Выбрать книгу по жанру
Фантастика и фэнтези
- Боевая фантастика
- Героическая фантастика
- Городское фэнтези
- Готический роман
- Детективная фантастика
- Ироническая фантастика
- Ироническое фэнтези
- Историческое фэнтези
- Киберпанк
- Космическая фантастика
- Космоопера
- ЛитРПГ
- Мистика
- Научная фантастика
- Ненаучная фантастика
- Попаданцы
- Постапокалипсис
- Сказочная фантастика
- Социально-философская фантастика
- Стимпанк
- Технофэнтези
- Ужасы и мистика
- Фантастика: прочее
- Фэнтези
- Эпическая фантастика
- Юмористическая фантастика
- Юмористическое фэнтези
- Альтернативная история
Детективы и триллеры
- Боевики
- Дамский детективный роман
- Иронические детективы
- Исторические детективы
- Классические детективы
- Криминальные детективы
- Крутой детектив
- Маньяки
- Медицинский триллер
- Политические детективы
- Полицейские детективы
- Прочие Детективы
- Триллеры
- Шпионские детективы
Проза
- Афоризмы
- Военная проза
- Историческая проза
- Классическая проза
- Контркультура
- Магический реализм
- Новелла
- Повесть
- Проза прочее
- Рассказ
- Роман
- Русская классическая проза
- Семейный роман/Семейная сага
- Сентиментальная проза
- Советская классическая проза
- Современная проза
- Эпистолярная проза
- Эссе, очерк, этюд, набросок
- Феерия
Любовные романы
- Исторические любовные романы
- Короткие любовные романы
- Любовно-фантастические романы
- Остросюжетные любовные романы
- Порно
- Прочие любовные романы
- Слеш
- Современные любовные романы
- Эротика
- Фемслеш
Приключения
- Вестерны
- Исторические приключения
- Морские приключения
- Приключения про индейцев
- Природа и животные
- Прочие приключения
- Путешествия и география
Детские
- Детская образовательная литература
- Детская проза
- Детская фантастика
- Детские остросюжетные
- Детские приключения
- Детские стихи
- Детский фольклор
- Книга-игра
- Прочая детская литература
- Сказки
Поэзия и драматургия
- Басни
- Верлибры
- Визуальная поэзия
- В стихах
- Драматургия
- Лирика
- Палиндромы
- Песенная поэзия
- Поэзия
- Экспериментальная поэзия
- Эпическая поэзия
Старинная литература
- Античная литература
- Древневосточная литература
- Древнерусская литература
- Европейская старинная литература
- Мифы. Легенды. Эпос
- Прочая старинная литература
Научно-образовательная
- Альтернативная медицина
- Астрономия и космос
- Биология
- Биофизика
- Биохимия
- Ботаника
- Ветеринария
- Военная история
- Геология и география
- Государство и право
- Детская психология
- Зоология
- Иностранные языки
- История
- Культурология
- Литературоведение
- Математика
- Медицина
- Обществознание
- Органическая химия
- Педагогика
- Политика
- Прочая научная литература
- Психология
- Психотерапия и консультирование
- Религиоведение
- Рефераты
- Секс и семейная психология
- Технические науки
- Учебники
- Физика
- Физическая химия
- Философия
- Химия
- Шпаргалки
- Экология
- Юриспруденция
- Языкознание
- Аналитическая химия
Компьютеры и интернет
- Базы данных
- Интернет
- Компьютерное «железо»
- ОС и сети
- Программирование
- Программное обеспечение
- Прочая компьютерная литература
Справочная литература
Документальная литература
- Биографии и мемуары
- Военная документалистика
- Искусство и Дизайн
- Критика
- Научпоп
- Прочая документальная литература
- Публицистика
Религия и духовность
- Астрология
- Индуизм
- Православие
- Протестантизм
- Прочая религиозная литература
- Религия
- Самосовершенствование
- Христианство
- Эзотерика
- Язычество
- Хиромантия
Юмор
Дом и семья
- Домашние животные
- Здоровье и красота
- Кулинария
- Прочее домоводство
- Развлечения
- Сад и огород
- Сделай сам
- Спорт
- Хобби и ремесла
- Эротика и секс
Деловая литература
- Банковское дело
- Внешнеэкономическая деятельность
- Деловая литература
- Делопроизводство
- Корпоративная культура
- Личные финансы
- Малый бизнес
- Маркетинг, PR, реклама
- О бизнесе популярно
- Поиск работы, карьера
- Торговля
- Управление, подбор персонала
- Ценные бумаги, инвестиции
- Экономика
Жанр не определен
Техника
Прочее
Драматургия
Фольклор
Военное дело
Шум и ярость - Фолкнер Уильям Катберт - Страница 64
По отношению к своему творчеству Фолкнер был беспощаден. Трудно найти другого писателя, который отзывался бы столь резко о самом себе. Все свои книги он называл «неудачами», а «Шум и ярость» – «самой блестящей неудачей». «Не удалось», «не вышло», «не получилось» – Фолкнер так настойчиво повторял эти слова, будто ждал опровержения.
