Мой учитель Лис. Тетралогия (СИ) - Белянин Андрей Олегович - Страница 44

Забегая вперёд, скажу, что электрические гнёзда для бытовых приборов появились у нас примерно через десять — пятнадцать лет и были крайне неудобными в эксплуатации. А сейчас такую долгую работу электросверла Эдисона мог обеспечить только очень-очень мощный аккумулятор производственного образца, и ничто иное.

Когда звук сверла сменился тяжёлым глухим грохотом, мой учитель вскочил на ноги быстрее, чем я успел моргнуть. Он выскочил в коридор, даже не глянув, иду ли я следом, с маху вышиб дверь ногой и ринулся вперёд, держа свою многофункциональную трость на изготовку.

Само собой, я также загорелся азартом погони, держась практически след в след. Мы влетели в чужую комнату и друг за дружкой нырнули в дыру в стене. Проход был достаточен не только для меня, но и для куда более высокого Лиса. А само зрелище, вдруг открывшееся нашим глазам, вполне соответствовало ожиданиям.

— Леди? — вежливо обратился мой наставник к рослой девице с чёрными кудрями в велосипедном костюме: кожаная куртка, галифе, высокие ботинки со шнуровкой. Она как раз сгребала драгоценности из только что разбитой витрины в сумку.

— Кто вы? — Резко обернувшаяся мисс наставила на нас старомодный полицейский пистолет. На таком расстоянии даже кольт мог выбросить пулю со скоростью кремнёвого пистолета конца прошлого века.

Я замер за спиной моего учителя, а лис негромко хихикнул, но ничего не сказал.

— Кто вы, дьявол вас побери?! — шипящим, словно перепуганная кобра, шёпотом вновь повторила девушка, не сводя с нас прицела.

Лично я не понимал ничего, но Лис демонстративно принял максимально расслабленную позу и всё так же не сказал ни слова.

— Не злите меня, я буду стрелять! — взвизгнула она.

Я открыл было рот, но почему-то захлопнул его и, подобно моему учителю, постарался хранить высокомерное молчание. Девушка нервно переводила мушку с Лиса на меня и обратно никак не в силах определиться, кто из нас представляет бо́льшую опасность и что ей будет, если она убьёт сразу двоих? А если не убьёт, если хоть кто-то из нас выживет, что тогда?

— Я убью всех, кто встанет между мной и алмазами. Но, с другой стороны, мама всегда учила меня делиться. Берите вот эту витрину, а вон те две мои. Ну так что, джентльмены, по рукам?

Честно говоря, искушение было столь велико, что я чуть было не подпрыгнул. Однако месье Ренар и головы не повернул, словно полная бриллиантов витрина интересовала его не больше вчерашней овсянки. Пф-ф…

— Понятно, вы из легавых, — наконец догадалась грабительница. — Тогда лицом к стене, руки за голову или я вышибу вам мозги!

Полицейский револьвер вновь взял нас на мушку.

— И не оборачивайтесь, — негромко произнёс знакомый голос сзади, а моей шеи коснулось что-то холодное. — Одно движение, Лис, и я перережу горло мальчишке.

— Ох, Майкл, Майкл, я же говорил тебе: не выпускай из виду управляющего, — с мягкой укоризной, но всё так же не оборачиваясь, покачал головой мой учитель. — Что ж, похоже, нам придётся заключить соглашение. Леди Штоллер?

— Поздно спохватился, рыжий чёрт! В сторону, волчара, я пристрелю этого мерзавца.

— Быть может, перед этим вы хотя бы попробуете подойти к окну и осторожно посмотрите на улицу? — спокойно предложил месье Ренар. — Уверен, вы заметите, что дом оцеплен полицейскими. А Скотленд-Ярд суров к преступникам вне зависимости от их вида и пола.

— Сергей, мы уходим. — Девушка смахнула в мешок ещё горсть массивных ожерелий и, затянув узел, закинула его себе за спину.

— Иди первой, Анна, я задержу их, — кивнул волк, не убирая лезвия ножа или бритвы от моей шеи.

На мгновение мне пришла в голову шальная мысль вырваться, но мой учитель вдруг резко бросил:

— И думать не смей, дрянной мальчишка!

