К сожалению твоя (ЛП) - Бейли Тесса - Страница 7

Натали вскрикнула от боли.

Август испытал панику, подобной которой он не видел со времен боя, в горле встал ком так, что он не мог глотать.

— Господи, принцесса. Хорошо. — Его руки были бесполезными предметами, они тянулись к кошачьим лапам и дергали, но каким-то образом делали это еще хуже. — Я собачник. Я не знаю, что с ней делать.

— Успокой ее. — Натали ахнула, когда кошка прижалась сильнее. — Успокой же.

— Она плохо слышит. А гладить ее — это действие, основанное на настроении. Иногда ей это нравится, иногда ею овладевает сатана. Я не хочу сделать еще хуже.

— О, да ладуно, тебе это нравится.

— Мне это не нравится, Натали. — Не в силах больше выносить вид когтей, впивающихся в тело Натали, он стащил с нее кошку, к сожалению, порвав при этом ее платье и обнажив несколько кровоточащих царапин под ее ключицей. — Боже.

Она посмотрела на раны и вздрогнула.

— Все в порядке.

— Это не нормально. — Он бросился к ее машине, каждый раз видя следы когтей. — Не двигайся.

— Не приказывай мне.

Август проигнорировал это, распахнув дверцу машины Натали, и рычащая — да, рычащая — Угроза застряла под его рукой. Из-за разницы в росте он был прижат к рулю, пока не отодвинул сиденье до упора назад. Он завел машину и взвалил ее на обочину, пытаясь не замечать, как ее запах пронизывал воздух. Что было в тех сумках? Содержимое было завернуто в папиросную бумагу, а это означало, что ее покупки должны были быть модными. Конечно, были.

Так почему же ее машина была самой простой из арендованных?

Разве она не могла позволить себе «Мерседес» или что-нибудь столь же дорогое?

Приказав себе не лезть не в свое дело и сосредоточиться на поставленной задаче, Август вынул ключи из замка зажигания, в последний раз глотнул воздуха и выбрался наружу.

— Что ты делаешь? — Натали потребовала ответа, скрестив руки на груди над ее разорванным платьем. — Мне нужно домой.

— Нет, пока я не приложу что-нибудь к этим ранам. — Он прошел мимо нее с шипящей кошкой. — Пойдем.

— Ни за что. Верните мне мои ключи.

— Ни за что.

— Ты думаешь, я пойду с тобой через лес в твой дом? Наедине с человеком, который в мгновение ока выдвинул бы меня на судебный процесс над салемскими ведьмами?

Это подорвало Августа. Нахмурившись, он повернулся к Натали, которая все еще колебалась наверху тропы.

— Ты боишься остаться со мной наедине?

Она не ответила. На самом деле, похоже, она не знала ответа.

Какой бы купорос ни был между ними, Августа не устраивала эта нерешительность.

— Натали, вид этих царапин на тебе просто убивает меня. Я скорее сам поставил бы на тебе метку, чем стал бы заниматься балетной карьерой.

Ее рот захлопнулся. Она несколько раз моргнула и метнулась вперед, двигаясь мимо него по дорожке.

— Я не знала, что кошатники такие драматичные, — пробормотала она.

— Только когда их честь под вопросом, — возразил он, следуя за ней.

— Извини. Я буду продолжать подвергать сомнению твой интеллект.

— Благодарю.

Ее плечи немного вздрогнули. Со смехом? Почему сейчас, когда он даже не мог видеть ее лица?

— Моя единственная надежда в том, что ты лучше залечиваешь раны, чем делаешь вино.

— Учитывая, что я наложил себе швы во время пыльной бури без болеутоляющих — дважды — я бы сказала, что готов залатать царапины от кошачьих царапин. — Не то чтобы он был доволен, когда ее шаг запнулся, просто… ну, ему надоело, что эта женщина считает его неспособным и несчастным, потому что он не знает, как ферментировать какой-нибудь гребаный виноград. Было ли важно на этом этапе для Натали воспринимать его как способного? Нет. Он был на грани отъезда. И все же он не мог не желать этого одобрения от нее. Больше, чем он имел право.

