Курсант (СИ) - Горъ Василий - Страница 72

Он слегка напрягся, стрельнул взглядом на Наоки с Эиру и выслушал аж два Очень Веских Аргумента, без тени улыбки озвученных Суккубой:

— Пап, иди: Лют ничего не делает просто так. А девчата — свои. В твоем любимом смысле этого слова…

Пошел. В смысле, отвел меня в кабинет, врубил еще одну «глушилку» и вопросительно уставился на меня. Толкать длинные речи мне было неохота, так что я произнес короткую:

— Подарки, которые мы вам вручим завтра, официальные. И вряд ли лягут на душу так, как те, которые я сделаю сейчас. Сформируйте, пожалуйста, каменный панцирь на минималках и разрешите к нему прикоснуться…

Он, не задумавшись ни на мгновение, выполнил эту просьбу и «поймал» слепок. Через мгновение выслушал вторую, диаметрально противоположную, и обрел регенерацию Физика. А потом выслушал объяснения и потерял дар речи. Слава богу, не навсегда — оклемавшись от эмоционального шока, нервно сглотнул и задал вопрос, предсказанный Раисой Александровной:

— Вы хотите сказать, что теперь я смогу раскачаться до Архимага⁈

Я утвердительно кивнул:

— Да. Причем в разы быстрее любого другого одаренного вашего ранга!

— Лютобор И— … — угрюмо начал, было, он,

но был перебит:

— Александр Всеволодович, вы подарили мне будущее. Я ответил тем же самым. А теперь, когда этот вопрос закрыт, я бы хотел узнать, как дела у Лады Леонидовны.

Он от всей души поблагодарил меня за «столь сумасшедший» подарок, чуть не расплющил правую ладонь, поклялся Даром и Кровью молчать о моих способностях, а на вопрос о Ледицкой ответил уже потом:

— На «прием» к Стрешневу она не попала. Вернее, в его присутствии дала аналогичную клятву…

— И Якову Ивановичу этого хватило? — искренне удивился я.

— Нет. Но я за нее поручился… — нехотя признался Земляк и продолжил с того места, на котором и прервался:

— … так что она целыми днями возится с учениками школы-интерната и по-настоящему счастлива. Кроме того, потихоньку обретает вес и в моем роду — ее уже начали считать своей даже представители моего поколения. Кстати, она приглашена на торжество. Причем обещала прибыть «намного раньше» основной массы гостей…

— А где живет?

— Теоретически здесь, в поместье… — со вздохом ответил он. — Я выделил ей персональные покои на этаже для самых доверенных Слуг. Тем не менее, вижу ее раз в сто лет: она либо приезжает очень поздно, либо остается в школе, в жилом блоке для руководства. Ибо считает, что без ее пригляда дети что-нибудь вытворят.

— Толковая личность… — уважительно заявил я, увидел подтверждающий кивок Александра Всеволодовича, вспомнил, что мне еще перелопачивать кучу информации, посмотрел, который час, и невольно вздохнул: — Ладно, все остальное узнаю в воскресенье. Иначе не успею проштудировать досье, внести коррективы в имеющиеся алгоритмы и озадачить остальной народ…

Глава 17

Часть 2

…Встреча с Ледицкой оставила двоякое впечатление. С одной стороны, целительница была искренне рада моему возвышению и гордилась тем, что приложила к нему руку. С другой по какой-то причине стала видеть во мне птицу слишком высокого полета, из-за чего пыталась обращаться на «вы» и по имени-отчеству, очень долго не соглашалась вернуться к прежнему формату общения и… почему-то считала, что я ненавижу своих бывших обидчиков из школы-интерната и могу воспользоваться нынешними возможностями для мести! Не будь у нее во «вторичке» эмпатии, я бы, наверное, смирился. А так убил порядка четверти часа на объяснения с «эмоциональным наполнением» чуть ли не каждой фразы. А после того, как добился понимания, вдруг обратил внимание на плотность ауры Лады Леонидовны, здорово удивился тому, что успел перерасти эту Одаренную, и отблагодарил за все, что она для меня сделала, приложив слепком. Да, только им одним, так как счел, что регенерация и сопротивления гражданской целительнице не пригодятся, а клише решил оставить на потом.

