Границы (без)опасности - Савельева Валерия Андреевна "(ВалеRka)" - Страница 4

Радовало, что, по крайней мере, можно немного разузнать о новой клиентке из уст бывшего. Лисин сам пытался разговорить Стаса и выпытать, ради кого охранник его бросает.

– Точно не ради удовольствия, – усмехнулся Вероцкий, бережно подбирая слова. – Лучшего развлечения, чем пятничные игры в покер, мне не найти.

Александр Эдуардович рассмеялся, подхватывая со стола бокал с коньяком. Игра ещё не началась, шёл разогрев: большие шишки общались, ужинали и делились новостями.

– Точно, мальчик мой, такие прекрасные вечера просто так не бросают, – согласился старик. – Приоткроешь завесу тайны?

Стасу нравилось, когда Лисин звал его «мальчик мой», по-отечески добро и тепло, словно они не работают вместе, а действительно раз в неделю собираются ради игры в покер. Ради развлечений, приятной беседы и вечеринки в старомодном салоне в гангстерском стиле. Почти дедушка, которого у Вероцкого никогда не было.

– Лучше спрошу, что вы знаете о компании «Скорость&Drive», – отозвался Стас.

Лисин понятливо кивнул. Просто так поделиться с Александром Эдуардовичем информацией о новом задании Вероцкий не мог, зато мог намекнуть. Прозрачно и не очень.

– Рассольцев? – поинтересовался старик. – Интересный человек.

– И девушка, которая на него работает. Некая Регина.

Стас многозначительно приподнял бокал и сделал медленный глоток. В стекле плескалась тёмная жидкость, на вид напоминающая вино, но алкоголь на службе – дерьмовое решение. Только вишнёвый или гранатовый сок, только хардкор и абсолютное отсутствие опьянения. Голова у него едет и без спиртного: когда приходится встать в шесть утра и проноситься весь день, к вечеру и так становится дурно.

– О, ты о Красной Королеве? – хохотнул Лисин. – Боевая дама. Рассольцев вроде как взял её по знакомству, но не прогадал. Девочка выглядит как куколка, а в глотку вцепляется как акула. Заказывал у них апгрейд для моей малышки, хотел отдельный проект, так эта девка из меня чуть душу не вынула. Стальные яйца!

Вероцкий скептически хмыкнул, не удержался. Стальных яиц он вчера у девушки точно не заметил, иначе бы виднелись через плотно обтягивающую ткань платья. Зато театральности – хоть отбавляй. Губки она поджимала так показательно, словно заведомо готовилась изображать наивысший уровень недовольства.

Но врагов – а особенно клиентов, – нельзя недооценивать.

– Значит, у неё много недоброжелателей, – попытался прощупать почву Стас.

– А ты, значит, промениваешь старика на красивую девочку? – догадался Александр Эдуардович. – Ох, Стас, Стас. Смотри там, такие сердце вырвут, разобьют, потопчутся на нём…

– И вставят обратно, – рассмеялся Вероцкий. – Обижаете, Александр Эдуардович. Работа – это работа. И это не я вас промениваю, а мой босс. И, к слову, я не имел права вам это рассказывать.

– Но сок хмелит покрепче вина, – улыбнулся Лисин. – Давай, за то, чтобы сердца не разбивались, а работа была стабильной.

И они выпили. Стас – сока, а Лисин – коньяку. И снова выпили, и опять. От осознания, что это последняя такая встреча с бывшим клиентом, Вероцкому было горько. Как он без добродушного подшучивания Александра Эдуардовича и тостов, выпиваемых вместе с соком из коньячного бокала? Как-как… также, как последние несколько лет обходился без друзей.

К концу вечера уровень горечи поднялся до максимума, а усталость обещала окончательно его подкосить. На часах было ровно три, а Стасу ещё требовалось добраться до офиса и до родной квартиры, собрать все вещи, распознать каракули Рассольцева…

– Кажется, до четырёх я точно не управлюсь, – вздохнул он, торопливо спихивая в большую спортивную сумку одежду и банные принадлежности.

Полотенце, зубная щётка, мыло (подойдёт и вместо геля для душа, и вместо шампуня на первое время), пара домашних маек, джинсы, два костюма для офисного вида (под которыми не видно портупеи), три рубашки (чтобы не гладить каждый день). Всё. А также обязательные нож и пистолет. За остальной одеждой и оружием приедет после.

