100 великих зарубежных писателей - Ломов Виорэль Михайлович - Страница 41

Не имеет смысла перечислять здесь все романы и рассказы Бальзака, лучше взять да прочесть их самим. Достаточно сказать лишь то, что они разворачивают перед читателем картину Франции, главной страстью и высшей мечтой которой стали в середине XIX в. деньги, на которые можно купить не то что любовь, но и саму страну.

Быть великим романистом Бальзаку казалось мало, он еще мечтал и о карьере политика и дважды безуспешно баллотировался в палату депутатов. В политике он вел себя достаточно гибко: сперва был бонапартистом, а потом стал сторонником Бурбонов; одобрял деспотизм, но служить в Национальной гвардии не стал, выбрав тюремное заключение.

Еще одной страстью у Бальзака было желание попасть в высшее общество. Преисполненный честолюбия, Бальзак жаждал принадлежать к аристократической элите. Блеск высшего света ослеплял его, утонченность манер пленяла. Он заказывал на каждый день новые домашние халаты, шил фраки с золотыми пуговицами, вычеканенными по его заказу, приобретал трости, украшенные драгоценными камнями. Однако в глазах завсегдатаев аристократических салонов он выглядел не светским львом, а наряженной дворняжкой.

Незадолго до смерти писателя прокатили на выборах во Французскую академию, но «бессмертным» Бальзак стал и без того.

Многолетнее перенапряжение, ослабившее могучий организм графа (он, как и папаша, не мог пропустить благодатной возможности в мутной революционной воде выловить дворянскую частицу «де»), не могла снять поездка в Россию к возлюбленной госпоже Ганской, ставшей вдовой, с которой наконец-то можно было сочетаться законным браком. Более того, неблагоприятные условия русской зимы окончательно подкосили здоровье жениха. После свадьбы супруги вернулись в Париж, где Бальзак выстроил для Эвелины дом, в котором собрал великолепную коллекцию произведений искусства. Тогда же он узнал, что женушка не так уж и богата. Но это уже не имело для него никакой роли. Несколько месяцев спустя писатель умер от бронхита и болезни сердца. В последний миг своей жизни Бальзак никак не мог расстаться с миром, придуманным им самим. Умирая, он крикнул: «Пошлите за Бианчоном!» – студентом-медиком из «Отца Горио».

Первым на русский язык перевел «Евгению Гранде» Ф.М. Достоевский. Бальзака также переводили Н. Павлов, Б. Грифцов, С. Вышеславцева, Н. Немчинова, Л. Гуревич и многие другие.

АЛЕКСАНДР ДЮМА-ОТЕЦ

(1802–1870)

Славные были времена! Совсем как в его романах. Июльская революция 1830 г. – Дюма штурмует Тюильри с четырьмя франками в кармане. Рослый красавец, еще не Портос, но уже и не Арамис, олицетворявший, по его собственному выражению, «пылкую юность героического пролетариата». В разжигании пожара он участвовал, но тушить пламя своей кровью ему, к счастью, не пришлось. И довольно об этом. Он все-таки больше писатель, чем порученец генерала Лафайета.

Как писатель, Дюма не без позерства заметил: «Я бы мог иметь самый большой памятник, который когда-либо был воздвигнут в честь писателя, если бы только дал себе труд собирать все камни, что бросали в меня». Но он преувеличил – никто не собирался побивать его каменьями: тех, кто развлекает, забрасывают цветами.

Будущий романист-сказочник Александр Дюма Дави де Пайетери родился в городке Иль-де-Франса Виллер-Котре, неподалеку от Парижа, в 1802 г. Родился квартероном, поскольку его дед маркиз Антуан Дави де Пайетери был женат на чернокожей рабыне. Отец Дюма, Тома-Александр Дюма, был солдатом, а потом генералом Республики, окончившим свои дни в опале в 1806 г. Он-то и принял материнскую фамилию Дюма. После его смерти семья оказалась без средств к существованию. Мать мечтала сделать из сына скрипача или священника, но денег не было, и Александр пошел в сельскую школу, а заодно и трудился писцом у нотариуса.

В 20 лет Дюма уехал в Париж. Друзья отца помогли ему получить должность в Пале-Рояле в канцелярии герцога Орлеанского, будущего короля Франции Луи Филиппа.

Мечтой его было осчастливить человечество плодами своего литературного труда. Начал, правда, он с более простых дел – помог явиться на свет своему внебрачному сыну Александру. А потом после трех лет упорного труда выпустил и «Современные новеллы».

