Крест Марии (СИ) - Фонд А. - Страница 21

– А-а-а, рука! Отпусти, мразь! – рычал Фавн, тщетно пытаясь высвободить руку из западни.

Я нагнулась и подняла тяжелый блин штанги с пола.

– Бля, тяжело же! – пожаловалась я Фавну, который сейчас лишь хрипел от боли и пускал слюни, вращая выпученными глазами.

Я приподняла блин штанги и хотела изо всей дури шандарахнуть по руке.

Но судьба распорядилась иначе – время, очевидно, вышло и люк с зубодробильным скрежетом захлопнулся. С той стороны раздался нечеловеческий, полный муки, крик, а на «подоконничке» с моей стороны остались две окровавленные фаланги пальцев.

Ну вот. Теперь здесь всё отмывать придется.

Я отошла от люка и подпрыгнула. Захохотала. Крутнулась на одной ножке. И принялась танцевать танго. О! Я очень любила когда-то танцевать танго. Мы с Бенджамином любили.

– Сегодня, Бенджамин, я станцевала для тебя танго мести! – улыбнулась я, представляя перед собой милый образ. – Я назову его «Кровавое танго Фавна»! Уверена, ему тоже понравилось.

Ответа мне не было, но я и так знала, что Бенджамин меня одобрит.

Что чувствует человек, которого долгое время травили, над которым издевались, после того, как он отомстил? Не знаю, как другие, а я сейчас ощущала удовлетворение.

Кто-то может сказать, зачем так жестоко? Он же просто запугал и морально унизил тебя, это ерунда по сравнению с тем, что сделала ему ты. Ты же, Мария, нанесла ему не просто травму, а большое увечье – он остался без фаланг двух пальцев и, возможно, повредил остальные.

Но я не чувствовала угрызений совести. Только радость.

Почему?

Ведь он чуть не убил меня. Я же тогда чуть не пропустила дёргать за рычаг. А могла и пропустить. Хватило бы у меня потом сил начать всё заново? Или я бы выпрашивала кусок хлеба, как Агроном? А ведь Фавн меня просто запугал, а другую мог и до самоубийства довести. Ещё непонятно, из-за чего повесилась моя предшественница. Может, из-за такого как этот Фавн.

Ну все, я сделала это и сделала. Больше я его бояться не буду. Пусть он меня боится.

Все меня бойтесь!

Мне же терять больше нечего. Кроме жизни у меня больше ничего не осталось. Да и что это за жизнь? Так, существование белковых тел, как говорил Энгельс.

Подоконник и стену от брызг крови Фавна я отмывала долго и тщательно. Признаюсь честно, два раза меня вырвало. Пришлось перемывать. И я не пожалела мыла. Фаланги Фавна я спустила в дырку в туалете. Туда им и дорога.

Да, с одно стороны я нанесла ему увечье, но с другой стороны – это всего лишь фаланги. Сама рука не пострадала – есть, пить, дёргать за рычаг он может. А больше здесь ничего и не требуют. Кормят, поят, тепло дают.

Так что пусть радуется, что не голову!

После уборки я тщательно вымылась. Пришлось потратить гораздо больше мыла, чем я обычно себе позволяла, но ситуация была нерядовая, так что, пусть. Я переоделась в свою обычную камерную одежду, которая состояла из штанов (без лампасов), грубой холщовой рубахи, вязанных шерстяных носков и калош. Платье из шифона я замочила в проточной воде. Пусть помокнет подольше. Потом постираю. А то мерзко что-то.

Что-то я так от всего этого устала, что сил нет.

Я дождалась и дёрнула за рычаг, затем легла на топчан, скрутилась калачиком и провалилась в сон.

Проснулась я рывком, внезапно. Резко села и прислушалась к своим ощущениям. Вроде дёргать рычаг рано. Что же меня разбудило?

Может, я переволновалась и поэтому? Хотя тошнота вроде уже ушла.

Рассеянно я пробежалась взглядом по кресту и волосы зашевелились у меня на голове.

На полу был чей-то след…

Глава 9

Эйфория от моей победы моментально сменилась не просто страхом, а иррациональным ужасом. Я стояла и всё рассматривала этот след: и так, и эдак. Это что же получается, пока я спала, кто-то тут ходил по моему бункеру? Проходил рядом, мимо меня, спящей! Это же он мог со мной сделать всё, что угодно! И самое ужасное это то, что я даже не проснулась. И это я, у которой организм длительное время уже настроен так, что просыпаюсь от малейшего шороха или тревоги. Я же завязана на дёрганье проклятого рычага, вот и сплю вполглаза.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

Кошмар какой-то.

Так ни до чего и не додумавшись, я принялась обыскивать мою келью. Как ни странно, ничего не исчезло, всё было на месте.

Что же этот кто-то здесь искал? Или что он тут делал?

Вопросы, вопросы…

Нужно ли говорить, что следующую стыковку я ждала с огромным нетерпением?

Интересно, к остальным узникам в кельи тоже приходят? Они видели, кто это? Выходит, из моей кельи есть выход? Я зажглась этой мыслью и обшарила, кажется её всю, простучала пол, стены и потолок – везде была цельная монолитная кладка. Если не считать, конечно же, дырку в туалете. Но в дырку этот кто-то уж точно не пролезет. Раз даже голова моей предшественницы не прошла.

Кстати, её голова так и продолжала пребывать там, стыдливо прикрытая клеёночкой от шторки. Лицо сперва страшно раздулось, так, что даже смотреть было страшно, но потом потихоньку начало мумифицироваться. Я так и не придумала, куда девать эту голову, и она продолжала украшать мой санузел, примерно, как черепа носорогов имение Сальвадора Дали. Когда я первый раз подумала об этом, то даже рассмеялась. Ведь даже у великого Дали не было в санузле черепа луковианки!

Времени до очередной стыковки оставалось ещё много и, чтобы занять себя, я принялась наводить порядок в своём пристанище. Пока руки отдраивали сантиметр за сантиметром – пол, стены, всевозможные выемки, мысли снова вернулись к моей эпической мести Фавну.

Права ли я? А не превысила ли я меры самообороны? Имела ли я право так калечить человека?

Наконец, я себя довела до такого состояния, что у меня начали трястись руки. Я всё думала, думала… Вот, если взять религию, к примеру, христианство. Я-то далека от религии, но всё-таки Бенджамин, и его придурошная семейка были людьми верующими, чего-то понемногу от них и я нахваталась. Да и старик Больц тоже порой любил ввернуть что-нибудь поучительное из Библии.

А вот же как?! Как Бог допускает, чтобы такие вот Фавны своими мерзкими грязными руками трогали таких, как я, чтобы запугивали слабых, издевались над нами…

Имею ли я право поступить также в ответ? Что там у нас христианство по этому поводу говорит? Можно ли вот так как я? Я задумалась. И чем дольше я думала, тем больше понимала – можно. Не будет меня осуждать боженька, если он существует на этом свете. Иначе, если бы все уповали только на милость его, то и трудиться не надо – боженька накормит, и дома строить не надо, одежду шить не надо – боженька всё подаст. Но ведь нет. Если не трудиться – толку не будет.

Также и в моём случае. А если вспомнить иконы в храмах, то тот же Георгий Победоносец или Феодор Стратилат – у них в руках нарисованы копья и мечи, в общем – оружие. На иконах! Оружие! Конечно, кто-то может не согласиться, дескать жили они во времена ветхозаветные, тогда только так можно было выживать, везде была опасность. Но ведь того же Фёдора Ушакова к лику святых причислили! А ведь он был воином, командующим флотом. Так что эти канонические примеры меня успокоили и примирили с тем, что я сделала. Да! Не тварь я дрожащая, а право имею! Имею право защищать себя от подобных мразей!

После этих размышлений мне стало гораздо проще и спокойнее.

Я словно для себя выработала некий моральный кодекс, который определяет мою жизнь. На обиду отвечать большей обидой. На добро – добром.

И я решила, что по мере моего проживания здесь, я буду добавлять новые правила.

Тем временем, я продолжала обустраивать свой быт, дергать первый и второй рычаги, и очень редко – третий. Уже второй раз довелось мне за него дёргать. И всякий раз я получала после этого какие-то подарки, поощрения. Хотя за оба эти раза я получила одинаковые бутылки пупырчатого стекла с вином. В каждой бутылке ыло примерно чуть больше половины. Вино я не пила (точнее я пила вино, и мы порой с Бенджамином любили в каком-нибудь хорошем ресторане или кафешантане побаловать себя вкусной едой и бокалом вина). Но здесь я вина не пила – боялась, что опьянею, расслаблюсь, усну и забуду дёрнуть рычаг. А этого нельзя допускать! Поэтому всё вино с откладывала. Может быть, с кем-то обменяюсь.