Песня рассвета (СИ) - Ренсинк Татьяна - Страница 31

-Сударыня? - пошёл следом Рамон, а когда Маргарита остановилась и, опустив взгляд к полу, молчала, заметил, что лицо ещё было красным, опухшим. - Пудра не скрывает недавно высохших слёз... Трудно оставаться в стороне, когда такая красивая девушка страдает. Кто Вас обидел?

-Жизнь, - еле сдерживая себя, чтобы вновь не разрыдаться, молвила Маргарита.

Её подбородок затрясся, и она повернулась к Рамону спиной.

-Своя беда всегда кажется самой ужасной, самой большой, - пытался найти подходящие слова Рамон. - Позвольте проводить Вас к Вашему отцу? Он, как никто, может поддержать.

-Папенька убегает и меня забирает с собой, - плакала Маргарита, пытаясь сушить слёзы платочком, что достала из сумочки, свисающей на её запястье. - Нет ужаснее гибели любимого и не проводить его в последний путь.

-Мне жаль, - сглотнул Рамон, прочувствовав боль, и подал руку.

Маргарита согласилась на его предложение проводить, и вскоре уже стояла в объятиях прослезившегося отца, а там... Там дилижанс отвёз их в город,... на вокзал...

Глава 54

Родилась вчера ты — и завтра умереть должна.

Кто же дал тебе жизнь на этот короткий миг?

Красотой сияешь ты, чтобы так недолго жить,

Чтобы отойти в никуда — так свежестью пылаешь!

Напрасно ты себя надеждой утешаешь —

Тебе суждено отцвести, как отцветают все,

Обречённость лежит в самой твоей красоте,

Так как преждевременно ты увянешь и умрёшь.*

-Эта песня про меня, - прошептала Маргарита, летая в думах и слыша песню, которую исполняла сестра Рамона...

Та с братом и мужем тоже дожидалась на станции отправления поезда. Звуки её гитары были слабыми, нежными, а песня на испанском языке печальная. Слушая внимательно слова, Маргарита понимала каждое слово и казалось, что обращаются этой песней именно к ней...

-Ничего, доченька, - погладил её руку отец. - Вот приедем к тётушке, будет легче...

Но Маргарита будто не слушала...

На вокзале пришлось долго дожидаться отправления поезда. К вагонам никого не подпускали. Полиция с контролёрами что-то в каждом купе проверяли, но, так ничего и не обнаружив, разрешили, наконец-то, пассажирам занимать места.

Держа отца под руку, Маргарита подняла стоящую возле ног сумку, и последовала к вагону.

-Простите! - оставив общество сестры с её женихом, Рамон примчался к Маргарите.

Он обратился сразу к удивлённо взглянувшему её отцу:

-Простите, умоляю, за моё упрямство, но, раз нам по пути, разрешите путешествовать с вами? Я чувствую себя лишним в компании сестры и её избранника.

-Вы не на шутку назойливы, молодой человек, - строго выдал тот. - Мы путешествуем одни, а посему прошу оставить нас в покое.

С сожалением смотрел Рамон им вслед, о чём-то думая и пытаясь что-то придумать. Он скорее помчался в соседний вагон, куда скрылись его спутники, и Маргарита вздохнула свободнее. Чувство, что ей с отцом не будет мешать никто, помогало снова углубиться в свои переживания, отпускать которые никак не хотелось...

Пусть солнце снова сияло на просторах небосвода. Пусть грело. Пусть радовало большинство живущих на земле. Только не замечала его ласку Маргарита...

-Каков наглец, - усмехнулся отец, когда сел в их купе и с облегчением вздохнул.

-Кто, папенька? - словно находясь и здесь, и где-то ещё, тихо сказала Маргарита.

-Да этот,... Рамон, - махнул на закрытую к ним дверь отец. - Ещё один кавалер к тебе привязался. Сладу нет... Не надо было тебе институт бросать, всего бы этого не случилось. Ляпнул зря я тебе тогда после смерти Иринушки, что Нагимова твоим мужем желаю видеть.

-Зря, - как в тумане вторила Маргарита, глядя за окно, но будто не туда.

