Упущенные Возможности (СИ) - "Ande" - Страница 31

— А чего он к нам полез?

— Кто знает. Парни в отделе, думают ему твоя машина глянулась. Он водить умел. Понимал, что его скоро возьмут, если что нибудь неожиданное не придумать. Вполне здравая идея. Получись у него, он бы уже под Смоленском был. А там, бросил бы машину, ушел бы лесом, может и обратно в Москву…он не так много денег с инкассацией взял.

— Надо же. Я прям уже настроился на отсидку.

— Нехер было орать на толпу эту. Вообще бы не о чем беспокоиться было

— Они совсем не безобидны, Вить. Не стоит недооценивать возможности тупиц, если они собираются в большие группы.

— Лучше скажи, — сменил тему Чашников — ты от Воронцовой убегаешь? Или решил в себе разобраться?

— Разобраться?

— Тут уж, Боб, без вариантов. Любой парень, втюрившись в такую девушку, в итоге становится или циником, или романтиком.

— Не знаю, Вить, не знаю. Я — весьма перспективный алкоголик. И это неплохой третий путь.

— Кстати, тебе Лозгачев не сказал?

— Что?

— В выходные будем тебя поить, и смотреть что получится. Мы то думали что ты неуязвим…

_________. ——————————— ___________. —————————

Пользуясь случаем, поздравляю читателей с Новым Годом. Желаю всего наилучшего, окончания макабра, и жизни, полной исполнения всего, о чем мечталось. Берегите себя.

Продолжение где то с середины января.

Псы. Я забыл поставить оплату текста. Но в следующем году он станет таки платным)

Глава 19

Езда за рулем меня успокаивает. Пускай управление Кадиллаком больше всего напоминает управление грузовиком ГАЗ 51. Но, если разобраться, все легковушки тридцатых –пятидесятых, в этом почти одинаковы.

Пока я добирался в Балашиху и обратно, у меня была масса времени спокойно обо всем подумать.

Справка по товарищу Ягоде, что я нашел в ящике входящих, многое прояснила.

В двадцать седьмом году в развитии страны, наметилась та самая тенденция всех пересажать, а остальных заставить пахать за миску баланды.

На самом деле, это называлось «Обсуждение путей и темпов индустриализации».

Рыков сотоварищи, предлагал методичное, планомерное, поэтапное развитие страны, с привлечением мировых промышленно-финансовых сил. Ежегодный рост экономики на 20–30%, с приоритетом социальных программ и обороны. Любому, знакомому с математикой, был очевиден рост экономики в несколько раз, за десять лет. А участие мировых финансов, обеспечивало вполне нейтральное внешнеполитическое окружение. Вполне очевидно, что Китай, в конце семидесятых двадцатого века, пошел именно по этому пути.

Всем этим Литвиновым, Рыковым, и прочей партийной интеллигенции, противостояли сплоченные гопники, в смысле коммунисты, вместе с Ягодой. Точнее, Генрих Генрихович, предлагался в качестве одного из инструментов этой самой индустриализации.

Они утверждали, что сотрудничество с капиталистами, соблюдение технологий и правил в промышленной индустрии- буржуазная хрень, не учитывающая социалистического энтузиазма. Исходя из этого, кучу специалистов, инженеров, и авиаконструкторов в частности, нужно посадить. И совершать рывок во имя создания могучей армии. Так что давайте ускоримся и вообще, кругом враги. Того и гляди нападут.

На вопрос финансирования, и где взять людские ресурсы на такие прожекты, говорили про госмонополию и кивали на товарища Ягоду. Что уж людскими то ресурсами, он обеспечит. Вон, у него авиаконструкторы сидят, за пайку стараются. И неплохо выходит!

В моей реальности, это обсуждение, как и многие другие, было, в общем-то, борьбой за власть.

Но в этой реальности, вопрос большинства в партии не стоял. Так вышло, что товарищ Калинин пользуется непререкаемым авторитетом. Поэтому группа экстремистов в политбюро, в которую входил и Сталин, получила отлуп.

В другой реальности Сталин, победивший все оппозиции, очень технично свалил отсутствие улучшений в жизни населения на усиление классовой борьбы. Вся суть Сталина в этом — присваивать чужие заслуги, и никогда не отвечать за свои решения.

