Стиратель (СИ) - Каляева Яна - Страница 53

— Таких на Танаиде не нашлось, — задумчиво глажу Барсика, блаженно прижавшего уши. Кое-что в словах про котика меня царапнуло. В самом начале разговора.

— Не нашлось. Кроме Юлии, которая всё равно погибла. Нет праведников — нет надежды.

Там ещё крестьянка одна попадалась. Однако смертельно больная. Болезнь в той стадии, что она наверняка не дожила до конца моих приключений.

— Так что наш списанный в утиль Танаид — общая могила для всех. И для аристократии, и для низших, — продолжает рассуждать Чжун Ни. — Живут они по-разному, а конец один — всеобщая гибель. Ещё обдумываю одну мысль. Феодализм возможен, как исторический этап любой страны. История это ясно показала. Но вот возможны ли при феодализме такие чудеса техники, как телевидение, смартфоны и автомобили? Полагаю, нет…

Слушаю его с ослабевающим вниманием. Что мне до его вселенских проблем? Особенно, когда на коленях лежит мурчащая кошачья морда.

— Ещё интересная проблема. Многие создатели миров, не задумываясь о неизбежных последствиях, внедряют в феодальное общество магию, — мерно рассуждает Чжун Ни. — А ведь это очень быстро должно приводить к социальному взрыву и резкому социальному обновлению. Маги не могут, будучи очень сильны, оставаться в числе бесправных сословий. Права феодалов так или иначе ограничиваются…

Доходит до меня! Он сказал про леопарда, что не забрал его, а вернул! И появлялся Барсик очень вовремя. Опять же не стал мной закусывать, когда мог.

— Смотритель, а Барсика ты ко мне прислал?

Чжун Ни тонко улыбается.

— Оставь мои хитрости мне. Сразу скажу, что реальная опасность для тебя всё равно была. Работодатель обязан заботиться о работниках, но часто риск — неотъемлемая часть профессии.

Новый день

Начинаю ценить свободу. Не только в сверхурочных дело, но Автократыч любит выдёргивать в выходные. Кстати… когда заканчиваю отжиматься — решительно увеличил длительность зарядки до получаса, — берусь за телефон и отключаю его. Звонков от близких не жду, Лера самоотменилась. В последнее время не меньше девяти звонков из десяти исключительно по работе. Так что пусть все идут лесом, меня нет, я — болею.

Решаю совместить полезное с приятным и нужным. Иду на кухню, накручиваю фарш, раскатываю тесто и заряжаю пару пирогов с мясом. Пока они набирают жар в духовке, иду приседать и всячески махать конечностями.

После умывания и прочих утренних процедур, возвращаюсь к пирогам. Теперь парочку с капустой и в качестве третьей заключительной пары — с требухой и ливером. Почему-то с ними получается совершенно особый вкус, нежели с обычным банальным мясом.

Так продуктивно проходит время до обеда. Обедаю половинкой пирога с капустой и вчерашним борщиком. В голову заходит еретическая мысль: питаюсь лучше после ухода Леры. Кухонные дела её не привлекали, Лера явно предпочитала ресторан или кафе хлопотам у плиты. Не по-нашенски это, не по-русски.

— Интересно, — начинаю размышлять вслух, добивая пирог уже с чаем, — я целенаправленно ищу всяческие выгоды от ухода почти любимой девушки? Чтобы самоутешиться?

Будь зеркало перед глазами — строго посмотрел бы на самого себя. Но это правда, не испытываю особого, не то что горя, а даже огорчения от бегства Леры. Классическая ситуация, баба с возу… жизнерадостно ржу.

Опять-таки с наслаждением валяюсь на диване. Послеобеденный отдых это свято. Мы даже в клинике стараемся соблюдать мини-сиесту. Однако сладкое подрёмывание не может длиться вечно, и часика в три собираюсь и выхожу гулять. Не могу удержаться, когда солнышко начинает подмигивать из-за облаков. Сопротивляться просто невозможно.

Как оно всегда и бывает, тучки, угрожающие дождём, вдруг проходят мимо, весь город заливает солнечным светом. Это потому, что зонтик взял. Давно эту закономерность заметил. Надо попробовать управлять погодой, взял зонтик — нет дождя, оставил дома — извольте успешно промокать.

