Объединитель (СИ) - Астахов Евгений Евгеньевич - Страница 42

Я вижу, как строй гигантских монстров, похожих на богомолов, тонет в вихре. Однако их хитиновые панцири способны сдержать атаку сотен микроскопических лезвий. Те протыкают сочленения и вгрызаются в уязвимую плоть, но этого мало. Исполины ревут, слепо молотят конечностями, пытаясь отмахнуться от невидимых убийц, но продолжают наступать на город.

Живая лавина чудовищ вздрагивает, замедляет своё движение. Уязвимые твари превратились в груды дёргающегося мяса. Следом за ними накатывают новые волны — и встречают ту же участь, распадаясь кровавыми лоскутами под ударами призрачных клинков.

Мало!

С рыком формирую над головой клубящиеся сгустки туч. В этих аспидно-чёрных недрах пляшут сотни тысяч вольт, готовых обрушиться испепеляющими разрядами.

И вот оно — раскаты грома, треск электрических дуг. Молнии, ветвясь слепящими росчерками, бьют в изуродованные воздушными лезвиями тела бронированных чудищ. Воздух наполняется запахом горелой плоти и едким дымом. Титанические богомолы, секунду назад ещё сеявшие ужас и разрушения, сгорают изнутри, оставляя после себя только прочнейшие панцири. Вся жидкость и органика в их телах выкипает. Кристаллические глаза лопаются от перегрева, бронированные торсы разваливаются на обугленные сегменты.

Эйфория перемешивается с яростью. Вместо безмозглых монстров на поле боя я вижу Консорциум и Волноходцев. Любую инопланетную падаль, решившую заграбастать мою планету.

Так же быстро я возвращаю себе самообладание. Рано праздновать победу. Да, мы проредили ряды монстров, но бой не выигран.

С удвоенным ожесточением демонстрирую врагу всю мощь своих умений. Шквал клинков и арканные молнии сплетаются, перемалывая орды в кровавый фарш.

— Держаться! — хрипло кричу я, перекрывая грохот битвы. — Танцуй, Кали, танцуй!

— ЕГЕРЬ!

— ЕГЕРЬ!! — многочисленные голоса доносятся снизу.

Сквозь хаос битвы я замечаю две стремительные фигуры, мелькающие посреди полчищ врагов. Раджани и Викрам сейчас показывают, что недаром носят свои титулы.

Раджани — воплощение грации и смерти. В её руках сверкают два заточенных обруча, рассекая воздух с утробным гудением. Она кружится меж чудовищ в вихре стали, и там, где проносятся смертоносные кольца, остаются лишь кровавые ошмётки. Движения Раджани стремительны и изящны, будто в неистовом танце. Чакрамы покидают её ладони, со свистом впиваются в плоть монстров и, будто повинуясь безмолвной команде, возвращаются к хозяйке, влекомые незримыми нитями.

Однако клинки не единственное её оружие. Раудри — Гневная, Ужасающая — воплощение своей богини разрушения. Она повелевает ветрами, и её техники воистину впечатляют. Танцовщица Богов вскидывает руки, и воздушные потоки подчиняются её воле. Жалящие порывы, острые как бритва, хлещут ряды чудовищ, раздирая плоть до костей. Маленькие смерчи подхватывают ревущих тварей и швыряют о стены, круша хитин и кости. Раджани творит настоящую симфонию погибели, заставляя даже такого ценителя, как я, впечатлённо кивнуть.

Викрам же — сама тень, незримый и смертоносный. В мельтешении сражения я то и дело теряю его из виду. Мгновение — он здесь, а в следующий миг уже за спиной врага, разрывая глотки и потроша животы. Два коротких меча в руках мужчины мерцают алым, без устали поглощая кровь чудовищ. Он — Каларакт, Чёрная Кровь, и каждое его движение несёт разорение.

Вот чудовищный богомол заносит над Викрамом костяную косу, грозя разрубить того напополам, но Эфирного убийцы на месте уже нет. Он растворяется в тенях, а клешня монстра со свистом рассекает пустоту. В следующее мгновение Каларакт возникает на спине богомола, вонзая мечи в стыки брони. Исполин содрогается, из пробитого горла хлещет ихор, но его убийца уже исчез, оставив за собой лишь гремящий хитиновый панцирь.