Товарищ Сталин, вместо результатов, любил предъявлять врагов. «Жить стало лучше, жить стало веселей!»- говорил Генеральный Секретарь. А где еда? — спрашивал народ. Враги, отвечал вождь, кругом враги, они все сожрали, а что не сожрали — испортили.

А уж про могучую армию, после лета сорок первого, лучше и не вспоминать. Потому что тысяча немецких летчиков, вынесшая с неба двадцать тысяч сталинских соколов — это просто неприлично.

Оставшись без тысяч самолетов и танков, величайший из великих, с невыносимой мудростью изрек давно известное — воюют не числом, а умением. Только гениальность могла помешать додуматься до этого в двадцать восьмом. Когда он делал все, что бы создать эти сгинувшие танки и самолеты.

Но в этой реальности, к вопросам государственного и военного строительства отношение гораздо более вдумчивое. По крайне мере, ставки на количественное превосходство нет. Что высвобождает огромные ресурсы на более приземленные вещи.

Тем не менее, политика — это учет всех имеющихся в обществе тенденций. Было очевидно, что в стране, воочую наблюдающей за всеми издержками НЭПа, массовые посадки вызовут горячее народное одобрение.

И тогда было принято половинчатое, но здравое решение. Идеологов ускоренной индустриализации, Сталина, Угланова и Чубаря, в течение полугода, вывели из политбюро. Однако, поручив товарищу Ягоде борьбу с уголовщиной, в рамках отработки привлечения людских ресурсов на стройки народного хозяйства…

Результаты строительства БеломорКанала были признаны неудовлетворительными. Высокая смертность, приписки, и очковтирательство в процессе строительства, были тщательно зафиксированы и предъявлены политбюро.

А потом случилось убийство Кирова. От этого теракта настолько воняло банальной бытовухой…

В моей реальности, смерть Кирова стала отличным поводом уничтожить всех политических конкурентов группы, сплотившейся вокруг Сталина.

В этой реальности, оно послужило похожим целям. С одним лишь уточнением. Убирали из власти не чьих-то конкурентов, а разжиревших и барствующих. Всех этих Янукидзе, Рудзутаков, и прочих Шляпниковых. С широким освящением в прессе, и вообще. Заодно сняли и Ягоду. На Ленинград поставили товарища Зиновьева, а на НКВД — Берию.

Как бы то ни было, товарищ Сталин, в этой реальности, сейчас отвечает в ЦК за разработку реформы партии, и создание нового Устава. А занимает он должность наркома по делам национальностей.

И здесь чувствуются какие то непонятные мне траблы. По крайне мере, вопрос нового Устава уже многожды обсуждался Калининым с различными посетителями.

В общем, наруливая по утрам из Балашихи в Москву, я был мрачен. Меня мучили подозрения. Товарищ Ягода, с серьезным понижением отправленный в тридцать четвёртом на Украину, до работы не доехал. Помер. Подвело здоровье, точнее, случившаяся сердечная жаба.

Еще, многие отставленные ветераны — большевики, скоропостижно прекратили свой земной путь. По самым что ни на есть естественным причинам. И мне казалось, что все не так уж просто. И я все больше сомневался, что мне дадут спокойно уехать по отработке контракта.

Я ведь, поначалу, думал как? Думал, что мне повезло. Ну магия какая-то, ну большевики. Плевать. Пять лет отмучаюсь, да и свалю к теплым морям. Открою бар, где-нибудь на карибском пляже, и идет оно все в пень. Быть снова двадцатисемилетним мне весьма понравилось.

Сейчас, даже до такого тупицы как я, начало доходить, что хрен меня кто отпустит.

Бесило то, что даже к такой мелочи как я, мои наниматели подошли крайне основательно. Обложили подписками, инструкциями, наблюдением. А в довершении всего, подсунули восхитительную девушку! Домовито впаяли условный срок, на всякий случай. И ухмыляются в сторонке, поблескивая пенсне.

И я вовсе не думаю, что Лаврентий Палыч вызвал Воронцову, и барственно приказал:

— Вот фото, устроишь этому человеку неприятности, и отдашься ему сегодня вечером.