Дикая карта (СИ) - Поляков Владимир "Цепеш" - Страница 1

Eastерн: Дикая карта

Пролог

«Дикая карта (Wild Card) — покерный термин. Карта, которая может принимать любое значение. Обычно на эту роль выбирается джокер, но это не обязательно, может быть использована карта любого достоинства и масти для улучшения руки игрока. Дикая карта придает игре дополнительную остроту и непредсказуемость».

Пролог

Зачастую смерть — единственное полезное дело, которое человек может сделать за всю свою никчемную жизнь. И это я ни разу не шучу. Хотя сарказма и цинизма в этих словах в избытке, отрицать в принципе не собираюсь.

К чему они тогда, эти самые слова? Исключительно за ради напоминание себе, что те, чью жизнь планируется сегодня прервать, это заслужили на все сто сорок шесть процентов. И да,. теперь я помню, откуда взялась эта самая цифра. Смутно, но всё же… только вот воспоминания, кхм, так себе, и это ещё мягко выражаясь.

Кто должен умереть, если всё пойдёт по плану и без форс-мажора? Двое, а может трое из числа людей Грека, местного пусть не в законе, но таки да весьма авторитетного в Новиграде вора. Причина? Ложный след вкупе с возможностью как следует стравить эту криминальную группировку с другой, тоже ни разу симпатий не вызывающей. По правде сказать, даже более омерзительной, потому как Моджахед то специализируется большей частью на трафике наркоты из Афгана через свой родной Таджикистан. Хотя Грек тоже того, ни разу не без греха, желая приземлиться костлявой задницей на столь доходную тему как наркоторговля. И плевать что одному, что другому. что белая порошкообразная смерть только смерть и приносит, причём не быструю, а долгую, мучительную, связанную с лавинообразной деградацией ума и тела любого, кто подсел на иглу.

Впрочем, им на это плевать, их волнует исключительно карман и то, что в нём приятно шелестит/похрустывает. Зато меня волнует совершенно другое. И не только меня.

Сигнал рации. Негромкий, не то, чтоб неожиданный, но малость дёрнуться всё равно заставил. Снимаю этот громоздкий кирпич с поясного держателя, нажимаю кнопку приёма и, поднеся к уху, произношу:

— Да…

— Они едут. Минута-другая и можно действовать.

— Услышал. Ты страхуешь на отходе. Отбой.

Взгляд в сторону сидящего за рулём Призрака. Тот лишь кивает, подтверждая, что разговор слышал, к сведению принял и готов ко всему. В смысле, к исполнению приказов. Мда, своеобразная личность мой сегодняшний напарник. Но ситуация сложилась так, что здесь и сейчас ему и в голову не придёт хоть в чем-то сомневаться. Наркоторговцев он ненавидит, а ещё более лютую ненависть испытает к Моджахеду и всем его собратьям. И причины у него для этой самой ненависти такие, что мало никому б не показалось. В своём праве Призрак, ой как в своём!

Потому и сидит с одной машине со мной, неподалёку от клуба «Валтасар», куда частенько захаживают ходящие под Греком личности самого разного калибра и степени влияния. Только нам абы кто не нужен, требуются определённого рода персоны. Вот насчёт конкретных Тротил и звонил, подтверждая. Да, едут. Да, скоро будут в пределах досягаемости. Марку же машины и номер оной мы узнали заблаговременно. Точнее сказать, было аж три варианта желательных для ликвидации личностей, только разницы особой как бы и не было. Тут важнее не конкретная рожа, а степень её заметности и влияния в группировке Грека.

Столкнуть Моджахеда и Грека, заставить их рвать друг другу глотки, довести конфликт до такой степени озверения и количества трупов, что в итоге разбираться в истоках и мыслей не возникнет. Самое то для того, чтобы отвлечь внимание Грека и его пристяжи от других дел, других интересов. Я уже кое-что сделал, но это была лишь подготовка. Полыхнуть должно после не слов, а самых настоящих трупов, причём сразу с двух сторон.