Она накинула на голову кружевной платок со своих плеч и стала кутаться, будто было холодно. Взглянув на дочь, полную страданий, отец вновь прослезился. Он несмело взглянул на небо за окном и прошептал:

-Прости, Господи...

Молчанием шло время. Уже несколько часов были они в дороге, но так и не было сказано больше ни слова. Устало глядя в сторону, Маргарита чувствовала, как её укачивает. Силы будто покидали... Разум туманился всё больше, а тот последний взгляд любимого... не отпускал... Видела и думала лишь о нём Маргарита...

Не сразу отреагировала, когда поезд остановился, а в коридоре вагона послышался шум и крики:

-Там что-то происходит, слышишь? - её отец взволнованно припал к двери подслушивать.

Но Маргарита не отвечала, не шевелилась, пока с грохотом ни отворилась дверь и ни ворвались в купе трое переодетых в чёрные маски мужчин. Вздрогнув, Маргарита уставилась на отца, севшего под дулом наставленного на него ружья. Он сидел возле, застыв, как камень...

-Доставай все деньги, - приставил револьвер к затылку Маргариты другой нападающий.

-Убейте меня, - со смешанным страхом и надеждой освободиться от бремени жизни выдала она.

За её слова разозлившийся мужчина хотел ударить револьвером по голове, как в дверях раздался выкрик примчавшегося Рамона:

-Нет!

Запыхавшись от бега, он уставился на нападающих, и те смотрели с вопросом в ответ. Рамон потряс испуганно головой и бросился в бег. Сорвавшиеся с места замаскированные мужчины кинулись за ним следом...

-Папа, - выдохнула Маргарита.

Она тут же оказалась в объятиях отца. А вскоре стало и тихо. Паровоз тронулся с места, оставляя ту небольшую деревеньку, у которой была совершена остановка. Только сил продолжать ждать следующих событий в жизни у Маргариты, как она чувствовала, оставалось всё меньше...

Когда же произошла остановка на первой станции в Испании, Маргарита уже не понимала, где она, в какой стране и что происходит. Туман в глазах, слабость и, наконец, жар овладели ею и стали беспокоить отца всё больше и больше...

Он звал на помощь, просил найти доктора, но что было потом — Маргарита уже не слышала и не чувствовала...

* - сонет «К розе», Луис Гонгора, перевод Л. Первомайского.

Глава 55

Когда жар у Маргариты спал, отец всё равно не смог дозваться до неё. Она лежала с открытыми глазами и смотрела в одну точку: куда-то в сторону, куда-то, где была только она с тем, о чём думала, чего желала. Отец сидел возле её постели, держал за руку и плакал...

...Как только ей стало плохо тогда, в купе, он сразу звал на помощь. На станции доктора вызвали. Осмотрев Маргариту, тот сделал вывод, что ей стоит провести некоторое время в покое, но нельзя забывать есть и пить.

Маргариту отец хотел сразу увезти в одну из гостиниц, но предложивший свою помощь Рамон пригласил остановиться в его доме. Поразмыслив, Полевой решил согласиться. В Мадрид к родственникам ехать трудно. Маргарита должна себя лучше чувствовать, чтобы вынести путешествие. Хватаясь за каждую возможность спасти дочь, помочь ей выбраться из этого тяжёлого времени, он согласился...

-Разрешите? - вошла сестра Рамона в комнату, когда возле Маргариты, безразлично смотревшей в сторону, сидел отец и уже не знал, как вернуть её к жизни. - Так и молчит?

-Да, Элена, - взволнованно вздохнул он, а на плечи легли её руки:

-Прошу Вас ещё раз, Пётр Сергеевич, разрешите мне поговорить с Маргаритой.

-Я благодарен вам всем за помощь, - помотал головой тот. - Не представляю уже, что делать... Говорите... Может поможет... Как знать?...

С этими словами он оставил комнату. Бедность дома, полутёмные душные комнаты, он не замечал. Всё казалось хорошим, удобным из-за доброжелательности хозяев: Рамона и его сестры — Элены. Доверившись им, он надеялся, что Маргарите скоро станет лучше, и тогда смогут продолжить путь...

-Вам письмо, Пётр Сергеевич, - вышел к нему в коридор Рамон и протянул конверт.