Выбери любимый жанр

Выбрать книгу по жанру

Фантастика и фэнтези

Детективы и триллеры

Проза

Любовные романы

Приключения

Детские

Поэзия и драматургия

Старинная литература

Научно-образовательная

Компьютеры и интернет

Справочная литература

Документальная литература

Религия и духовность

Юмор

Дом и семья

Деловая литература

Жанр не определен

Техника

Прочее

Драматургия

Фольклор

Военное дело

Последние комментарии
оксана2018-11-27
Вообще, я больше люблю новинки литератур
К книге
Professor2018-11-27
Очень понравилась книга. Рекомендую!
К книге
Vera.Li2016-02-21
Миленько и простенько, без всяких интриг
К книге
ст.ст.2018-05-15
 И что это было?
К книге
Наталья222018-11-27
Сюжет захватывающий. Все-таки читать кни
К книге

Гиперборейские тайны Руси - Демин Валерий Никитич - Страница 13


13
Изменить размер шрифта:
Земля отдохнула, раздоры забыв;
Джемшиду и зверь покорился, и див.
И славной людей одарил он судьбой;
Державный престол озарил он собой.
…Забыв о заботах, не помня кручин,
Под говор струны, за ковшами вина,
Вся знать пировала, веселья полна.
И люди тот праздник святой сберегли,
Как память о древних владыках земли.
Три века так жизнь беспечально текла,
Не знали в ту пору ни смерти, ни зла…
(Перевод Ц.Б. Бану-Лахути)

Другое название Страны загробного Блаженства и Счастья, перекочевавшее в средневековую, а затем и в современную культуру, – Элизиум, или Елисейские Поля. На фундаменте этих архаичных представлений в конечном счете сформировалось и христианское понятие рая. Другими словами, подлинные истоки этого фундаментального представления находятся на Русском Севере. Но вначале был северный остров, поименованный в древнеиндийской мифологии Шветадвипа. «Рамаяна» – великий индийский эпос, переполненный полярными реминисценциями, так описывает блаженный край, где живут люди, не ведающие ни бед, ни забот: «Здесь находится великий Белый Остров (Шветадвипа) вблизи Млечного (Ледовитого) океана (Кширода), где обитают великие, могучие люди, прекрасные, как лунный свет. Они стройны и плечисты, наделены великой как физической, так и духовной силой, и голос их подобен грому». «Махабхарата» в книге «Нараяния» также подробнейшим образом описывает светозарную Страну Счастья – Шветадвипу (Белый Остров) «на севере Молочного моря», – где живут «Люди светлые, сияющие подобно месяцу».

В русском народном мировоззрении данная мифологема «страны всеобщего счастья и индивидуального блаженства» известна как апокрифические Макарейские (Макарийские) острова (что, собственно, является греческим эквивалентом Островов Блаженных: makarios означает «блаженный», «счастливый»):

На Макарийских островах,
Куда не смотрят наши страны,
Куда не входят смерть и страх
И не доходят великаны, —
На Макарийских островах
Живут без горя человеки,
Там в изумрудных берегах
Текут пурпуровые реки.
Там камни ценные цветут,
Там всё в цветеньи вечно-юном,
Там птицы райские живут —
Волшебный Сирин с Гамаюном…
Константин БАЛЬМОНТ

Другой мифопоэтический коррелят Золотого века в его привязке к Русскому Северу и блаженным утраченным землям содержится в знаменитой старообрядческой северорусской легенде о Счастливой стране Беловодье, которую традиция изначально помещала в районе (акватории) Ледовитого океана. Уже в полуапокрифическом «Мазуринском летописце» указывается, что легендарные русские князья Словен и Рус, правившие задолго до Рюрика, «обладали северными землями по всему Поморью: <…> и до реки великой Оби, и до устья Беловодной воды, и эта вода бела, как молоко…» «Молочный оттенок» в древнерусских записях имело все, что относилось к Ледовитому океану, который и сам нередко именовался Молочным.

«Калевала» также постоянно упоминает о каком-то мифическом острове, к которому постоянно стремятся герои карело-финского эпоса. Да и одно из наименований северной страны, где развертываются основные действия, – Сариола (синоним Похъёлы) – образовано от финского слова saari, что означает «остров». Как и у эллинов, в представлении финно-угорских народов это – страна света, счастья и благоденствия, произведенная на свет уже упоминавшейся выше космотворящей ласточкой. И еще здесь царит полная свобода сексуальных отношений. Здесь живет самая красивая девушка на всем белом свете, к которой попеременно сватаются Солнце красное, Месяц ясный и Сын звезды. Носителем сексуальной необузданности и неисчерпаемой мужской потенции выступает карело-финский добрый молодец и рубаха-парень Лемминкяйнен (у него есть прозвище Сарелайнен, что значит Островитянин), готовый в любое время и в любой обстановке каждой невинной девушке, как он сам выражался, «дать в подол ребенка»:

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
Тысячу невест познал он,
целых сотню вдов утешил.
Не сыскать и двух в десятке,
даже в сотне – трех красавиц,
чтоб с девицей не сошелся,
с вдовушкою не обнялся.
(Перевод Э. Киуру и А. Мишина)

Именно этот «островной сюжет» дал основание одному из интерпретаторов русского фольклора – Николаю Ивановичу Барсову (1839–1903), более известному как духовному писателю, – увидеть в острове Буяне символ свободной любви. Кстати, мне лично представляется не случайным, что еще одно прозвище Лемминкяйнена – Ахти созвучно имени карело-финского морского божества Ахто.

Подобно русскому «чудному острову», мифологема «счастливого острова – северной страны света» стала знаковым понятием финской культуры. У национального поэта-романтика Алексиса Киви (1834–1872) есть программное стихотворение на данную тему, которое называется «Дальний лес». На русский язык оно до сих пор не переводилось, и по моей просьбе финская журналистка Кристина Лехмус сделала его подстрочный перевод (за что приношу ей искреннюю благодарность):

С маковки горы дитя спешило,
к матушке своей прибежало,
с глазами, сверкающими от радости, говоря:
«Небесный свет увидел я!
Стоя на скале родного поля,
на северо-восток смотрел я:
там увидел синеющий вересняк,
прекраснейший сосняк.
Возвышалась гора над соснами,
светило солнце над сим холмом.
И на золотую вершину его
вела золотисто-песчаная дорога.
…Там вдали, где на краю света
синеет Дальний лес,
там – очаг богатырей,
там – родина святых мужей.

Стихотворение Алексиса Киви перекликается с известным русским памятником XIV века «Посланием Василия Новгородского ко владыке Тверскому Феодору о земном рае», где рассказывается, как две лодки из Новгорода долго носило ветром по Студеному морю, пока не прибило к высокой горе:

«И видеша на горе той <…> свет быстъ в месте том самосиянен, яко не мощи человеку исповедати; и пребыша долго на месте том, а солнце не видеша, но свет бысть многочастный, светлуяся паче солнца, а на горах тех ликования много слышахут, и веселия гласы вещающа».

Кормчий велел одному из спутников взобраться по мачте на скалу (высокий берег?), что тот и проделал, и, увидев нечто необыкновенное наверху, с радостным возгласом исчез за каменным гребнем. То же произошло и со вторым посыльным. Тогда привязали третьего веревкой за ногу и стащили вниз после того, как он обозрел сияние за береговым кряжем. К несчастью, третий моряк оказался мертвым, и новгородцы в страхе и панике спешно покинули загадочный остров.