Оружие? В порядке, в полном. Два ТТ, причём оба с глушителями, но вместе с тем такие, которые и чистые, и след от них не потянется. Даже косвенный. А потому никаких закупок у «чёрных копателей», ведь всплывший из давнего военного прошлого ствол уже в какой-то мере нестыковка. Почему? Да просто таджики и тому подобный контингент Моджахеда сроду таким не пользовались, предпочитая тупо покупать у вороватых армейских снабженцев всё необходимое. От банального ПМ до автоматов и взрывчатки, если таковая вдруг требовалась. Приходилось выдерживать образ. Естественно, покупали не сами, а через Степа, а играть грязно пока что было не в его интересах. Ну вот совсем-совсем не в его… до поры до времени, разумеется. Призрак тоже без ствола не оставался, но за ради разнообразия заказал себе «стечкина». Экзотика по здешним меркам? Не сказал бы, поскольку у группировки Моджахеда несколько таковых наличествовало. Понты их всё! Использовать толком преимущества данного пистолета они не могли, но вот покрасоваться — это ж совсем другое дело.

Разумеется, всё оружие, из которого будет произведён хотя бы один выстрел, больше стрелять не будет, оставшись либо тут, на месте, либо будучи банально утопленным, либо… есть и ещё вариант. Посмотрим, как оно в самом ближайшем будущем устроится.

Оп-па, а вот и объекты. Серая «бэха», номера… те самые. Медленно едет, сбросила скорость на подъезде то к клубу. Не уважения и порядку ради, просто улочка тут специфическая, лихачить себе дороже, можно врезаться то в столб, то в другую тачку. Не-ет, урки свои иномарки любят, они их просто так калечить ни за что не станут. И это есть хорошо, хорошо весьма.

Наш выход! Призрак чётко, без нервов «подаёт» машину так, чтобы мне было удобно стрелять с двух рук прямо из салона. Ну а коли так, то и всегда пожалуйста! Упор, пара мгновений на прицеливание… заработала «швейная машинка» с двух рук. Палить «по-македонски», сразу по двум целям я могу лишь кое-как, зато по одной, переводя прицел — это уже другой расклад, нормальный и естественный.

Два пистолета, по восемь патронов в магазине — по сути полтора десятка пуль с отличной пробивной способностью, способных легко дырявить даже броники, не говоря уж о простых человеческих телах за ничтожной преградой корпуса иномарки. «Бэха» простая, не бронированная, а потому резво так превращается в подобие швейцарского сыра… с кровоточащей начинкой.

Пусто… пусто. Оба ствола на затворной задержке, но паузы в стрельбе нет, потому как подключился Призрак, но уже не из авто, а успевший из него выбраться. Не одиночными бьёт, а поставив АПС на автоматический огонь. Короткими очередями, да так, чтоб уж точно добить тех, кто мог остаться в живых. Сколько их там, в салоне «бэхи»? Бес его знает, потому как и тёмное время суток, и стёкла тонированные.

Были стёкла. Теперь в них дырок немеряно. Мысли сами по себе, а руки сами нажимают на кнопки выброса пустых магазинов, затем, не выпуская оружия, загоняют новые, полные, после чего с лязгом ТТ снимаются с задержки, загоняя в стволы новые патроны. И выход… Бросок к уже изрешеченной тачке, удар в не пойми на каком честном слове держащееся стекло. Ну не дверь же открывать, это было бы… непредусмотрительно. Взгляд… Трое. Один за рулём, весь изрешеченный, в него пуль семь минимум влетело, да и от головы нецензурное нечто, ибо и глаз выбит, и от рта крошево, месиво из плоти, крови и кости. Рядом второй, даже успевший достать пушку, но не успевший ею воспользоваться. Голова упала, но сам удерживается ремнём безопасности. Не самое обычное явление. Частенько подобная публика вообще на них болт класть изволит. Вон как водитель, у него ремня нетути от слова ва-аще.

И заднее сиденье, там у нас третий… И даже в какой-то степени живой. Переставший им быть сразу же от дуплета в голову. Аж брызнуло, словно из пульвезизатора… красненьким.

— Куклу! — кричу я Призраку, открывая дверцу со стороны водителя. — И сам поберегись.

Ответа дожидаться я не собирался, ибо нефиг. Зато извлек из-за пояса водилы новенький ПМ, снял его с предохранителя и, вложив в уже мёртвую руку, сделал пару выстрелов в «опель», на котором мы приехали. Затем, уже из собственной руки, прицельно, два выстрела в нашу «куклу», пара по салону и в колесо. Теперь вложить обратно в лапку мертвеца… И все, валить, валить отсюда пора. На своих двоих, разумеется, но недалече. До того места, где нас подхватит машина Тротиал. Её, конечно. тоже бросим, да и обработать не забудем. Но потом, всё потом.