Писатель экспериментировал всю жизнь. Казалось, он испробовал все приемы, которые когда-либо изобретала литература, и, наверно, поэтому так легко «растащить» Фолкнера по разным влияниям. С кем только не сравнивали его! Если составить полный список литературных имен, прямо или косвенно, по мнению критиков, повлиявших на Фолкнера, то получится длиннейший перечень английских, американских, французских и русских писателей. Конечно, Фолкнер сумел создать свой мир, свой стиль не из литературных источников, но и литературная атмосфера того времени – двадцатых – тридцатых годов, оказала на него во многом формирующее влияние.
В молодости, в своих поэтических опытах, испытывая на себе влияние французских символистов, он откровенно подражал им, потом пришло увлечение литературой экспериментальной и, что называется, модернистской – Дж. Джойсом, Т. С. Элиотом. Фолкнер отрицал сам факт знакомства с романом Джойса «Улисс» (1922) до того, как он принялся писать свой «Шум и ярость», но из более поздних многочисленных свидетельств стало известно, что он довольно рано прочел произведение, с которого в англо-американском литературном мире принято отсчитывать начало новейшей литературы XX века.
Это была литература, отражавшая современное сознание человека: одного, без бога, без веры, лицом к лицу с миром, который представляется ему, как сказал Т. С. Элиот, «гигантской панорамой тщеты и анархии». В этом мире из-под человека выбита основа существования – вера в осмысленность его пребывания на земле, и единственно, во что остается верить, так это в относительность всех истин. Писатель в новой роли уже не претендует на роль нравственного судьи героев – он всего лишь рассказчик или даже один из рассказчиков, который может быть так же озадачен жизнью, как и сам читатель. Представить как можно больше разных точек зрения, осветить один и тот же предмет с разных сторон – может, таким путем «составится» истинная картина? В «Шуме и ярости» четыре рассказчика, четыре взгляда на жизнь, в романе «Когда я умирала» (1930) их уже пятнадцать. Однако Фолкнеру и этого казалось мало, слишком мало, чтобы охватить сложность жизни, и потому в каждом отдельном мгновении жизни героя он хочет выразить не только сиюминутность, но и прошлое, и даже будущее героя.
О фолкнеровских скачках во времени, которые особенно заметны в «Шуме и ярости», написано множество работ. Сам Фолкнер не раз объяснял эту особенность своей прозы. Главное для него было вот в чем:
«… у каждого человека есть предчувствие своей смерти: зная, что на работу отведено мало времени, пытаешься поместить всю историю человеческой души на булавочной головке. Ну и потом, для меня, во всяком случае, человек не существует сам по себе, он – порождение собственного прошлого. Прошлое фактически не существует как некое „было“, оно перешло в „есть“. Прошлое – в каждом мужчине, в каждой женщине, в каждом моменте. Все предки человека, все его окружение присутствуют в нем в каждый отдельный момент. И потому человек, характер в повествовании в любой момент действия являет собой все то, что сделало его именно таким, и длинное предложение – попытка включить все прошлое, а по возможности и будущее, в тот единичный момент, когда герой совершает какой-то поступок…»
Заглавие романа «Шум и ярость» взято Фолкнером из знаменитого монолога шекспировского Макбета – монолога о бессмысленности бытия. У Шекспира дословно произнесены следующие слова: «Жизнь – это история, рассказанная идиотом, наполненная шумом и яростью и не значащая ничего» («Макбет», акт V, сцена 5). Название «Шум и ярость» скорее можно отнести к первой части, рассказанной слабоумным Бенджи, однако писатель не случайно оставляет его для всего романа.
