Титан империи 4 (СИ) - Зубов Константин - Страница 44

— Кто… — пискнула она и вытащила трубку.

«Дедушка».

— Мама…

— Эй, вы двое! — закричал майор, который уже успел отойти метров на пятьдесят. — Вы там собаку поминать собрались? А ну-ка мухой за мной. Бегом марш!

— Пошли! — схватил я Настю за руку, и мы побежали догонять нашего провожатого. Сестра хлюпала носом, а телефон все надрывался.

Когда она таки ответила, ее ждал очень неприятный разговор.

Голос Евгения был немного уставший, но Зубру было достаточно знать, что хозяин жив и здоров, и это главное.

— Гертруда Михайловна вчера уехала из Фаустово, — проговорил дворецкий в телефон. — Она отправилась на обыск спецрейса, где вы умудрились наследить… Вы убили Герасимова?

— Эта сволочь сама на меня напала, — отозвался Евгений Михайлович. — Но и черт с ним. Блин, я тебя едва слышу. Связь тут ни к черту. А еще Подмосковье!

— Это все влияние Московского Осколка, да и, скорее всего, он еще ворочается, так как где-то недалеко Прорыв. Где вы находитесь?

— Мы крутимся рядом с какими-то Бронницами и вроде двигаемся к Белозерскому. И да, Василий, пляши. Твой подопечный, можно сказать, сдал экзамены на «отлично». Так что завтра я уже буду в ГАРМе. Можешь открыть за меня бутылку шампанского.

— Неожиданная и приятная новость, — облегченно вздохнул Зубр и даже подумал о том, чтобы сегодня разлить слугам по бокальчику.

Пусть в пункте №37 свода правил поместья запрещалось пить, курить и употреблять наркотики, но во время праздников и в особых случаях можно позволить себе его нарушить.

Ведь долгожданное поступление Евгения в ГАРМ, чем не праздник?

— Ага, я тоже не ожидал, но для этого пришлось спасти Империю от военного вторжения, — сказал Евгений, и не успел Зубр удивиться, как он добавил чуть тише: — Знаешь такого хрена по фамилии Жук? Длинного, носатого и постоянно дымящего как паровоз?

— Да… — выдал Зубр и нахмурился.

А вот это на самая лучшая новость. Хотелось надеяться, что уж с этим человеком Евгений вообще не пересечется.

— Вы уже с ним познакомились? — осторожно спросил он, заглядываясь на пузырь с коньяком.

— Похоже, нас с ним свела сама судьба, — ответил Евгений. — Про тебя спрашивал. Василий, ты на проводе?

— Евгений Михайлович, мой вам совет. Держитесь этого человека как можно дальше. Он очень хороший боец, но… не умеет останавливаться.

— Хмм… Запомню. Но он вроде мировой мужик, пусть и явно немного того, но я так чую среди ликвидаторов это нормально. Да и командир Настиного подразделения, а раз Настя еще жива…

— Возможно, ей не пришлось узнать его получше. Прошу, не передадите ему трубку?

— Конечно…

Где-то минуту в трубке стояла тишина, а потом на той стороне раздался голос, от звука которого у Василия появилось еще более горячее желание сегодня выпить.

— Слушаю.

— Алексей…

— Ага, Василий? Сколько лет, сколько зим? Как твоя нога?

— Спасибо, давным-давно сгнила в глотке Химеры. Я очень надеюсь, что мой господин не закончит так же в первый же день.

— Как пойдет. Химер в последнее время как собак нерезаных. Но я присмотрю за отпрысками Миши. Даю слово офицера.

— Спасибо, но лучше предоставь это кому-нибудь, кто знает, что значит слово «тактическое отступление».

— Прибудем в ГАРМ, посмотрим… Как вы там? Я слышал, Миша умер?

— Да. Омск его доконал.

— Мир праху Мертвеца.

И Жук отключился. Вот так всегда.

С дедушкой Настя проговорила где-то полчаса. Немного профильтровав Насте мозги, он пообещал забрать Берса, а с нее взял обещание, что при первой возможности она навестит его во Владимире. Настя дала слово и, прежде чем отключиться, взяла меня за руку.

Ага, видать, мне тоже предстоит сопровождать ее в поездке. Что ж, вопрос коньяка снова в силе.

По лесу мы блуждали битый час, пока, наконец, не вышли на дорогу, а потом прошагали вперед еще черт знает сколько. Не успели мы с сестрой основательно понадеяться, что вот сейчас впереди замаячат дома, как Жук снова потащил нас по бездорожью. Вокруг пела природа, но людей не было ни души.

