Истинная. Ты моя навсегда (СИ) - Дари Адриана - Страница 27

Он заводит мои руки наверх, так что я теперь могу закопаться пальцами в его волосы, а его ладони беспрепятственно блуждают по моему телу, очерчивая все его изгибы, заставляя льнуть к этим настойчивым прикосновениям, пропускать удары сердца и кусать губы.

Шепот Керни, сладкий, возбуждающий, настойчивый, не дает полностью сосредоточиться на касаниях рук. Муж как будто специально оттягивает, готовит, заставляет предвкушать что-то новое.

А когда он чуть прикусывает шею, я не сдерживаю тихого стона и запрокидываю голову, снова прикрывая глаза.

— Смотри на себя, смотри, как ты чувственна, как отзывчива, как прекрасна, — снова повторяет он и в очередной раз, теперь хрипло, спрашивает: — Ты мне доверяешь?

— Да, — рвано отвечаю я.

И тогда пальцы Керни, вычерчивая одному ему известные узоры, спускаются по животу ниже, еще ниже, пока не оказываются в самом сокровенном месте моего тела, пока не достигают точки, одно лишь едва различимое касание к которой, словно высекает искры. Искры, которые погружают мое тело в пожар желания.

Перед глазами появляется пелена, и уже не важно, смотрю я или нет — все равно ничего, кроме сверкающих блесток, не вижу. Слышу стон, вырывающийся из моей груди, и ответный рык Керни.

Он подхватывает меня на руки и кладет на прохладные, а, как по мне, так просто ледяные простыни, опускается сверху, опираясь коленом между моих ног.

— Керни, пожалуйста, — шепчу я, скользя ладонями по рельефной груди мужа, очерчиваю кубики его пресса, набираюсь смелости и опускаю руку еще ниже, чем заслуживаю нетерпеливое рычание.

— Я люблю тебя, — выдыхает мне в губы Керни, перехватывает мои запястья, заводя их за голову, и одним плавным толчком делает нас единым целым. — Моя.

— Твоя, — отзываюсь я после очень короткой и практически незаметной вспышки боли. — Я доверяю тебе.

Оборотень дает мне свыкнуться с необычными ощущениями наполненности и единения, ласково целует, а потом начинает танец, известный всем от создания мира, наполненный любовью, нежностью и страстью.

Я перестаю различать, где мои чувства и эмоции, а где — Керни. Все закручивается смерчем, вращающимся все быстрее с каждой секундой. Огненный поток растекается по венам, сжигая меня, даря какое-то болезненное наслаждение, в котором я не могу разобраться со своими желаниями.

То ли мне хочется, чтобы это все быстрее закончилось, то ли чтобы не прекращалось как можно дольше.

В какой-то момент огонь, пылающий во мне и окружающий вихрь сливаются в одно единое целое и ослепительно-яркой, отделяющей сознание от тела вспышкой, поглощают меня.

Одновременно с этим слышу рык Керни, а потом мы нежимся в полудреме, слушая биение наших сердец, пока сон окончательно не поглощает меня.

Летний ветерок треплет мои волосы и то и дело проказничает, грозя скинуть с головы венок. Под босыми ногами мягко приминается свежая травка. А на душе так легко, что я будто бы готова стать птицей и взлететь к небесам.

Много ли встреч нам отмерено? Не знаю. Но пока поет душа, и пока мы тянемся друг к другу, я готова наслаждаться каждой встречей, каждой нашей совместной секундой.

Добегаю до края луга и ныряю в тень деревьев, быстро находя узенькую тропинку к нашей полянке. Ждет ли? Обещал. Значит, ждет.

Бросаю взгляд на венок из васильков и ромашек, в который вплела ленту из своих волос. Понравится ли?

Но чем ближе я к нашей полянке, тем тревожнее у меня на душе. Будто что-то подгоняет меня, кричит «скорее!». И я спешу. Наступая на острые веточки, на торчащие камешки…

И обмираю, выйдя на полянку. Он лежит распростертый на земле. А над ним… Ах!

Глава 28. Четыре лапы

Я даже не сразу узнаю в том, кто стоит над телом моего любимого. Черные как воронье крыло волосы падают на влажное от пота лицо и прилипают к нему. В глазах плещется замогильная тьма и безумие…

Вселюбящая! Это же его брат!