Пока объяснял алгоритм использования новых возможностей, бедная женщина пребывала в состоянии шока. Ведь поверить в то, что я говорил, было слишком сложно, а эмпатия утверждала, что я не лгу. Впрочем, стоило мне попросить дать клятву о нераспространении информации, как необходимая гармония с самой собой была достигнута, и Ледицкая, выполнив эту просьбу, сложилась в одном из самых глубоких благодарственных поклонов, которые я когда-либо видел. А чуть позже, провожая меня до прихожей своих покоев, грустно улыбнулась и снова перешла на «вы»:

— Вы так быстро выросли и возмужали…

— Лада Леонидовна, мы, кажется, договорились! — напомнил я, но она уперлась:

— Я, наконец, прозрела, Лютобор Игоревич! В смысле, уложила в голове все, что о вас рассказывал Александр Всеволодович, поняла, для чего в Рязань прилетал личный менталист Его Императорского Величества, и внезапно осознала, что мальчишка, некогда всколыхнувший затхлое болото жизни школы-интерната, превратился в наследника главы одного из влиятельнейших родов Российской Империи!

— И что это изменило в моем отношении к вам?

— Ничего. И это приятно… — вздохнула она.

— Но теперь ваша жизнь рассматривается чуть ли не под электронным микроскопом, следовательно, слишком близкие отношения с рядовой Слугой Зыбиных может создать очень серьезные проблемы не только вам или мне, но и поручившемуся за меня Александру Всеволодовичу. Хотя бы из-за того, что мой амулет защиты от ментальных воздействий защитит разве что от недоучек. В общем, я предпочту перестраховаться.

В принципе, она была права, поэтому настаивать я не стал: кивнул в знак того, что принимаю ее аргументы, очень тепло попрощался, вышел в пустой коридор и практически всю дорогу до нашего гостевого домика анализировал состоявшийся разговор. А там попал в цепкие ручки Незаменимой и прошел все круги ада — под ее присмотром выпил алхимию, «как следует» помылся, еще раз побрился, позволил подровнять и «правильно» причесать волосы, перемерил четыре практически одинаковые белые рубашки и добрый десяток галстуков, пережил разглаживание складок под кобурой скрытого ношения и т.д. Что самое грустное, в шестом часу вечера в наши покои приперлись еще три мучительницы, уже закончившие аналогичный процесс, и помогли Вале меня затерроризировать! Правда, справедливости ради стоит отметить, что в этой бочке дегтя нашлось аж четыре ложки меда — брючные костюмы Яны, Наоки, Эиру и моей персональной мучительницы подчеркивали изысканную красоту девушек и сводили с ума. Вот я этому чувству и поддался. В смысле, абстрагировался от изрядно надоевших «издевательств» и сосредоточился на получении эстетического удовольствия. А ровно без пяти два по перетянутым нервам шарахнуло еще семь раз. Хотя вру: к новым образам Ики, Инны и Зины я отнесся достаточно спокойно, ибо внешность этих женщин была не в моем вкусе. Принарядившуюся Аямэ оглядел с заметно большим интересом, так как эта японочка выглядела не в пример интереснее. Зато на Варвару, Екатерину и, конечно же, Раису Александровну основательно позалипал. Ибо выглядели они, что называется, на миллион золотых рублей.

А вот комплимент сделал один-единственный. Чтобы ненароком никого не обидеть. Но слегка перестарался с витиеватостью, эмоциональностью и… игривостью, из-за чего Гринева с Даниловой густо покраснели, «сестрички» и мои оторвы жизнерадостно расхохотались, Истомин, севший на мою волну, картинно схватился за голову, а Филимонов «напрягся» и качнулся в сторону своих покоев:

— Лютобор Игоревич прав: надо брать не по четыре, а по восемь запасных магазинов…

…Ломиться к парадной лестнице особняка, как «обычные» гости, мы, естественно, и не стали. Равно, как не стали и забираться в машины — неспешно прогулялись по тенистым аллеям, поднялись на второй этаж через другое крыло,