Вспоминая о том, как был написан «Шум и ярость», Фолкнер говорил, что сначала он написал только первую часть – рассказ идиота, который ощущает предметы, но ничего понять не может. Потом, почувствовав, что чего-то не хватает, предоставил права рассказчика второму брату, полубезумному студенту накануне его самоубийства – снова неудача, потом третьему брату – беспринципному дельцу Джейсону – опять не то. И тогда в последней части автор сам выходит на сцену, пытаясь собрать историю воедино, – лишь для того, мол, чтобы потерпеть окончательную неудачу. При всей стройности фолкнеровского «воспоминания», судя по всему, это очередная легенда. Роман тщательно выстроен, в нем продумано каждое слово, каждая запятая, а четыре рассказчика необходимы Фолкнеру для «максимального приближения к правде».
"Шум и ярость – любимая книга Фолкнера. «Мое отношение к этой книге похоже на чувство, которое, должно быть, испытывает мать к своему самому несчастному ребенку, – рассказывал Фолкнер. Другие книги было легче написать, и в каком-то отношении они лучше, но ни к одной из них я не испытываю чувств, какие я испытываю к этой книге».
Почему до сих пор так современны романы «Шум и ярость» и «Свет в августе» – книга о падении старинного рода южной аристократии и роман о душе, задавленной духовной атмосферой американского Юга?
Наверное, потому, что есть в них всеохватывающая, всепроникающая мысль о сложности и даже необъяснимости происходящего, и отсюда – о трудностях отличать правого от виноватого, объяснять мотивы человеческих поступков. В то же время у Фолкнера предельно отчетливо представление о людях, несущих в себе зло, несущих его неистребимо, непоправимо, о людях, подобных фашиствующему Перси Гримму из «Света в августе» или Джейсону из «Шума и ярости».
При желании из Фолкнера можно вычитать что угодно. Но главное, наверное, в том, что Фолкнер, как писатель, всю жизнь пытался рассказать фактически одну и ту же повесть борьбы человека с обстоятельствами, с собой, с окружением.
Именно борьба, сопротивление неизбежному, самой судьбе составляют центр личности у Фолкнера, определяют меру ее достоинства, То была философия стойкости, выдержки, яростного неприятия поражения и в жизни, и в творчестве. Много написано о том, что герои Фолкнера обречены, что над ними нависло вечное проклятие расы, всех обстоятельств их жизни. (В романе «Свет в августе» есть длинное рассуждение на этот счет и самого Фолкнера.) Но «обреченность» фолкнеровского героя, кто бы он ни был, состоит все-таки в том, чтобы сопротивляться до конца, и именно так ведет себя главный герой «Света в августе», затравленный убийца Джо Кристмас.
После «Шума и ярости» и «Света в августе» Фолкнер написал еще множество книг, большинство из них было об йокнапатофе, крае, о котором Фолкнер сказал «я люблю его и ненавижу». В конце своей жизни в речах и выступлениях он высказал много горьких слов в адрес своей родины. И все-таки Фолкнер верил, что человек в борьбе с собственным саморазрушением «выстоит, выдержит». В знаменитой, ставшей уже хрестоматийной Нобелевской речи, он сказал: «Я отвергаю мысль о гибели человека. Человек не просто выстоит, он восторжествует. Человек бессмертен не потому, что никогда не иссякнет голос человеческий, но потому, что по своему характеру, душе человек способен на сострадание, жертвы и непреклонность».
Когда озадаченные студенты спросили его, неужели именно эту мысль писатель выразил в романе «Шум и ярость», Фолкнер ответил: «Да, это именно то, о чем я писал во всех своих книгах и что мне так и не удалось выразить. Я согласен с вами, не удалось, но я все время пытался сказать, что человек выстоит, выдержит…» Что ж, читатель, прочтя «Шум и ярость», сможет сам ответить на вопрос, насколько Фолкнеру действительно удалось выразить веру в человека, ту веру, о которой Фолкнер с такой убежденностью говорил в поздние годы. По Фолкнеру, негритянка Дилси из «Шума и ярости» и Лина Гроув из «Света в августе» – это люди, которые выстояли, сохранили человечность и достоинство в современном мире.
- Предыдущая
- 64/67
- Следующая