Эта мысль заставляет на секунду задуматься. И как будто выпасть из происходящего. Как будто это не я, как будто это не со мной. Или со мной?

Разве у Керни есть брат? Нет.

Но у моего любимого точно есть. Стоп… Я же истинная Керни. О, боги! Я совсем запуталась в том, что происходит. Как будто все, что я вижу и чувствую, происходит и со мной, и не со мной. А внутри зреет уверенность, что мне не стоит противиться происходящему. От меня, от моих реакций ничего не зависит. Мне нужно просто смотреть и чувствовать.

Брат того, который лежит распростертым на земле, того, кого я (или не я?) безумно люблю, поднимается и впивается в меня своими абсолютно черными глазами.

— Эрден, ты… — выдыхаю я.

— Ты идешь со мной, — медленно и очень уверенно произносит брюнет и протягивает мне окровавленную руку.

Венок выпадает из моих пальцев и катится по земле, чтобы закончить свой путь в прозрачном ручье. В тишине, которая повисла в воздухе не слышно даже птиц, даже журчания.

— Нет, Эрден, что с Эрниолом? — я перевожу взгляд между братьями, а в глазах будто пульсирует красная пелена. — Что ты с ним сделал?

— Неважно, Айра, — он делает шаг ко мне. — Его больше нет. Ты теперь моя.

Нет-нет-нет! Такого быть не может. Неужели он мог…

— Я готов провести тебя в наш мир, — безумие вырывается из Эрдена чёрными хлопьями тьмы. — Ты будешь богиней, ты займешь престол рядом со мной. Что мог дать тебе мой несчастный братец? Унылую жизнь на земле? Одиночество после того, как он вернется к родителям?

Мотаю головой. Я всегда знала, что он должен будет вернуться. Богам не место на земле. Я довольствовалась теми минутами счастья, что у нас были. Но я не могла ему позволить променять всех оборотней на одну несчастную меня. Это несправедливо. Бог не может принадлежать одной лисице…

Кидаюсь к телу Эрниола, но Эрдан перехватывает меня поперек тела и прижимает спиной к себе, выдыхая в ухо:

— Бессмертие, власть, сила, — шепчет он. — Я могу тебе все это дать. У меня тысячи последователей, готовых сделать все, что я повелю им. И все это будет твое. Только будь моей…

К чему? К чему мне это все, если… Боги не должны спускаться на землю. Они становятся уязвимы. Я была против, но он не слышал меня.

Но только сейчас я понимаю, к чему были взгляды и жесты Эрдена. Отчего он злился на Эрниола и ронял неоднозначные фразы, когда мы оставались наедине. Как же я была ослеплена своей любовью, что не заметила, как рядом начинает клубиться что-то темное, опасное.

Слезы стекают ручьями по моим щекам, я вырываюсь из стальных рук Эрдена и кидаюсь к лежащему на земле Эрниолу.

Его стеклянный взгляд ярких янтарных глаз направлен в безоблачное небо над нашими головами. На лице удивление, шок, непонимание. Светлые волосы разметались по сторонам, а сильные, мускулистые руки раскинуты в стороны: он даже не собирался защищаться.

Падаю на грудь моего любимого и прижимаюсь к ней ухом, надеясь услышать хоть едва слышный стук его сердца. Но вместо этого слышу сначала тишину, а потом тихое одинокое завывание.

Его зверь! Он еще жив!

— Иди ко мне, милый, — зову его я. Он меня должен слышать. Уникальный дар разговаривать с оборотнями в человеческом обличье пугает жителей деревни, но сейчас я готова душу отдать, только бы он услышал.

«Душу говоришь, — звенит колокольчиком голосок в моей голове. — Что ж, можно и душу».

Оглядываюсь в поисках того, откуда шел звук. Но вместо этого вижу, что на месте Эрдена стоит огромный черный волк. Тьма, клубившаяся до этого вокруг тела Эрдена, теперь огромными сгустками стекает с его шерсти и оставляет прожженные пятна на травяном ковре.

«Не моя, значит, ничья», — рычит волк и делает тяжелый шаг ко мне.