Последний в черном списке - Сухов Евгений Евгеньевич - Страница 11

– Хочешь, уйдем? – спокойно предложил молодой человек.

– Действительно! Это сейчас самое лучшее, а то я таких гадостей ему наговорю! – Она встала с лавочки и потянула Егора за руку. – Пойдем быстрей, пока он нас не заметил!

У девушки изменилось настроение. Егору даже показалась, что она улыбалась. Они подбежали к машине, в которой со скучающим и равнодушным видом сидели Андрей и Паша. Тимур отошел в сторону. Егор спросил у Паши:

– Друг, подбросишь? Буквально квартал! Я сотку заплачу!

– Садитесь, – ответил Павел.

– Конечно, подбросим! – сидя на переднем сиденье и открыто улыбаясь, подтвердил Андрей.

Девушка, рассмеявшись, села на заднее сиденье. За ней в машину последовал Егор. С другой стороны девушки почти одновременно с Егором сел и Тимур.

– Эй! В чем дело? – спросила она возмущенно у Тимура.

– Ни в чем. Просто у нас с вами один маршрут, – улыбаясь, ответил он. И, рассмеявшись, скомандовал: – Трогай!

Когда машина тронулась, девушка запаниковала. Она начала трясти Егора за плечи и задавать ему бессмысленные вопросы:

– Что происходит? Куда мы едем? Остановите машину! Выпустите меня! Кто они? Это шутка?

Егор молча улыбался.

– Конечно, шутка! – ответил за него Андрей. – Серьез только на даче начнется!

– А что мы здесь прячем? – Тимур просунул руку под платье и схватил девушку за грудь.

– Скотина! – Она отреагировала на его действия звонкой пощечиной. – Подонок!

– Ах ты, тварь! – Тимур с размаха ударил ее по лицу. – Держи руки! – крикнул он Егору.

Егор схватил девушку за руки. Все, что происходило дальше, Егор воспринимал как будто сквозь туман. Он плохо понимал, что происходит, но ощущение беспредельной власти над человеком завораживало и заставляло действовать. Вместе с Тимуром они пытались снять с девушки платье. Она сопротивлялась, просила не делать этого, рыдала, умоляла… Платье не поддавалось, тогда они стали разрывать его. Тимур хотел заставить ее пить коньяк. Девушка размахивала руками, кричала, отталкивая бутылку. Коньяк разливался по всей машине. Хохот, крики, просьбы слились в общий гул… Кто-то предложил свернуть на проселочную дорогу. Они заехали в лесопосадку и выволокли девушку из машины.

Все четверо словно обезумели. Никто из них больше не сдерживал себя. Чем больше девушка просила о пощаде, тем сильнее им хотелось причинять ей боль и унижать…

Когда все закончилось, они, обессиленные, сели в машину. Им не хотелось ни говорить, ни двигаться. Чувство опустошения и покой зверя после удачной охоты полностью завладели их сознанием.

– Машину загадили. Теперь после коньяка неделю проветривать надо, – первым подал голос Паша. Он прикурил сигарету и, с наслаждением затянувшись, продолжил: – Егор, слушай, пойди, дай ей сотку, чтоб до города довезли. А то выйдет на трассу, ее кто-нибудь еще попользует. А девочка и так нас сегодня по полной программе обслужила!

Паша с Андреем громко рассмеялись.

– Да, и отдай ей плед. Старый, в багажнике валяется. Все равно выбросить хотел, – к смеющимся Андрею с Пашей присоединился и Тимур.

Егор вышел из машины, открыл багажник и достал плед. Когда он подошел к девушке, она сидела на земле, обхватив руками колени и низко опустив голову. Все ее тело было покрыто ссадинами и кровоподтеками. Плечи вздрагивали от рыданий. Она тихо и быстро повторяла:

– За что? За что?..

– Вот, – Егор бросил на землю плед и положил на него деньги. – Сто баксов. До города доедешь.

На какое-то мгновение ему стало жаль ее. Но как только Егор сел в машину, он тут же забыл о девушке. Кроме дикой усталости и желания выспаться, он в эту секунду ничего не ощущал.