Пять часов ночи. Пять. Грёбаных. Часов. Ночи. А Стас только-только смог отыскать камеру среди завалов хранилища – какой идиот только сейчас за него ответственный? – отписаться в журнале и с трудом припарковаться у дома клиентки. Осталось последнее – каракули.

– Да кто, блять, так пишет? – в который раз выругался Вероцкий, крутя бумажку в свете фонарика.

«Ленинский проспект, дом 48, квартира…»

Улицу Стас разобрал, номер дома тоже, но в квартире после тройки значилась то ли пятёрка, то ли шестёрка, то ли какая-то неведомая крокозябра. Если б он не знал, что выбирать нужно между пятёркой и шестёркой, вообще сказал бы, что это ноль! Ещё и усталость давала о себе знать: глаза слипались, а голова раскалывалась. Вот вам и бравый телохранитель, пасует перед лицом обычного сна.

В какой-то момент Стас честно хотел сдаться и поспать в машине, чтобы с утра перезвонить заказчику и всё же переспросить номер квартиры. И он бы так и сделал, если бы…

Нет. Не мог Вероцкий показаться перед этой вылизанной девчонкой с картинки хмурым, небритым, всклокоченным и во вчерашней одежде. Нужно добраться до квартиры хотя бы для того, чтобы побриться и сменить джинсы на костюм.

Шестёрка! Точно шестёрка. Стас решительно вылез из машины и направился к подъезду. Ничего, если на пороге будет стоять целая выстройка туфель, он сразу же сможет ретироваться. Зато поймёт, что квартира не та.

Но туфель на пороге не оказалось. Как и электричества: то ли ремонтные работы, то ли пробки выбило. Плевать, завтра проверит. Стас посветил фонариком, пристально разглядывая абсолютно чистую прихожую и такую же обезличенно-белую гостиную. Что ж, кажется, туда попал! Он облегчённо вздохнул, присел на диван на пять минут, собираясь хотя бы вытащить костюм на завтра.

Но диван оказался таким мягким…

…а пробуждение таким жёстким. Хмурым, небритым, всклокоченным и во вчерашней одежде.

-04-

Проснулась я не по будильнику, а по зову природы. Не разлепляя глаз, чтобы – не дай Боже, – не прогнать сон, я медленно поплелась в туалет старой проторенной дорожкой, но что-то пошло не так… На привычном пути была помеха – лежачий полицейский в непредназначенном месте. Не успев сбавить скорость, я едва не потеряла колёса… Тьфу ты, равновесие! Вернее, потеряла и грохнулась на что-то тёплое и шевелящееся. Шевелящееся!

Сон как рукой сняло. Взвизгнув, я подскочила, едва не бросаясь наутёк.

На диване, вытянув длинные ноги на половину зала и откинув голову на спинку, развалился мужчина. С тёмными всклокоченными волосами, такой же тёмной щетиной и заспанными хмурыми глазами, уставившимися сейчас прямо на меня. Память подкинула какую-то информацию, мозг лихорадочно пытался её обработать и…

– Ты?! – пискнула я, отступая на шаг и прижимая руки к груди. – Что ты здесь делаешь?

Только не ощутив под пальцами ткань привычной весьма откровенной комбинации для сна, опустила взгляд на себя. Зачем прикрывалась, спрашивается? Я всё ещё была в любимом красном платье. Безбожно помятом. Без-бож-но! И, кажется, являла собой пугающую картину безумной окровавленной панды, так как ночной гость смотрел на меня, как на приведение.

Ночной гость в лице моего нового телохранителя. Кошмары воплотились в жизнь, и гангстероинквизитор из снов пришёл сжигать ведьму в реальности. И, святые шестерёнки, я сейчас реально была похожа на ведьму! А на диване валялся пугающий мужик в чёрных джинсах и водолазке, которая на данный момент задралась на животе, демонстрируя прекрасный пресс и… эм… утреннее, кажется.

«Вот что значит – любовь к работе!» – подкинул мозг глупую шуточку. Я нервно хихикнула. Станислав нахмурился, кажется, просыпаясь.

– Что? – пробормотал он, мгновенно садясь ровно, поправляя водолазку и оглядываясь. Цепко так, словно ловил каждую деталь, начиная от забавной гирлянды на окне, так и не снятой с нового года, и заканчивая дурацкой чашечкой с конфетами.