Клинки индуса полыхают призрачным огнём, оставляя размытые полосы в воздухе. Они жадно тянутся к ранам чудовищ, будто питаясь самой их жизнью. Эфирные путы, невидимые обычному глазу, полыхающие в ультрафиолетовом спектре, опутывают жертв Каларакта, лишая воли и шанса на спасение. Это воистину танец смерти, и Викрам пляшет ничуть не хуже сестрёнки.

Глядя на близнецов, я не могу не оценить по достоинству их мастерство и слаженность движений. Раджани и Викрам — две стороны одной медали, инь и ян идеального боевого дуэта. Там, где она приковывает взгляды чудовищ своей убийственной грацией, он незримо подбирается для смертельного удара. Стоит ей взмахнуть рукой — и ураганный ветер уже подхватывает врагов, швыряя их на безжалостные клинки брата. Абсолютная гармония.

Тандем Раджани и Викрама выкашивает монстров десятками, покрывая пространство вокруг разрушенной стены грудами растерзанных тел. Там, где только что бесновалась орда исчадий — остаются лишь ошмётки плоти и липкие лужи.

«Такие союзники нам пригодятся…» — думаю я, залюбовавшись на миг смертоносным вальсом близнецов.

На лице расползается злорадный усмешка. Сегодня Кали пляшет на костях чудовищ, и горе тем, кто рискнёт встать на её пути.

Танцуй, Кали, танцуй!

Глава 23

Через сорок минут мы сидим в покоях близнецов, расположившись на мягких подушках вокруг низкого резного столика. В воздухе плавает дымка благовоний, придавая обстановке умиротворяющий и слегка мистический флёр. На секунду заставляет забыть смрад крови, потрохов и гул плазмы, накрывший, казалось, весь мир.

Враг уничтожен, штурм отражён. Разведчики выдвинулись в сторону, откуда пришла волна монстров, чтобы разыскать их гнездо. Или точнее будет сказать Гнездовище, потому что я уверен, Испытание именно этого типа прозевали местные. Судя по количеству и разнообразию тварей, созревало оно долго и основательно.

Прошедший бой принёс мне 229 752 единицы арканы. На текущем ранге сумма смешная и возможная лишь благодаря большому количеству уничтоженных тварей.

Я перевожу взгляд с Раджани на Викрама и обратно, пытаясь получше разглядеть чужаков, ставших вынужденными союзниками. В полумраке их усталые лица кажутся высеченными из тёмного камня — настолько сосредоточенны и непроницаемы их выражения. При этом их руки ещё немного подрагивают от напряжения недавнего боя, но усталость постепенно отступает.

— Чем вы занимались до прихода Сопряжения? — нарушаю молчание, голос слегка хрипит от боевых криков. — Кем были прежде?

Викрам кривит губы в подобии усмешки, но в его глазах пляшут весёлые искорки:

— Ты всегда такой прямолинейный, Егерь? Не боишься, что однажды нарвёшься?

— Мой брат прав, — замечает Раджани. — Такие вопросы не принято задавать малознакомым людям. Но… — она вздыхает, — ты и правда уже не чужак после пережитого. Благодаря тебе мы отделались малой кровью.

Близнецы обмениваются долгими взглядами, будто ведя безмолвный разговор. Они явно привыкли понимать друг друга без слов — как и положено тем, кто всю жизнь провёл бок о бок. Первой подаёт голос сестра:

— Что ж, слушай. Только не перебивай, прошу.

Её голос звучит тихо, но с каждым словом крепнет, обретая силу и глубину.

— Знаешь, быть девада́си — это не всегда осознанный выбор, — произносит она глухо, глядя куда-то сквозь меня. — Некоторые девочки рождаются в семьях, где это — традиция, передающаяся из поколения в поколение. Их с детства готовят к служению в храме, обучают сакральным танцам, искусствам и ритуалам. Но есть и другой путь…

Раджани замолкает, пытаясь подобрать слова. Викрам ободряюще сжимает её ладонь, и она благодарно кивает ему.

— Наша семья была бедной. Очень бедной, — продолжает собеседница, и в её словах — застарелая горечь. — Родители едва сводили концы с концами. А тут ещё двойня на руках — лишние рты, которые нужно кормить.

Она усмехается, но в этом смешке нет и тени веселья. Лишь едкая горечь давно выплаканных слез.

— Когда нам исполнилось семь, отец привёл меня в храм Кали, — её голос на миг ломается, но она упрямо продолжает. — Сказал, что я должна стать девадаси, чтобы облегчить жизнь семьи. Что это — великая честь, служить богине. Но даже тогда я понимала — он просто хочет избавиться от лишнего рта.