Гулять стараюсь так, чтобы солнце светило в лицо. Кожа впитывает лучи, как иссохшая земля капли тёплого дождя. Прошёлся по улице, заглянул в сквер, отпатрулировал его вдоль и поперёк. Решаю заглянуть в кафе, подкрепиться кофе с каким-нибудь лёгким пирожным. Как раз солнце скрывает большое и медленное облако. Так что на улице ничего не держит.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

Глава 24

Жизнь теперь в самом деле налаживается

В кафе.

Схема расположения столов в кафе, как в школьном классе, три ряда. Плюхаюсь на первое попавшееся место, абсолютно не в стиле боевиков, в которых крутые перцы обожают контролировать всё пространство и чувствовать защищённую спину. Например, затылком к глухой стене садиться. Лицом, соответственно, к входу. И ощупывать всех входящих сторожким взглядом, с готовностью в любую секунду выхватить оружие и пустить его в ход…

— Добрый день! Чего желаете? — От вопроса материализовавшейся рядом официантки прихожу в себя. Эка я размечтался.

— Чашку кофе и безе.

Есть не хочу, а когда захочу, дома меня пироги ждут.

Если из всех правил поведения боевиков я выполнил только одно, сел в самом дальнем ряду от окна, то блондинистая девушка в поле моего зрения соблюла все инструкции по поведению боевика в недружественном окружении. В точности. Сидит спиной к стене в конце среднего ряда, под контролем весь зал. Не только незаметно не подберёшься, но даже издалека успеет среагировать на угрозу.

Официантка ставит передо мной чашку на блюдце и пирожное на маленькой тарелочке. С наслаждением пью маленькими глоточками. Сам не ожидал, что так соскучусь по обыденному напитку за долгое время в Танаиде. Время от времени посматриваю на девушку. И с каждым разом она кажется всё красивее, как будто очередной брошенный взгляд что-то открывает в её облике. Дождусь ли ответного интереса? Никак у меня охотничий инстинкт просыпается? И то, земные девушки много лучше обитательниц Танаида. Одна Симона… бр-р-р-р, чего стоит! Ага, скользнула по мне якобы равнодушным, а на самом деле оценивающим взглядом. Может, и ошибаюсь, но не попробуешь — не узнаешь. Хватаю свои тарелочки и топаю к ней.

Интересная особа. Положим, блондинка-то она крашеная, но считать это недостатком решительно отказываюсь. Очень миленькое личико. Неброская красота с абсолютным отсутствием даже лёгкой примеси стервозности. Сложена хорошо, насколько могу судить. Итак, если первое впечатление положительное, то пойдём в атаку.

— Вы разрешите мне что-нибудь для вас сделать? Какую-нибудь ни к чему не обязывающую мелочь?

— Например? — что-то с ней не так. Она не в депрессии, но настроение околонулевое.

— Например, ваш счёт оплатить.

— А вам зачем?

На контакт пошла, это плюс. И голосок приятный. Минусов пока не вижу. Но они же должны быть?

— Красивые девушки не должны грустить. Это нарушает гармонию Вселенной.

Улавливаю где-то на дне серо-зелёных глаз искорку. Интереса, одобрения, удовольствия, что-то из положительного спектра. Что бы там ни говорили самые стервозные и независимые красотки, даже им мужское внимание нужно, как воздух.

Улыбаюсь. Полагаю, непроизвольно, чисто рефлекторно, девушка улыбается в ответ. Пикап — это элементарно. Надо бесцеремонно проходить сквозь невидимый барьер равнодушия и отторжения, который всегда воздвигают вокруг себя красивые девушки. Естественная защита. Иначе не выживешь.

У меня получается. Становится окончательно ясно, когда подходит официантка.

— Объедините наши счета, пожалуйста, — никакого сомнения в тоне нет. Полностью уверен в положительной реакции.

А вдруг нет? Да и ладно! Сделал всё, что мог, как полагается мужчине. Таков закон: девушка нравится — подходи и знакомься. Тебя отсылают обратно? Значит, ты не нравишься, и ничего не выйдет. Это тоже результат. Хороший, между прочим, результат. Не подойдёшь — не узнаешь, и будешь позже мучительно думать, а вдруг упустил прекрасную возможность познакомиться с чаровницей.

Официантка вопросительно смотрит на пока незнакомую мне девушку. Та неопределённо пожимает плечами. Служительница общественного питания приходит к справедливому выводу, что возражений нет, и оглашает приговор: