Рысюхин, наливайте на всех! (СИ) - "Котус" - Страница 45

— В общем, в час можно начинать?

— Можно, только где?

— Зал и кухню я обеспечить могу, правда, за срочность…

— Оплата и напитки, каких пока не найдёшь в магазинах — с меня!

— Договорились. Завтра во второй половине дня я буду дома, встретимся, переговорим. Да, ещё. Там Леонид Сергеевич не обижается, что я не к нему, а к вам обратился?

— Нет, этот бирюк только рад, что лишний раз из норы выползать не нужно.

— Значит — до завтра, Михаил Романович!

[1] Бульба — картошка, гарэлка — водка. А ботаника — она и в Африке ботаника.

Глава 23

Сюрприз удался. Архип Сергеевич привёз семью моего управляющего, жена которого время от времени косилась на новый, дворянский перстень на пальце. Доставленные в собрание бочонки акавиты и виски, включая ранее не представленный тут кукурузный, были разлиты по графинам и взяты под учёт. Помимо этого, был ещё груз пикапа, представлявший собой традиционный ассортимент заводика в Курганах, в том числе прошлогодняя новинка на голубике. Даже если все шестьдесят с небольшим хвостиком семей заявятся в полном составе — выпивки хватит. Даже с учётом Кабановичей. А если вдруг и нет, то есть запас в подвалах городского дома, в самом крайнем случае — найдётся кого заранее отправить в Курганы. Столы накрыты, музыканты приглашены, оплачены и предварительно накормлены, после чего закрыты без доступа к спиртному.

Вообще городское дворянство с энтузиазмом отнеслось к мысли отпраздновать прибавление «в семействе». Хоть это, как выяснилось, не было традицией — не настолько частое событие в районе, чтобы породить таковую, но ко мне уже многие местные дворяне подходили, чтобы поблагодарить за отличную идею и предложить своё участие в организации и расходах. С первым я соглашался, от второго — отказывался. Ну, а что? Октябрь на дворе, урожай по большей части убран, пристроен и частично даже продан, остались разве что некоторые поздние культуры, как те же сахарные бураки или «зимняя» капуста, и у тех уборка уже заканчивается. Запасы на зиму по большей части сделаны. Погода — как выражается дед, «в такую погоду приличная собака хозяина из дома не вытащит», так и просит как-то развеяться. А тут — такой повод! И собраться, и погулять.

«Ага, да ещё и на халяву. Это ты, кстати, правильно делаешь, что денег не берёшь и от помощи не отказываешься. Предлагают-то больше исходя из приличий, но если бы взял — обиделись бы. А помощь — она, как правило, ничего не стоит, в деньгах если, зато позволяет почувствовать себя не халявщиком, а полноценным участником».

А вот наш волею судеб главный организатор — Михаил Романович, раскрыл тему шире и с неожиданной для меня стороны.

— Вы, Юра, замечательно придумали! И повод внеочередного чуть ли не общего сбора дать, и представить сразу новый род в местном, так сказать, свете. Это же свежая кровь для местных матримониальных схем! Род, как я понял, одной семьёй не ограничивается?

— Нет, что вы! Только у меня представители трёх семей, плюс и родственных между собой, работают. Там, если не ошибаюсь, не менее полутора десятков взрослых — правда, не помню, это только считая одарённых или вместе с нулёвками было. Ну, да с этим ситуация сейчас должна тоже поправиться. И десятка два подростков.

— Вот видите! Тут большинство уже давно между собой породнились, так или иначе, — здесь Волченок покосился на меня, а я, вспомнив бабушкины рассказы про «помощь детишками» только кивнул — мол, в курсе. — И вдруг разом столько новых женихов и невест! Причём первое поколение — значит, бог-хранитель им благоволит.

— Большая часть рода в Руденске и его окрестностях обитает.

— Ну, это как раз не беда. Это даже лучше — если тёща будет подальше! — наш главный пожарный не удержался от тяжёлого вздоха. — Ну, или свекровь. От этого брак только крепче будет. А поскольку у нас здесь будет трое старших родичей — глава рода, его жена и двоюродный брат — они всем желающим смогут полный расклад дать. Ещё бы детей главы рода представить — так сказать, «товар лицом», жаль, что маловаты пока!

Если бы Михаил Романович фразочку про «товар» произнёс не с такой иронией, или я его хуже знал — она могла бы и покоробить. Однако после его пояснений стало понятнее, откуда столько желающих поздравить нового дворянина, при том, что знаком он был от силы с полутора десятками семей, то есть — где-то с четвертью приглашённых.

— Ага, значит, Кабановичи будут полным составом. И, да — старший сын Егора Фомича, Кузьма, несмотря на неполные двенадцать, получил от Беляка перстень наследника рода. Так что на приёме будет.

