для подопытных, — мелкие проблемы удастся списать на влияние обстановки. Ну а если всё получится, то я даже помогу людям. Совершенно незаметно для них самих, между прочим!..

Так что, спросите, я конкретно собирался сделать? А ответ прост: повторить свой первый опыт с шаурмой, но с конкретной целью, не столь явно и не напрямую, а через ноосферу. Я изначально не был ограничен расстоянием в случае с телепатией, но повода попытаться нащупать возможные пределы до сего момента не было. А сегодня этот день настал, и да реализуются мои теоретические выкладки на практике.

Приступим-с…

Спустя несколько минут.

Мужчина сидел, оперевшись спиной на стену, и безвольным, почти мёртвым взглядом смотрел на обвалившуюся стену музея, оцеплённого сотрудниками спецслужб. Там, за периметром, находиться дозволялось только силовикам, да медикам с пострадавшими, о которых они заботились. Мужчина и сам должен был быть там, ведь рана на спине саднила не на шутку… но он сбежал. Сбежал, когда его беременная жена вдохнула в последний раз, а реанимационные мероприятия не дали желаемого эффекта. Он даже ударил медбрата, когда тот попытался остановить его…

К облегчению самого мужчины, врачи были слишком заняты, чтобы гоняться за тонущим в горе человеком, а силовики, будь то полиция или люди во всём чёрном, ограничились лишь сверкой биометрии, не став задавать лишних вопросов. Они рыли носом землю в поисках террористов, а уставший сорокалетний профессор истории на эту роль никак не подходил, даром, что был в неадекватном состоянии.

И вот теперь он сидел здесь, размышляя над тем, что, возможно, сейчас хороший момент, чтобы свести счёты с жизнью. Даже делать ничего не придётся: просто остаться здесь да истечь кровью. Рана вновь открылась, не выдержав пробежки, и мужчина уже с четверть часа ощущал, как по спине расползается безразличный и равнодушный холод, как нельзя лучше описывающий его нынешнее отношение к жизни без единого близкого родственника и, теперь, без любимой женщины тоже.

Он и сам не понял, в какой момент его мысли улетучились, словно чудное наваждение, а тело разве что не само собой поднялось и зашагало к врачам, хромая и едва переставляя немеющие ноги. Резкое осознание ценности собственной жизни оглушило его похлеще обуха, так что, попав в руки к медикам, он не то, что не сопротивлялся, но и ни на что особо не реагировал.

И таких людей, резко переосмысливших произошедшее, взявших себя в руки или принявших наиболее подходящие в их ситуациях решения, были сотни. О череде странных феноменов напоминал лишь слегка возросший фон Пси, потерявшийся на фоне эха работы псионов-спасателей, да полтора десятка мародёров, независимо друг от друга сдавшихся полиции.

О настоящем положении дел знал только Артур Геслер — тот, кто и являлся первопричиной «помешательства» множества людей…

В то же время.

— Вторая фаза?

— Приведена в действие. Наши ячейки уже раскрыли себя и включились в работу. К сожалению, многих заменить местным контингентом не вышло: имперцы держат преступность под контролем, и желающих в достаточных количествах просто нет, господин. — Невысокий жилистый азиат говорил, не поднимая головы и не разгибая спины даже несмотря на то, что собеседник не мог видеть его без камер и им подобного оборудования. С одной стороны — глупость, но с другой — демонстрация крайней степени преданности и какого-то неадекватного, раболепного уважения.

— И ни слова про то, что наши люди бесследно исчезли, едва выполнив свою работу. — Согнувшийся в три погибели азиат едва заметно вздрогнул. — Выясни, что с ними произошло. Если нужно — задействуй резервы. Всё равно после этой операции любые действия в черте Империи нам заказаны на несколько лет, и это по меньшей мере. Ты понял меня?

— Я сделаю всё, как вы скажете, господин. Не в ущерб основному плану…

— Если сейчас от тебя зависит исполнение основного плана, то ты чертовски плохо выполнил свою работу! — Прошипел собеседник вновь содрогнувшегося азиата. — Я жду результата!