Глава 3

Без пятнадцати семь Елизаров уже был в кафе. Андреев не позвонил ему, а значит, договоренность о намеченной вчера встрече оставалась в силе. Вид у Владислава был помятым. Уснуть ему так и не удалось. Он ни на минуту не сомкнул глаз. Даже в спальню не пошел. Не считая того, что перенес туда на руках уснувшую Марину. Сам же Елизаров просидел всю ночь в гостиной перед телевизором. Надеялся, что в новостях прозвучит хотя бы еще одно упоминание о произошедшей катастрофе. Но ни одного даже самого маленького комментария на этот счет так и не последовало. О катастрофе все как-то разом забыли. Будто и не было ее вовсе.

На этот раз к столику, за который сел Елизаров, подошла девушка.

– Готовы сделать заказ? – поинтересовалась она.

– Принесите пива. Две кружки, – как и вчера, попросил Елизаров, но затем спохватился: – Хотя нет. Постойте… Не надо пива. Что у вас есть в меню из… быстрого?

– У нас есть яичница. Есть салат из… – начала перечислять девушка, но Владислав перебил ее:

– Яичница будет в самый раз. Несите яичницу. И сок.

– Какой?

– Любой.

О заказе на долю Андреева он не подумал. В конце концов, тот сам закажет себе то, что сочтет нужным. Если захочет. Елизаров посмотрел на часы. Без семи минут. Он нервно закурил. Что, если Игорь ничего не узнал? Или… Информация, которую он доставит, будет не той, на которую рассчитывает Владислав? А на какую, собственно говоря, информацию он рассчитывает? Этого Елизаров и сам не знал.

Официантка принесла вишневый сок и поставила его на пустой столик перед посетителем. Заверила, что яичница будет готова минут через пять. Елизаров согласно кивнул. Она ушла. Он сделал небольшой глоток сока и покосился на входную дверь. Вновь сверился с наручными часами. Без трех…

По Андрееву с его пунктуальностью можно было сверять время. Он появился в «Калипсо», когда минутная стрелка коснулась двенадцатичасовой отметки. Уверенным стремительным шагом направился к столику, за которым сидел Елизаров. Владислав встал. Машинально, не без доли разочарования отметил, что никакой папки при Андрееве нет. Если бы информация была стоящая, то при фээсбэшнике непременно была бы папка. Хотя с чего он так решил?..

– Привет, Влад. Как ты? – поздоровался Андреев, занимая место напротив.

– Получше, – соврал Елизаров.

– По тебе не скажешь. Вид больно помятый.

– Я плохо спал, но потом… В общем, сейчас лучше. Ты накопал что-нибудь для меня?

Андреев тяжело вздохнул, и это, как показалось Елизарову, тоже было плохой приметой.

– Накапывать было нечего, Влад, – школьный приятель отвел глаза. – Более того, я умудрился подставиться из-за того, что полез в эту историю. Начальству это не понравилось, и я… Мягко говоря, получил по шапке.

– Почему?

– Дело с этой катастрофой – тайна, покрытая мраком…

Андреева прервало очередное появление официантки. Она поставила перед Елизаровым тарелку с аппетитно дымящейся яичницей, но он даже не обратил на это внимания. Девушка вопросительно посмотрела на Андреева.

– Чай, – заказал тот. – Зеленый и без сахара.

Мужчины снова остались наедине.

– Что значит «тайна, покрытая мраком»? – нетерпеливо спросил Елизаров.

– Все, как ты мне и сказал, Влад, – фээсбэшник оглянулся через плечо, словно опасался, что их разговор с другом может подслушать кто-нибудь посторонний. Однако кроме них двоих в кафе было еще всего трое посетителей. Молодая парочка и пожилая женщина с задумчивым выражением лица. Подслушивать было просто некому. – Поначалу это было новостью номер один. На расследование кинули лучших специалистов, а потом… Будто отрубили. Сверху пришла директива – закрыть дело. Что называется, без суда и следствия. К информации не подступишься… Но я пообщался кое с кем из наших и выяснил, что в дело вроде как вмешались военные. Полагаю, те самые, кому и принадлежал один из пострадавших самолетов. Они и распорядились не копать там, где не надо…

– Вот так вот? – Елизаров вскинул брови, но в его голосе сквозило не столько удивление, сколько раздражение. – А то, что в пассажирском самолете разбилось более двухсот человек, а из них большинство – дети, на это, значит, всем наплевать? Переживут и забудут?

– Извини, Влад, но похоже, что так. Такова уж наша система…