Волченок расхохотался — страдания главы семейства Кабановичей по поиску походящих невест для всей толпы сыновей были притчей во языцех.

— Да уж, им зайку-другую найти нужнее, чем кому другому. А пацана жалко — кончилось его детство.

— Это да. Зато все брачные договорённости, если были — слетели, как листья по осени.

— Наших кумушек это точно обрадует.

Титулованной части дворянства приглашения тоже разослали, от лица секретаря Предводителя дворянства, которым выступал граф Соснович, но их присутствия всерьёз никто не ожидал. Максимум — заедут ненадолго, больше отметиться перед графом, чем для чего-то ещё, или вовсе наследников пришлют в качестве представителей, чтобы те потренировались перед «настоящими» приёмами.

Егор Фомич, выходя на смолевичский перрон, был, пожалуй, единственным дворянином в районе, который ещё не знал о запланированном на сегодня приёме, что выглядело забавным.

Даже Буяковы, которые единственные не получили приглашения, и те знали о предстоящем действе. Как и все остальные знали, что ЭТИ — не приглашены с формулировкой «потому что не знают, как себя вести в гостях». Да, я понимаю, что если меня поддержат — то им только и остаётся, что съезжать в другой район, причём желательно — не соседний, но ничуть не жалко. Как сказал дед: «Каждый сам трындец своего счастья». Нет, конечно, в теории есть вариант, что они могут попытаться выдавить из района меня — но это не с их репутацией, извините.

— Господин Беляков, позвольте поздравить вас с возвышением рода! — Ритуальная фраза, которую ему сегодня предстоит выслушать не один десяток раз, хе-хе.

— Спасибо! Огромное спасибо за всё!

Нововозведённый дворянин осмотрелся вокруг.

— Скажите, Архип Сергеевич не смог приехать? Мне бы как-то домой попасть, с дороги — сами понимаете…

— Прекрасно понимаю. Именно поэтому для вас уже подготовлена гостевая комната в моём доме, там вас ждёт всё необходимое, в том числе — ваша супруга, которой не терпится вас поздравить и помочь вам с приведением себя в порядок. А потом мы обязательно должны отметить это событие.

С этими словами я пригласил Егора Фомича к пикапу — мой фургон, конечно, смотрится лучше, но сейчас оба экземпляра в Могилёве, один на изнанке МХАТ, второй — недалеко от вокзала. Он хотел было сесть за руль, но я не пустил:

— Извините, но вы сегодня — гость, так что извольте на гостевое место.

Усевшись в кабине, мой главный управляющий продолжил смущаться:

— Да я, как бы, не готовился праздновать…

— Понимаю, что главное празднование будет в кругу родичей, на ваших родовых землях. Но сегодня тоже отвертеться не удастся. Можете считать это репетицией.

Егор Фомич пару раз порывался что-то казать, но — сдержался, а я не стал тормошить человека, захочет — скажет. Тем более, что мы сейчас формально равны в статусе, оба главы благородного рода. Подъехал я, на сей раз, к парадным воротам. Загодя проинструктированный Лёнька открыл дверь в кабину со стороны Белякова, а Семёныч — распахнул перед ним ворота. На дорожке, на полпути к дому, его ждала семья — жена и дети, включая годовалую малышку Алесю. Смотреть сцену семейной встречи, эмоциональную, но в чём-то глубоко интимную, я не стал. Обогнав Белякова, я направился к дому, успев услышать только: «Живой!» от его жены.

К часу дня мы подъехали к арендованному ресторану. Заведение называлось «Дунай» и располагалось буквально в паре сотен метров от пожарной части в сторону вокзала, по обоим берегам речушки Дунайчик[1], притока Плисы. Ресторан делился на две части — верхнюю и нижнюю. Первая располагалась на террасе на склоне холма. Между основной террасой и речкой поместилась не то набережная, не то широкая ступенька, на которую вели три лестницы. Нижняя часть располагалась на той стороне, что со стороны вокзала, и вдоль берега шла широкая летняя веранда, частично нависавшая над руслом. Через речку от набережной к веранде были перекинуты два бревенчатых мостика, для персонала и для посетителей, чтобы не выходить на улицу. Верхняя часть позиционировалась, как предназначенная для более благородной публики, но поскольку на одних титулованных не проживёшь — мало их в районе, так что и обычных дворян туда тоже пускали, «добирая» статус кабинетами для переговоров и двумя залами для официальных торжеств и значимых событий. У нас событие было значимым, но количество приглашённых не позволяло разместить их даже в обоих залах разом, равно как и в здании собрания. Так что пришлось снимать «нижний» зал размером побольше, сдвигать столики к стенам, решать ещё несколько организационных вопросов, в которые Волченок окунулся с большим удовольствием, а я не хотел даже касаться.