Трэвис - Шеридан Миа - Страница 13

Как в раю.

Кристально чистая вода, шум мягко плещущихся волн, ароматные сосны, свежий воздух и вся эта тишина. Все это говорило с моим духом так же, как забота о живых существах.

Я с улыбкой отвернулась от окна, подняла лейку и напоила ближайшее к двери растение.

— Доброе утро, — поздоровалась я, переходя к следующему и далее к следующему.

— Доброе утро.

Я резко обернулась и увидела Трэвиса, стоявшего в дверном проеме, который вел из кухни в гостиную в передней части дома.

—  Боже, ты меня напугал.

Он оттолкнулся от стены и направился ко мне. На нем была спортивная одежда, влажная от пота.

— Ты рано встала.

— Да, — нерешительно ответила я, внезапно смутившись. На мне были шорты для сна и майка, не то чтобы откровенная, но и не та, которую я бы надела, если бы знала, что кто-то встанет так рано. Даже Бетти вставала только в семь, чтобы начать готовить завтрак. Его взгляд только скользнул по мне, прежде чем он отвернулся. Я расслабилась. Трэвис Хейл привык видеть девушек в стрингах и бикини, очень откровенных, и они едва ли были на ступеньку выше наготы в клубе. Мой нынешний наряд был совершенно пуританским по сравнению с ним. — Я рано встаю.

— Я тоже, — сказал он, поднимая край футболки и вытирая лоб, предоставляя мне вид на загорелые, четко очерченные мышцы живота. Я повернулась и щедро плеснула воды на следующее растение. — В своей жизни я встречал не так уж много жаворонков женского пола, — сказал он с улыбкой. — Большинство женщин наслаждаются своим прекрасным сном.

Я искоса взглянула на него.

 — Ну, очевидно, что я не одна из них, — сказала я, заправляя один из своих нелепых локонов за ухо. Он снова прыгнул вперед в неповиновении.

Позади нас раздалось мяуканье, и кошка Клавдия, прихрамывая, вышла вперед, ее походка была медленной и пошатывающейся.

— У тебя сегодня выходной? — спросил он, отводя взгляд от потерявшего равновесие существа и понижая голос, следуя за мной из гостиной в коридор, где на верхнем этаже все еще спали остальные обитатели гостиницы «Желтая шпалера».

— Да. А у тебя? — спросила я, срывая один лист, проводя рукой по другому, радуясь здоровью растений, которые выглядели бледными и безжизненными, когда я спасла их возле местного продуктового магазина, где они были в жестокой летней жаре. Эти типы лучше всего справлялись с частичным солнцем.

Или, в данном случае, со светом, льющимся через окно коридора.

— Нет, я работаю, — сказал он почти спокойно, но... разочаровано? Неужели ему не нравится его работа? Казалось, он делал это с таким удовольствием. Снова раздалось мяуканье, и в комнату, пошатываясь, вошла кошка.

Трэвис нахмурился, глядя на нее, неуверенно ковыляющую туда, где мы стояли.

— O, ради всего святого, — пробормотал он, подхватывая животное и придерживая его мускулистой рукой. Я сжала губы, чтобы скрыть улыбку. — Какие планы? — спросил он, следуя за мной из коридора на кухню и направляясь к эркеру, где Бетти была достаточно великодушна, чтобы позволить мне разместить различные травы и цветы.

— Ну, я спущусь на берег понежиться на солнышке, а потом съезжу в город, посмотреть, что перенесли в отдел скидок в питомнике. Я резко обернулась, и глаза Трэвиса дернулись вверх, как будто он на что-то уставился... ниже моих глаз, и я удивила его. — Ты знаешь, что питомник в Пелионе — единственный на много километров вокруг?

— Это должно облегчить твою спасательную работу, — сказал он с кривой улыбкой. Кошка боднула его в грудь, и он поднял другую руку, погладил ее по голове, а затем по челюсти, когда она подняла мордочку вверх.

— Хa. Что ж, это правда. — Я вернулась к поливу. Никогда не совершала свой утренний ритуал с кем-то на буксире, но обнаружила, что мне это нравится. Лениво болтая, я занималась своими обязанностями. Это было... мирно. Кто бы мог подумать? — Я провела прошлое лето в городке в Южной Каролине, где было четыре питомника. Мне пришлось потрудиться, — сказала я.

Он тихо рассмеялся.

— Значит, ты спасала растения и делала коктейли по всей стране.

Я послала ему улыбку. Кошка громко мурлыкала у него на руках, когда он рассеянно почесывал ей челюсть, увлекая ее за собой, пока мы шли по нижнему этажу дома.