Ему не давала покоя слава Шекспира, и потому Дюма приступил к написанию драмы совместно с приятелями – Дж. Руссо и А. де Левеном. Приятели писали, а он по лености, владея безукоризненным литературным слогом, лишь обрабатывал. Водевиль «Охота и любовь» прошел незамеченным.

Когда небольшая группа поэтов и прозаиков во главе с В. Гюго объявила себя приверженцами нового направления во французской литературе – романтизма, Дюма первым среди романтиков добился большого успеха как автор исторической драмы «Генрих III и его двор» в духе предреволюционных настроений французов. Опять же поговаривали, что Дюма не обошелся без соавторов – переработал чьи-то воспоминания. На премьере в «Комеди Франсез» присутствовала знать во главе с герцогом Орлеанским. После этого Дюма написал еще несколько пьес, некоторые в соавторстве.

Вскоре писатель стал специализироваться на литературной обработке чужих вещей. Ему, как автору, шли слава и гонорар, а соавторам проценты по договору. Об этой стороне литературной деятельности Дюма говорили и писали много, начиная с памфлета «Торговый дом "Дюма и К"» некоего Эжена Мирекура. Только известных соавторов у него была дюжина, а сколько неизвестных, продавших свой талант за миску похлебки, одному Богу известно.

В 1832 г. на похоронах опального наполеоновского генерала Ламарка писатель возглавил колонну артиллеристов, следовавшую за траурным катафалком. Шествие разогнали, началось восстание, жестоко подавленное. Дюма угрожал арест. Несколько месяцев он скрывался в Швейцарии.

Вернувшись на родину, писатель начал работу над циклом романов, которые должны были отразить огромный период исторического развития Франции – от XV до XIX в. Познакомившись с Огюстом Маке, школьным учителем, мечтавшим о литературной славе, Дюма стал нещадно эксплуатировать его. Он купил у Маке за приличную долю от гонораров отказ от авторства, что в последующем свело на нет все попытки журналистов докопаться до истины. Только в 1858 г. Маке сам подал на Дюма в суд, требуя восстановить его в авторских правах, но проиграл процесс.

Маке участвовал в написании 12 самых известных произведений Дюма, в том числе «Три мушкетера», «Двадцать лет спустя», «Виконт де Бражелон», «Королева Марго», «Графиня де Монсоро», «Сорок пять», «Граф Монте-Кристо» и др. После скандального разрыва с соавтором романист не создал ничего хотя бы равного этим вещам. В тандеме Дюма – Маке последний рылся в архивах и библиотеках, сбивая костяк произведения, а первый литературно отделывал. По верному замечанию писателя В. Еремина, «согласно этому принципу сегодня автором всех великих романов считался бы Маке, а Дюма остался бы никому не известным редактором этих книг». Кстати, в ряде стран эти романы издаются под двумя фамилиями.

Роман «Граф Монте-Кристо» критики считают вершиной творчества тандема Дюма – Маке. Он вышел в 136 номерах парижской «Газеты дискуссий» и сделал авторов богатейшими людьми Парижа. После этого Дюма, по слухам, лишь правил написанное его помощниками, а публиковал под своим именем. Писатель удивительным образом сочетал огромное трудолюбие с барской леностью. Он мог днями не прикасаться к перу, а затем писать по пятнадцать – восемнадцать часов подряд. Так, например, роман «Шевалье де Мезон-Руж» он на спор написал за три дня, запершись в комнате и подсовывая под дверь готовые страницы.

Охочий до слабого пола Дюма неожиданно для всех женился на актрисе Иде Ферьер. Оказывается, та шантажировала его долговой тюрьмой, заранее скупив векселя писателя. Молодожен сквозь пальцы смотрел на шалости женушки и сам не пропускал ни одной юбки.

Свои вещи Дюма писал для взрослых, оценивших в нем прежде всего драматурга, а не романиста. Но со временем произошла рокировка, и на первый план вышли его романы, а их читатели во всем мире заметно помолодели и задрали планку Дюма выше планки Бальзака и Стендаля. Произошло вполне закономерное явление: когда цивилизация дряхлеет, на арену выходят все более молодые ее «деятели», со своими оценками, в том числе и культуры, более понятной им картинками, а не философией, и которые в конце концов и заколачивают культуру и цивилизацию в гроб.