Они молча шли к дому. Это было небольшое помещение с двумя спальнями в калифорнийском стиле, с красной черепичной крышей и бежевой лепниной снаружи. Его временный дом располагался на краю участка, недалеко от него находились два амбара. Один он использовал для мало посещаемых дегустаций, другой — для производства и хранения в бочках. Со всех сторон тянулись к солнцу ряды ароматного винограда. Он до сих пор помнил, как впервые ступил на территорию, как Сэм прошептал ему на ухо, что она идеальна. Так и было. Яркий кусочек рая, который он никогда не мог себе представить за те бесчисленные дни в пустыне. Но он не был создан для процесса, необходимого для правильной работы виноградника.

Женщина, ожидающая, когда ее впустят в его дом, знала это лучше, чем кто-либо другой.

Он вставил свой ключ в замок, и их взгляды встретились, задержавшись, тяжесть монтировки низко упала в его животе. Вот на что это было бы похоже, забрать ее домой. Дотрагиваясь до нее. Они бы потрясли этот чертов город.

— Я здесь только для медицинского вмешательства, — сказала она с подозрительной хрипотцой в голосе.

— Я прекрасно понимаю, что это все, что тебе нужно от меня.

— Хорошо.

— Но ты слишком внимательно смотришь на мой рот для кого-то, кому просто нужен пластырь. — Он толкнул дверь. — Нет ничего плохого в том, чтобы указать на это.

Глава четыре

Натали ожидала беспорядка. Коробки из-под пиццы, грязная спортивная одежда и пивные бутылки. Может, пара подозрительных тканей. Но она могла бы есть с пола в маленьком доме Августа. Тут было так чисто. Специи были выстроены на кухонном столе перед разделочной доской. Кухня и гостиная были соединены между собой, а пространство было небольшим, поэтому единственной мебелью для него было кресло королевского размера, повернутое к телевизору. Ему удалось сделать сцену привлекательной с помощью коврика и корзины с одеялом. Это было… хорошо.

На самом деле, это на миллион миль превзошло ее кладбище рюмок в гостевой комнате.

— Разочарована тем, что у меня нет скотча на стене?

— Я уверена, что он спрятан в шкафах вместе с крысами, — беззаботно сказала она, наблюдая, как кошка с видом превосходства убегает к задней части дома.

Август обошел вокруг, чтобы посмотреть ей в лицо, и громко расхохоталась.

— Посмотри на себя. Ты потрясена. Действительно ожидала, что я буду жить в общежитии, не так ли? — Он вошел в ванную, которая находилась за единственной дверью в коротком коридоре, ведущем в спальни, как она предположила. Включив свет, он жестом пригласил ее следовать за ним в крошечную комнату. Она двинулась в этом направлении, но остановилась на пороге, неуверенная в том, что ее теснят на такой небольшой площади с таким крупным мужчиной. Мужчиной, к которому она, казалось, не могла перестать тянуться, несмотря на то, что он был осуждающим и грубым и, казалось, видел в ней худшее.

— Ты действительно дважды накладывал себе швы во время пыльной бури?

Август остановился, копаясь в своей аптечке. Его рука, сжимающая бутылку медицинского спирта, опустилась на туалетный столик.

— Ага.

— Где?

Он слегка повернулся, опершись бедром на раковину.

— Что? Ты хочешь судить мою работу, прежде чем сочтешь меня подходящим, чтобы исправить твои королевские раны?

Нет. Она пыталась отсрочить момент, когда они окажутся достаточно близко, чтобы можно было соприкоснуться, потому что он довел ее мозг до такой степени, что она начала обсуждать достоинства сна с ним даже после более чем месяца оскорблений и поддразнивания.

— Хорошая практика — запрашивать все полномочия.

— Даже если эти полномочия высоко на внутренней стороне моего бедра?

— На обоих?

— Одном из них. — Он отвернулся и задрал футболку, обнажая мускулистую спину, лишенную чернил, в отличие от его рук, на одной из которых гордо красовался военно-морской знак отличия. Не то чтобы она заметила татуировку, когда его правое плечо было разделено пополам сморщенным болезненным шрамом.

— Вот другой. Не лучшая моя работа, но в то время у меня не было зеркала.