Спасти СССР. Часть 5 (СИ) - Афанасьев (Маркьянов) Александр "Werewolf" - Страница 38

Я пролистал папку дальше. В ней были рапорты от ДПНК и контролёра. Когда в промзоне началась драка — они подбежали, но Гамсахурдиа уже был жестоко избит и скончался в санчасти колонии…

Ещё рапорт от начальника санчасти — согласно ему Гамсахурдиа получил тяжёлую черепно-мозговую травму и другие повреждения, и спасти его было уже невозможно. Наверное он не врал — с учётом того оборудования, инструментов, лекарств и сотрудников какие есть в санчасти — нельзя.

Проблема в том, что всё это было наглым враньём.

Никто в колонии просто так не подходит и не предлагает совершить половой акт — если конечно не хочет совершить самоубийство. За это действительно уголовники убьют на месте. Если тебе такое предложили, и ты в ответ не убил или хотя бы не избил до полусмерти — значит, ты пидор и есть. Гамсахурдиа должен был быть под присмотром администрации, даже если он по лагерной масти был «петухом» отношение к нему должно было быть соответствующим. Интересно только, на него красную повязку[37] надели или нет? Он же антисоветчик, а на зону заехал — получается в козлы подался, это как?

Откуда я всё это знаю. Я уходил туда, на холод в конце девяностых. Как думаете, по какой легенде проще всего было уйти в США тогда и с кем ты имел бы дело на Брайтон-Бич после того как ушёл? Я и сейчас помню вкус солянки в кафе Волна…

Второе — интересно, а что ДПНК делал в промзоне колонии? Конечно, он мог там быть — но зачем, что ему там делать? И ещё интереснее — как уголовники решили устроить драку в присутствии ДПНК. Это почти гарантированный способ заехать в ШИЗО и потом на особом счету быть. Зарезать Гамсахурдию они могли и потом, без свидетелей.

А если не верить в случайности, то перед нами очередная попытка раскачать ситуацию в Грузинской ССР. Возможно, предпринятая наркомафией. Возможно, местными партийными элитами.

Я закрыл папку

— Даже есть как то расхотелось — констатировал я — может для таких отдельные колонии сделать? Пусть там и сидят… Шерочка с Машерочкой

Покоробило и Карпеца и Еркина.

Что касается меня, то я к таким делам устойчив, если в Америке двадцать первого века относиться с нервами, то нервов быстро не останется. Просто здесь гомосексуалист — это тема для анекдотов. Своего рода фрик — всякие есть ненормальные, а есть такие которые в очко долбятся, вот. А я то знаю, что если это не остановить, то будет уже не смешно…

— Надо выяснить — сказал я под шум радио, как бы ни к кому конкретно не обращаясь — не связано ли руководство колонии родственными или какими иными связями с грузинскими деятелями в Тбилиси или ещё где…

…

— Ладно, извращенцев пока оставим. Рассказывайте Олег Александрович, как ведётся борьба с тбилисскими наркоманами…

Вечером того же дня снова заехал Карпец. Я оказался прав — замом по безопасности в колонии, где убили Гамсахурдиа, был бывший офицер КГБ, оперативно обслуживающий Тбилисский аэропорт и выгнанный из КГБ после знаменитой попытки угона самолёта в Грузию в 1983 году — когда уважаемым людям дали пройти мимо контроля и пронести на борт четыре пистолета и гранаты. Офицера выгнали — но в беде не бросили и устроили в колонию. Более того, он видимо дальний родственник Инаури, бессменного председателя КГБ Грузии…

28 января 1986 года

Инструктор тбилисского Горкома партии Леван Чиковани не шёл — бежал, расталкивая людей на тротуаре. Он не обращал внимания на холод, на расстёгнутое пальто, и если на него посмотреть со стороны — можно было подумать — у человека жена родила. Но у него сегодня в жизни произошло куда более важное событие — он достал целых двадцать чеков…

Он жил «всухую» уже три дня. Милиция разгромила точку дяди Исо в Авлабари, где он обычно покупал, его едва успели предупредить, что не надо туда ходить. На точке была засада. Все эти дни он метался по Тбилиси, звонил по всем знакомым, выяснял у кого «есть» — и с ужасом чувствовал, как ему всё хуже и хуже. И вот — один из таких же, как он «космонавтов»[38] — наконец-то кинул заветный адресок, где пришлые армяне расторговывались дурью.

