Правильный выбор (СИ) - Ренсинк Татьяна - Страница 2

— Этому ты научишься в своё время, — кивнул отец и улыбнулся. — Делай, как подсказывает сердце. — Я уже выбрал, — пожал плечами Алексей. — Я остаюсь дома. — Ты знаешь, как у испанцев идёт борьба? — подмигнул довольный отец. — Да, одно правление сменяет другое, и войны продолжаются. — Именно, есть такие, кому не сидится спокойно. И этот круг нескончаем нигде, ни в какой стране. А вот, если каждый, хотя бы вокруг себя, начнёт изменять всё в благоприятную сторону, вот тогда и мир может измениться. Но и на это всё равно уйдут годы, если не века.

— Давай оставим эти беседы пока? — отвёл задумчивый взгляд в сторону Алексей. — Давай, тем более что тебе предстоит праздник в честь твоих именин! — радостно похлопал его по плечу отец. — Не забыл? — Не забыл. Но праздника не хочу. — Ну же, выше нос! Ты же уверен в своей правоте?! — Уверен, но мой лучший друг погибнет, и я уже не могу ему помочь. — Если твой друг достоин быть твоим другом, он поймёт. И, дай бог, это произойдёт раньше. Помнишь Александра Алексеевича? Моего давнего друга? — Графа Зорина? — переспросил Алексей.

— Да, его… К счастью, я успел перед его смертью объясниться с ним. Мы поняли, в чём оба были не правы, хотя и было уже поздно его спасти. Он погиб, его семья разорена и уничтожена. А всё за что? За то ли, что выбрал свой путь, благодаря убеждениям других? Или, может, за то, что некогда он принял сторону тайного общества? Или, может, что состоял некогда в масонстве? — Какая разница, — опять отвёл задумчивый взгляд в сторону Алексей. — Именно, никакой. Ничего и никого нельзя вернуть. Тебе завтра будет тридцать. Ты вступаешь в такой возраст, когда пора утвердиться и остановиться в чём-нибудь, пока не стало поздно, и кто-нибудь не взял над тобой право распоряжаться твоими мыслями, исправлять твои убеждения и планы. Ты, и только ты должен решить, где ты встанешь и что ты будешь делать всю жизнь. Всю жизнь. Всю.

Высказав свою твёрдую речь, отец медленно пошёл к возвышающемуся на пригорке дому. Их стоящее средь фруктовых садов имение находилось под лучами яркого солнца, словно то его ласкало. Алексей смотрел вслед родителя и, любуясь видом на родной дом, облегчённо вздохнул. Он будто понял своё предназначение…

— Сколько лет мне понадобилось, чтоб уразуметь, что милее всех на свете дома не было и нет, что…. куда бы я ни глянул, иль чего не захотел, я приду к тебе, я знаю…. я попал в твой вечный плен, — нежно улыбнувшись, сказал Алексей и последовал за отцом…

2

Если в сердце печаль, если тесно в душе, Если песнь соловья слышишь чаще теперь, Значит, тихо пришла, За собой позвала, Пригласила в свой дом Гостья мира — любовь.

Если солнце слепит, если ласкова ночь, Если мысли полны самых сказочных слов, Если всё вдруг не так, Всё танцует, как в снах, Значит, всё же с тобой Теперь будет любовь.

Я б хотела узнать это счастье любви. Чтоб пришла, позвала, хоть на миг, хоть на миг, И сирени чтоб цвет Был так радостен мне, Чтоб ласкала меня Той любви чистота.

Счастье — это любить! Не перечьте вы мне. Если б было не так, Не пришла бы весна.

Проехав по тропе и улыбнувшись цветочному лугу, Алексей поднял лицо к солнцу и закрыл на миг глаза. Казалось, всё вокруг ласкою своею обратилось к нему. Былые волнения вдруг отступили. Будто ничего беспокойного… Будто прощались спетые зори, а встречались лишь радости, заставляя забыть печаль.

Только птичьи трели среди проснувшихся весенних лугов слышались ему, пока не приблизился к виднеющемуся неподалёку имению. Белые цветы сиреневого сада будто улыбались и звали к себе, приглашая вслушаться в доносившуюся до слуха девичью песню.

