Блаженный. Князь казачий! (СИ) - Калинин Алексей - Страница 53

— Я смотрю вы его любите? — прищурился Конунг.

— Его невозможно не любить — улыбнулась, чуть покрасневшая Падма — Он лучший! — и заспешила к карете.

— Вот так вот дочь — шепнул Лизетте на ухо Конунг — Девочка любит его всей душой, но прекрасно понимает, что его женой ей никогда не быть. Она смирилась с этим и живёт дальше, изо всех сил помогая ему.

— И что мне делать?

— Подружиться и лучше по настоящему — подтолкнул он дочь к карете Княжны — Княжна, вы не будете против, если я поеду в своей карете?

— Благодарю вас Ваше Высочество — остановилась и благодарно кивнула Княжна — Нам девочкам нужно посекретничать…

— Оставляю вас одних — поклонился в ответ Конунг — Ещё увидимся…

— Залезай… — шепнула Лизетте Падма и шустро поднялась в карету.

Лизетте ничего не оставалось, как забраться следом. Она уселась в мягкое и удобное сиденье и откинулась на спинку.

— Этот диван делали под меня? — удивлённо посмотрела она на Княжну, а та только весело рассмеялась.

— Саша зачаровал, чтобы нам удобнее было и мы не уставали в дороге — довольно произнесла она — Он вообще заботливый и внимательный — и она серьёзно посмотрела в глаза Лизетты — Ты ему понравилась! — припечатала она ту — Девочки не поняли, а я сразу сообразила. Успела его изучить…

— Ты серьёзно? — покраснела от удовольствия Лизетта.

— Да! — твёрдо ответила Падма — Только намучается он с тобой… — грустно вздохнула она — Взбалмошная ты, избалованная.

— Да ты?!. — взвилась Лизетта.

— Вот-вот, про что я и говорю — печально смотрела на неё Княжна — Кобылка ты необъезженная. Гонору вон много, а толку ноль. Тихо! — вдруг властно осадила она попытавшуюся взбрыкнуть Конунгессу — Слушай, пока советую. Если хочешь выйти за Сашу замуж, гордыню свою засунь в одно место. Ты по сравнению с ним никто и зовут тебя никак — припечатала она — С ним Боги не гнушаются разговаривать, то я сама видела и неоднократно. Он тебя выше и знатнее во всём и по крови и по происхождению и не тебе, копытом землю рыть. Тут таких как ты под сотню вьётся и все ему понравиться пытаются, да в постель залезть. Думают дуры, что постелью его к себе привяжут, наивные…

Лизетта испуганно, расширившимися глазами смотрела на до сих пор бывшую мягкой и вежливой Княжну, и вдруг всё изменилось в мгновение ока. Сейчас перед ней сидела не молоденькая девочка, а взрослая, опытная и знающая женщина, много повидавшая и осознавшая, жёсткая и властная правительница.

— Я сама его люблю больше жизни — продолжила она — Всё бы отдала чтобы стать его… — она на секунду задумалась и вдруг решительно продолжила — Да хоть кем. Хоть девкой на час. Лишь бы с ним, хоть немножко… Только не дано мне, нищая я приживалка, без роду и племени. Благодарю богов хотя бы за то, что стала сестрой ему и это милость для меня и радость, великая… Счастье просто быть с ним рядом, а потому — вдруг снова грозно заговорила она — Жизнь ему портить не дам. Он у нас один и других нет и не ожидается. Я за него горло выгрызу, поняла Принцесса?

— Поняла? — кивнула Лизетта — Только и я к нему не за дарами в постель лезу. Мил он мне — подняла она глаза на Падму — Я как его глаза тогда в корчме увидела, так и поняла, он это. Мой суженый, мой единственный, мой мужчина. А потому тоже буду горло грызть и волосы рвать…

— А вот это Принцесса, уже совсем другой разговор — улыбнулась она ей — Научу я тебя, как Саше понравиться. Только запомни, обманешь меня, прокляну…

— Запомнила! — громко прошептала Конунгесса и сглотнула испуганно, вспомнив, как легко эта девушка мост строила.

Уж такая проклянёт, так проклянёт. Ни один чародей не поможет.

Глава 22

Великое Княжество Сибирия. Город-порт Севастополь.