— Мы чего так до самого ГАРМа топать будем? — спросил я то ли сестру, то ли неугомонного майора.

— Устал уже? — бросил Жук, не оборачиваясь. — Не боись, скоро дошлепаем до колеи, а там расположимся с относительным кофмортом.

Майор упрямо шел вперед и не останавливался еще долго. Мерил шагами подлесок и не оглядывался с таким видом словно ему совсем наплевать идем мы за ним или нет.

На привал мы остановились всего раз — и всего на пятнадцать минут, а затем снова сорвались в поход. И шли вдвое быстрее.

Иногда Жук замирал и с подозрением прислушивался к шуршанию деревьев, а потом продолжал идти. Мне же казалось, что нас кто-то преследует, но все было тихо.

— Он боится, — шепнула сестра, и так внезапно, что я вздрогнул.

— Чего? Кто? Он⁈ — ткнул я пальцем в майора, который шагал впереди, покуривая сигарету.

— Угу. Один в поле не воин. А если досюда докатится Прорыв…

— Мы же за кольцом оцепления или еще нет?

— За. Но через кордон в Раменском все равно может прорваться кто угодно.

Наконец, мы добрались до железнодорожной насыпи и пошли вдоль нее, а через час вышли к разбитой платформе с названием «Радуга».

— Ну-ка, посмотрим, где прохлаждаются эти двое, — проговорил Жук и прижал телефон к уху. — Алло! Где вы там, чтоб вас⁈ Ждем стоим уже херов час! Где⁈ Не вижу. Шевелите поршнями.

Он сложил телефон, а спустя пять минут вдали замерцал свет и застучали колеса.

— Не прошло и года, — проворчал Жук и пошел навстречу огромному вагону, который катился к платформе.

Стоило майору поднять руку, как раздался визг колес, и вагон со скрипом затормозил. Уже на подходе к платформе на борту открылась дверца:

— А мы уже думали, что вы тут заплутали, Алексей Георгиевич! — раздался громкий голос сквозь грохот и скрежет.

Подойдя поближе, я рассмотрел это чудо техники: перед нами дымила гигантская дрезина, окованная железом и ощетинившаяся тяжелыми пулеметами — по три с каждой стороны. На крыше в небо уперлась здоровенная пушка. На борту махины краской было намалевано: «Убить и съесть».

— Это Бронедрезина «Дикобраз», — кивнула мне Настя и подбежала поближе. — Мы в таких часто ездим. На рейд и обратно доставит в мгновение ока. Только подтолкни!

— Угу, и плесни машинисту спирту, а то он в следующий раз забудет притормозить на твоей остановке, — хмыкнул Жук и полез в кабину, откуда уже выглядывал чумазый старичок в круглых защитных очках на лбу. Следом за ним наружу высунула морду овчарка.

— Ох, ты, какие люди! Анастасия Михайловна! — расплылся в улыбке машинист. — А это что за пацан с вами?

— Абитуриент. Потом познакомишься, Ян, лучше помоги им забраться на борт и давай по газам. Не дай бог сюда выберется Мантикора или еще кто похуже!

— Как скажете! — кивнул машинист и протянул руку Насте. — Ваше сиятельство, прошу на борт!

Настя приняла руку и буквально вспорхнула на адскую машину. Я не стал дожидаться галантно протянутой ладони и заскочил следом.

Внутри было тесновато, но после целого дня на ногах это волновало меня в последнюю очередь. Машинистов оказалось двое — тот худой гладко выбритый старик в очках представился Яном, а второй коренастый мужичок с бородой — Васькой.

Пройдя мимо пулеметов и ящиков с патронами в самый конец кабины, я с удовольствием упал на лавку. Сестра устало присела рядом.

— Не расслабляйтесь, — буркнул Жук, располагаясь напротив. — Не исключено, что на стук колес сбежится какая-нибудь нексовская погань.

— Пока все тихо, Алексей Георгиевич, — отозвался Ян. — Но на базе все на ушах стоят. Ждут неизвестно чего.

— Понятно чего. Проблем.

Глава 19

— Так-с, — Лена сняла защитные очки и довольно потерла ладони. — Готово!

«Хлопушка» вышла на загляденье — сверкающий шар, весь в дырочках поблескивал металлом и прямо молил сунуть его в Монолит и подорвать там все к едреней матери.