— Нет, насчет смузи. Делала понемногу все, что касалось оплачиваемых должностей. — Я схватила баллончик с распылителем, прикрепленный к поясу моих шорт, и распылила на растение, которое не нуждалось поливе, и двинулась дальше. — Здесь, в вашем прекрасном городе, я случайно наткнулась на идеальную работу, которая использует все мои таланты.

— Повезло нам. — Он ухмыльнулся, прислонившись к стене. Улыбка снова натянулась на моих губах, когда я увидела, как этот мускулистый, атлетически выглядящий законник в пропитанном потом тренировочном костюме нежно держит трехногую кошку, которая, очевидно, купалась в его любви.

— Тебе понравилось? В Южной Каролине?

Я вспомнила Южную Каролину, представила массивные дубы, покрытые мхом, и безупречную изумрудно-зеленую лужайку поля для гольфа, где работала в сувенирном магазине.

— Да. Там прекрасно. — Я не упомянула ту часть, где мы уехали в начале июля после того, как большой, крепкий мужчина с бейсбольной битой появился у нашей двери в три часа ночи, потому что Истон натворил дел с его женой в их бассейне и был пойман через видеодомофон.

Я отбросила это особое воспоминание о Южной Каролине в сторону. Этот его шаблон должен был прекратиться. Мало того, что это было аморально — и разве не было достаточно одиноких женщин? — это стало опасным. На этот раз это была взбалмошная подружка шефа полиции. Кто следующий?

Даже не хотелось знать.

— Во скольких местах вы останавливались? — спросил Трэвис, почесывая Клавдию за ухом, а ее глаза чуть не закатились к затылку.

Я повернулась и пошла в соседнюю комнату, услышав его мягкие шаги позади.

— Больше чем на день или два? В семи. Аризона, Техас, Алабама, Южная Каролина, Вирджиния, Пенсильвания и, конечно, Мэн.

— Значит, если будете держаться того же курса вдоль побережья, вы в значительной степени в конце своего пути. Что будете делать после этого?

— Полагаю, возвращаться. — Крошечный комочек страха пронзил меня насквозь. — Может быть, поедем более длинным и извилистым путем. — За окном солнце поднялось еще выше. Наверху я услышала, как в одной из ванных комнат заструилась вода.

С минуту он смотрел на меня, словно что-то обдумывая. Я повернулась, сорвала сухую листву, опрыскала верхние листья из пульверизатора, добавила немного воды в почву и пропела незатейливую мелодию.

— Какая остановка до сих пор была твоей любимой?

Я посмотрела на него.

— Ты никогда не путешествовал, Трэвис Хейл?

Он пожал плечами.

— Не совсем. Несколько поездок на весенние каникулы. Но не могу вспомнить слишком много из того, что произошло на них. Время от времени у меня мелькают смутные воспоминания о конкурсе мокрых футболок и длинной череде шотов Куэрво, но это все. — Он замедлился в своих ласках, пока говорил, и Клавдия снова ударила его головой, чтобы он возобновил почесывание.

Я покачала головой, но рассмеялась как над его комментарием, так и над кошачьей самкой с очевидной влюбленностью.

— До этого я тоже мало путешествовала. — На самом деле, вообще нет. — Мне нравилось что-то в каждом месте, потому что все было новым, но, если бы мне пришлось выбрать одно? То, честно говоря, я бы выбрала это. — Я поставила лейку и повернулась к нему.

Он выглядел слегка удивленным, но довольным. Клавдия выгнула спину, наслаждаясь тем, как его пальцы гладят ее позвоночник. Что-то сжалось внутри меня, когда я увидела, как его большая загорелая рука лениво провела по шерсти животного.

— Это хорошее одобрение, — сказал он, его голос был полон искренности. Я вгляделась в выражение его лица. Он удивил меня. У меня было совсем другое впечатление о нем, когда мы впервые встретились. Но у Трэвиса Хейла было много слоев. Он был хорошим слушателем. У него была способность смеяться над собой и принимать некоторые добродушные шутки, а это означало, что у него была хотя бы капля смирения. Он был полицейским из маленького городка, который, очевидно, очень гордился своим городом, но для него также было важно быть «своим» для толпы. Он был таким мужественным, и все же в данный момент носил с собой кошку-инвалида, потому что наблюдение за тем, как она боролась, идя из комнаты в комнату позади нас, вынудило его помочь ей. Да, определенно много слоев. Чудо из всех чудес. Не то чтобы у меня было время отклеивать их, но я могла оценить человека, который в конечном итоге оказался больше, чем первое впечатление. Обычно я сразу же определяла людей и редко ошибалась. Когда-то это означало само мое выживание.