За чеки он отдал даже золотое обручальное кольцо. Хватит на несколько дней, а там…

Мысли в голове метались как крыса в клетке, он одновременно чувствовал и жар и холод. Кожа нестерпимо чесалась…

Сами во всём виноваты. Никаких краёв не знаем. Раньше считали, сколько человек один чек делает — а теперь сколько чеков одному человеку надо сделать.

Соскочить бы. Да как соскочишь. Ты как белка в колесе — пищи, но беги. Вышли изменения в УК Грузинской ССР, теперь за употребление наркотиков — от двух до пяти лет колонии — поселения. Это не наркодиспансер, там сдохнешь от ломки — закопают.

Мимо вахтёра внизу он не прошёл, а пробежал. В глазах двоилось. И не заметил, как рядом со зданием горкома, в который он забежал — остановились шестёрка и двойка Жигули…

— Леван Андронович… поднялся кто-то из посетителей

— Потом, потом…

Проскочил в кабинет, закрыл дверь на ключ

Сейчас ширнуть чек или нет? Выдержит или совсем плохо станет?

Близость вожделенного наркотика — только усугубляла его состояние

Сейчас ширнуть чек или подождать? Поистине, драма достойная великого Шекспира — ни один драматург не опишет, что творится в душе «космонавта», когда наркотик рядом, а ширнуться по каким-то причинам нельзя.

Драму прервал стук в дверь. Сильный, уверенный.

Чиковани подумал, что это тот посетитель. И, сунув чеки в какую-то книгу на полке, он раздражённо лязгнул замком

— Я же сказал…

— Гражданин Чиковани?

На пороге кабинета стоял мужчина в кожаном плаще. Короткие, офицерские усы, седина в волосах, красная корочка. За ним — полный коридор, белая как мел тётя Белла — уборщица. Ещё кто-то стоит…

Чиковани с ужасом узнал майора Иосифа Гурского — показывали по телевидению в программе «Человек и закон». И понял, что ему конец.

У майора Гурского наркоманы сожгли мать. Как так получилось? Всё просто. В их селе — каждую весну неизвестные сажали на каждом участке по несколько растений мака — несколько было можно, официально — для получения семян, какими присыпают калачи и баранки. Потом осенью эти растения странно пропадали. Все знали, что это и их не трогали — растёт и растёт. А Римма Гурская взяла и выполола.

За это неизвестные отморозки подожгли дом. Вряд ли они хотели убивать, но так получилось, что убили.

Майор написал рапорт, уволился из рядов Вооружённых сил и перевёлся в МВД. Говорили, что ему карт-бланш на «прополку огорода» дал сам министр. А то и смотри выше.

Как бы то ни было — все знали, что майор Гурской не возьмёт и с ним не договориться по-хорошему…

— Пройдите в кабинет.

— А что собственно…

— Пройдите в кабинет.

Чиковани подумал — в горком вломились, совсем никаких краёв не видят

— А что, собственно происходит?

— Собственно… наркотические, иные запрещённые вещества при себе или в кабинете имеете? Предлагаю выдать добровольно.

— Это горком партии!

В кабинет набилось полно народу, парочка — Чиковани сразу определил в них не грузин, и не местных. Один — носатый, чисто семитская внешность, другой наоборот — хоть в кино снимай в роли английского лорда. Это ещё кто? КГБ? В КГБ евреев нет…

— Наркотики употребляете?

— Да как вы смеете?!

Гурский помрачнел.

— Руки показал. Закатывай рукава.

Чиковани подумал, а может, пронесёт?

— Вот! — с оскорблённым видом сказал он

Руки были чистые. Но майора этим было не пронять.

— Снимай штаны!

— Что вы себе позволяете! — возмутился второй секретарь

— Снимай.

— Что здесь происходит? — в кабинет протиснулся начальственного вида мужик — вы что тут себе позволяете?

— Товарищ майор…

Один из офицеров держал раскрытый том Ленина. В нём лежали кусочки полиэтилена с грязными жирными кляксами. Найти его как оказалось просто — Чиковани в спешке поставил том как попало, не задвинул до конца — и он немного выделялся на фоне ровной шеренги красных, дорогого переплёта книг с золотым шитьём