Леди Штоллер с нагловатой улыбкой прошла мимо нас, покачивая бёдрами и поигрывая пистолетом. За мгновение до того, как она, наклонив голову, шагнула в пролом, серый хищник вдруг бросился на неё сзади, производя удушающий приём…

Грохнул выстрел, и моё ухо обожгло горячим воздухом. Мистер Лис, резко ожив, бросился на помощь волку, выкручивая запястья преступницы. Тяжёлый пистолет, упав, стукнулся об пол.

— Мистер Штоллер не пострадал?

— Что с ним сделается? — сипло откликнулся волк. — В уборной лежит, связанный и опоенный опиумом.

— МИД Российской империи?

— Охранка, спецчасть по борьбе с экономическими преступлениями.

— Значит, французский ты всё-таки учил в Нижнем Новгороде?

— Нет, в Тамбове, если тебе так уж интересно.

Я только успевал вертеть головой слева направо, пока «два близких к природе», не прерывая непринуждённой беседы, упаковывали преступницу.

— Между прочим, она должна предстать перед русским судом.

— За преступления, совершённые на территории Великобритании? Да ты шутишь.

— Но она планировала кражу русских алмазов и подвергла риску жизнь русского подданного.

— Уверен, что наши дипломаты как-то разрулят эту ситуацию.

— Знаем мы ваших дипломатов!

— О, это да-а!

В проломе показалась брезгливая физиономия сержанта Гавкинса.

Волк и Лис без лишних слов передали ему грязно ругающуюся задержанную. Мне так и не пришлось воспользоваться своим ботинком с электрическим зарядом. Даже скучно, честного говоря.

Наш клиент, живой (хоть и не совсем здоровый), действительно оказался на полу в уборной, той самой, с табличкой «Ремонт», связанный, с кляпом во рту. Его немедленно доставили в ближайшую больницу. А мой учитель, выйдя на улицу, сунул два пальца в рот, свистнул на манер Робин Гуда, и через полминуты вылетевший из-за угла кеб Фрэнсиса повёз меня домой.

Мистер Лис, как он мне объяснил, должен будет на неопределённое время задержаться для дачи свидетельских показаний. Поскольку дело было ночью, то ехали без песен. Наоборот, донской жеребец так отчаянно зевал, что я сам чуть не задремал под перестук колёс, если это, с позволения сказать, можно назвать колыбельной.

Вопреки всем традициям в дверь нашего дома пришлось стучаться дважды, прежде чем одетый в ночную рубашку ниже колен, в спальном колпаке с помпоном, заспанный дворецкий наконец-то не сжалился надо мной. Уже спасибо!

Кстати, мои рассказы и объяснения он слушать не пожелал, молча развернулся, ушёл к себе, где, как я понимаю, вновь мгновенно уснул. Меня же переполняло буйство эмоций. Что сегодня произошло? Кто на самом деле этот волк? Почему мы раньше не удосужились спросить его имя? Каким образом он помогал миссис Штоллер, но в пиковый момент способствовал её аресту?! И если мой учитель хоть что-то обо всём этом знал, то почему не рассказал сразу? Неужели этих двоих действительно что-то могло связывать?

Всё это было так волнительно и так интересно, что я и не заметил, как сон мягкой, рысьей лапой ударил меня сзади по темечку и я рухнул на кровать, полностью одетый, в башмаках, безмятежно просопев до утра носом в подушку, словно сурок.

Спал без сновидений, мозг требовал полного отдыха, а потому отключился одним щелчком. Я пробудился не от пинка дворецкого или трезвона внутреннего будильника, нет. Мне чётко слышалось, что внизу, в гостиной, кто-то разговаривает. Один голос, несомненно, принадлежал моему учителю, а второй… мне было трудно в это поверить.

Я быстро встал, скинул ботинки и на цыпочках пошёл по коридору к лестнице, там было лучше слышно.

— Мы вели эту парочку сразу, как они пересекли на электропоезде границу в Бресте. МежИнтерПол везде рассылал фотогравюры двух испанцев, зарабатывающих на фиктивных браках с богатыми промышленниками или торговцами.

— Смилуйтесь, Николай Николаевич, этот толстячок Штоллер вовсе не так богат.

— Увы, да. Их аппетиты росли, но возможности уменьшались. Полиция Голландии, Италии, Франции, Португалии заранее предупреждала нас, и, видимо, они боялись рисковать чем-то крупным. В общем, взяли не ту рыбку.

— Водки?

— Утро же! Чаю с лимоном, гранёный стакан в серебряном подстаканнике и две ложки сахару.