Ласково гладила цветы сирени девушка, и Алексею казалось, будто белые рукава её — бархатные крылья птицы невиданной красоты. Он зачарованно следил за девушкой и не мог оторвать взгляда ни от плавных движений, ни от божественной её красоты. Даже светло-голубой сарафан казался ему волнами нежной реки, что своим теплом манила к себе прикоснуться. А золотистый свет на русых волосах виделся, как лучи весеннего солнца, которые не желали задерживаться больше нигде и легли на локоны, чтобы купаться в них…

Душа Алексея замерла и от девушки, и от прелестного её пения. Голос этой барышни звучал так ровно и гладко, словно то играла флейта. Ничего более не было заметно Алексею, пошевелиться не смел, очаровываясь красотою и наслаждением жизнью…

— Даже Антропов не смог бы запечатлеть на своём холсте это диво, — вымолвил Алексей, вдруг очнувшись от дёрнувшегося под ним коня. — Да, мой друг, — продолжал он любоваться не замечающей ничего вокруг прекрасной девушкой. — И во времена Антропова таких не было… И вряд ли уже будут…

Конь его, словно в согласие, фыркнул и закивал головой, на что Алексей, похлопав его нежно по гриве, рванул скорее к имению. Только подъехал к ступеням дома, увидел выбежавшего к нему управляющего:

— Барин, приехали! А мы ждали, ждали! — Чего ты ждал-то? Думаешь, раз я теперь твой хозяин, что-то изменится? Я с тебя пуще отца глаз не спущу, прорва! — выдал будто недовольный Алексей и спрыгнул с коня, которого тут же принял вышедший молодой конюх.

Алексей удивлённо вздёрнул бровью на того, оглядев с ног до головы, и проводил задумчивым взглядом.

— А ну, Яшка, говори, кто эдакий богатырь? — кивнул он управляющему. — Дак это же наш конюх, — развёл тот руками. — И давно у нас служит такой? — Так полгода как, — пояснил управляющий.

— Понятно, — закивал Алексей и, направляясь в дом, промямлил. — Откуда такого взяли? Вышел, словно господин… Посмотрим, что ещё здесь творится. — Барин, всё замечательно! Батюшка ваш позаботился о том, чтобы вы получили лучшее имение! С именинами, Ваше Сиятельство! — услужливо говорил следовавший за ним управляющий. — Заткнись, я проверю, — цыкнул Алексей и прошёл прямиком в кабинет. — Неси чаю и все бумаги! — Да, барин, сейчас всё будет!

Оставшись один, Алексей не отрывал глаз от окна в сад. Он нерешительно коснулся бархата штор. Он осматривал сад, но только кусты цветущей сирени и молодая зелень травы улыбались ему сквозь яркие лучи весеннего солнышка.

— Убирать, убирать, скорее, — вдруг послышался голос управляющего и отвлёк от подступающих раздумий.

Алексей повернулся лицом к распахнувшимся дверям. Вошедший управляющий поставил на стол поднос с чаем и хрустальной вазочкой домашнего печенья.

— Чай для барина, — поклонился он.

Алексей покачал головой и вышел из кабинета. Оставшийся позади управляющий лишь прикусил губы и несмело отправился следом. Алексей слышал тихие голоса девиц. Он приближался туда, откуда они доносились, и остановился за полуоткрытой дверью слушать…

— Ой, девки, да кто ж знает, — говорила одна. — Ну…. бабник, кто… Слышали, как он в батюшкином имении всех перецеловал, а уж… — Да лишь бы миловал, — перебила другая. — Ой тебе лишь бы туда попасть, — хихикнула первая. — Ты мой, мой, — огрызнулась вторая. — Не всё Милане делать. Не предупреждены же были, что барин соизволит сегодня приехать. — Прям в день именин, — смеялась первая. — Ой, говорят, он строгий! — От ваших рассказов неспокойно мне, — молвил вдруг нежный голос третьей девицы. — Что, коли он узнает? — Попадёт нам всем. — Ой, Милана, может выгнать даже. Батюшку нашего не любит он чего-то. — Давайте же всё уберём. Может, так на нас не обратит внимания? — сказала Милана, и всё стихло, дав начаться девичьей песне:

Ох, ты, берёзонька, Ох, моя душенька, Мне теперь покоя нет ни дня. За тем лесом, за той рекою Мои сердце и судьба.

Где-то есть и мой любимый. Кто он, где он — неведомо. Расскажи ты мне, берёзка, Где же встречу его я.

Ох ты солнце, Солнце красное, Разгони ж мою тревогу, Прогони мою заботу, И в новый путь отправлюсь я.

Где-то там есть мой любимый, Он тоже ждёт, тоской томимый. Укажи мне путь ты, солнце, Где же встречу его я.

— Нет, Миланочка, барин молодой уж очень любит девиц. Говорят, не пропустит, — прервала песню первая девица и захихикала.