— Вот такие дела атаман — скинул я груз проблем на атамана Разинского, его предки с Дону, ему и разруливать ситуацию — Все земли вверх по реке заселяй донцами, пускай станицы ставят не часто, чтобы на вырост земли хватило. Потом сами хутора поставят, как казачий круг решит, то уже дело их личное. Я земли выделил, распределят сами, не маленькие. Ты главное им мой принцип справедливости и рациональности объясни, чтоб потом никому не было очень больно и обидно. Я ведь сильно разбираться не буду, мне просто некогда, накажу всю старшИну и недолга…

— То мы уже поняли Князь — согласно закивал атаман — Жадность с тобой боком выходит, перво-наперво об том растолкую. Ты мне вот, что скажи? С Запорожцами, что делать намерен? Они гонористые, да задиристые, с ними, как с Донцами не получится.

— А посмотрю на их поведение — зло усмехнулся я — Я их сюда не звал, а земли это мои. Начнут шалить, начну жизни учить и не факт, что не смертельно.

— Тебе бы атамана Лисицу, Ярослава Мирославича кликнуть — продолжил атаман Разинский — Он с Куявии родом, там все предки его живут и жили. Он в тех местах атаман известный, а уж запорожцев знает, как облупленных. Говорят там сейчас за Гетмана Владмир Янович Орлик, казак дюже гонористый да жадноватый, власть свою любит и старшИну всю под себя подобрал, таких же жадных, да задиристых. Простые казаки тем не довольны, но выбора пока у них особо не было. У них там вообще всё весьма сложно, часть Запорожского и Черкасского казачества на службу Маврии перешла, записались в служилую шляхту, так называемое Лыцарство Козачье. Но там вся шелуха собралась, крику громкого много, а толку ноль. Прельстились на лёгкие деньги, да лживые обещания Императора Маврского, глупцы. Вот они всю воду там и мутят, часть со службы уже вернулась, нахваталась обычаев заграничных и теперь пытается их насадить основной массе казачества. А там многие за старые правила да дедовские обычаи держаться и новым веяниям совсем не рады. Вот и кипит там всё, да бурлит, как кулеш в казане.

— Что-то всё шибко мудрёно дядька Годим? — аж реально расстроился я — Видать и правда придётся мне атамана Лисицу на помощь звать?

— Позови-позови Князь, не пожалеешь — заулыбался довольный атаман, ну нравиться им, когда я их дядьями кличу — Там на Куявии завсегда всё сложно, словно и не нашего они роду племени? Вроде живут себе тихо и спокойно, а потом раз, и всё с головы на ноги перевернут и кажут, только так правильно, а кто не с нами, тот ворожина нам первая и самая злобная. Да драться начинают первые не разобравшись, пока вьюшку им не пустишь от широты души, ну никак не успокоются. Видимо земля там такая, блудливая…

— Что-то мне это сильно напоминает? — ехидно усмехнулся я, видимо от перемены планет, суть не меняется, ибо они не народ, а всего лишь суть самопридуманная и самопропиаренная нация.

Вы сами представьте, кучу разных национальностей заставить называться «единой нацией», отринув свой род, свой язык, всех своих предков, это значит правильно, а держаться всеми силами за своё — это сепаратизм и терроризм. Надеюсь тут не так, всё-таки славянские корни здесь гораздо сильнее и отмахнуться от очевидного, походя не получится. Хотя Маврия и пытается полным ходом ситуацию поменять, ну точно как Австро-Венгрия в моём мире. Ладно, разберёмся. Я не Путин и мне пытаться всем понравиться не надо, начнут гонор показывать, выпну на хер обратно. Пусть бегут обратно, задницу императорам лизать и гордо их подачками хвастаться. Мне нужны казаки, а не те, кто под них косит, ради каких-то, мне непонятных целей.

В общем договорились, что на встречу с Запорожцами я беру атамана Лисицу, а с Донцами дядька Годим сам справится. Они уже на подходе, вон паруса показались.

Мне же пора во дворец, у меня сегодня дипломатический приём, мать его… Моя «вторая» пожаловала с папулей и двором. Собственно я их не терял из виду, как только мы гурьбой доскакали до дворца наместника в Калинаграде, я сразу попросил десяток Семёна заняться вопросом этой девицы и всё про неё разузнать. Ещё и сотник Ступка удачно в кабаке оказался и все тонкости узнал, так сказать из первых рук. Я принял его в тот-же вечер, вместе с его побратимами. Совсем недавно я лично награждал их за своё спасение, да-да, как не странно это звучит, но именно так, они спасли мне жизнь. Я ведь не должен говорить, что меня, вот так вот, саблей или мечом, зарубить нельзя, это есть секрет княжества наипервейший и наиглавнейший. Да и обесценивать подвиг Богдана и ребят сам не хочу, они ведь реально там за меня умирать собирались и рубились отчаянно, пока помощь не подоспела. И казаку Богдану Ступке я вручил высшую медаль Княжества, звание Героя Сибирии, чин сотника и имение, за настоящее дело и героизм безпримерный.