Роберт Маккаммон. Рассказы (СИ) - Маккаммон Роберт Рик - Страница 36

— Нет, ничего такого. — Коуторн занял своё место. — С тех пор, как его привезли, он ведёт себя спокойно, однако в целях безопасности мы держали его обездвиженным.

— Обездвиженным? — Кей расположилась напротив Коуторна. — Что это значит?

— На него надели смирительную рубашку, — ответил Коуторн. Его бледно-голубые глаза быстро стрельнули в сторону Джека, затем снова посмотрели на женщину. — Это стандартная процедура, когда мы имеем дело с жесток…

— Но вы сказали, что мистер Клаузен вел себя тихо с тех пор, как поступил под вашу опеку. Чем вы объясните применение смирительной рубашки к спокойному пациенту?

— Мисс Дугласс? — Джек вынул из портфеля папку и положил перед собой. — Что вам известно об этом деле? Я знаю, мистер Фостер, скорее всего, проинформировал вас, да и статьи в газетах вы читали. Но приходилось ли вам видеть полицейские фотографии?

— Нет. Мистер Фостер сказал, что ему нужно свежее и беспристрастное мнение.

Джек мрачно улыбнулся.

— Чушь, — сказал он. — Фостер знал, что вы увидите снимки здесь. Наверняка, он знал, что я вам их покажу. Что ж, не стану разочаровывать ни его… ни вас.

Он открыл папку и толкнул ей через стол полдюжины фотографий.

Кей потянулась к ним, и Джек увидел, как её рука замерла в воздухе. На верхнем снимке была изображена комната с расколотой в щепы мебелью; на стенах виднелись бурые узоры, в которых легко угадывались брызги крови — свидетельство жестокой расправы. Буквы начертанной кровью надписи — «СЛАВА САТАНЕ» — стекали к плинтусу. Рядом с надписью к стене прилипли желтоватые комки… Да она знала, чем это могло быть. Человеческой кожей.

Одним пальцем Кей сдвинула верхнюю фотографию в сторону. Второй снимок загнал ей в горло осколок льда; на нем изображалась груда истерзанных конечностей, сваленных в углу помещения, точно какой-то мусор. Отрубленная нога стояла прислоненной к стене — в точности как только что поставленный ею зонт. Расколотая голова лежала в серой луже мозгов. Пальцы отделенных от тела рук царапали воздух. Вспоротое туловище расплескало все свои секреты.

— Господи, — прошептала она и ощутила во рту горячий привкус желчи.

Затем дверь конференц-зала вновь распахнулась, и мальчик, разорвавший на куски мать, отца и десятилетнюю сестру, шагнул внутрь.

3

Тим Клаузен без колебаний направился к стулу у дальнего края стола. Несмотря на то, что паренек и в самом деле был облачен в смирительную рубашку, по бокам от него шагали Гил Мун и Бобби Крисп. Тим опустился на стул и улыбнулся посетителям; в круглых линзах его очков переливался свет люминесцентных ламп. Улыбка лучилась дружелюбием и не таила в себе даже намека на угрозу.

— Привет, — сказал он.

— Здравствуй, Тим, — отозвался доктор Коуторн. — Позволь представить тебе доктора Джека Шеннона и мисс Кей Дуглас. Они здесь, чтобы побеседовать с тобой.

— Ну а зачем же ещё? Рад познакомиться.

Кей все ещё не пришла в себя после увиденного на фотографиях. Она не могла заставить себя взглянуть на третий снимок и обнаружила, что ей почти так же тяжело смотреть в лицо этому мальчику. Прочитав материалы дела, она изучила характеристику Тимоти Клаузена и знала, что ему недавно исполнилось семнадцать лет — тем не менее, сочетание кошмарных фотографий и блаженной улыбки на лице Тима оказалось для Кей почти непереносимым. Отпихнув снимки прочь, она сидела, крепко сцепив руки на коленях, и проклинала Фостера за то, что он так плохо её подготовил.

«Это второе испытание, — поняла Кей. — Он хочет понять, из чего я сделана — из льда или дерьма. Чтоб его!»

— Мне нравятся ваши волосы, — сказал ей Тим Клаузен. — Приятный цвет.

— Спасибо, — выдавила она из себя, ерзая на стуле.

У паренька были черные, спокойные глаза — два уголька на бледном, тут и там отмеченном угревой сыпью лице. Светло-каштановые волосы были обрезаны почти до самой кожи, а под глазами залегли фиолетовые тени — свидетельство то ли усталости, то ли безумия.

Джек тоже рассматривал Тима Клаузена. Паренек был мал для своих лет, и его голова имела странную форму — черепная коробка выглядела слегка вздувшейся. Казалось, Тим держал шею в постоянном напряжении — словно боялся не совладать с весом головы. Подросток по очереди посмотрел на каждого из присутствующих долгим, оценивающим взглядом. Он не моргал.

— Можете оставить его с нами, — сказал Коуторн, и оба санитара вышли из конференц-зала, закрыв за собой дверь. — Тим, как ты себя сегодня чувствуешь?

Улыбка паренька сделалась шире.

— Почти свободным.

— Я имею ввиду, физически. Что-нибудь ноет или болит? Какие-нибудь недомогания?

— Нет, сэр. Моё самочувствие просто прекрасно.

— Хорошо. — Минуту он просматривал свои записи. — Тебе известно, почему ты здесь?

— Конечно.

Пауза.

— Не хочешь нам рассказать?

— Нет, — ответил он. — Я устал отвечать на вопросы, доктор Коуторн. Но был бы не прочь сам задать несколько. Можно?

— Какие именно вопросы?

Внимание Тима переключилось на Кей.

— Хочу получше узнать этих людей. Сначала леди. Кто вы?

Она бросила взгляд на Коуторна, и доктор кивнул в знак согласия. Джек собрал фотографии и теперь изучал их — при этом внимательно слушая.

— Как сказал доктор Коуторн, меня зовут Кей Дуглас. Я из управления общественных защитников и буду представлять твои интере…

— Нет-нет! — прервал её Тим; на его лице было написано нетерпение. — Кто вы? Ну, например… Вы замужем? Разведены? Есть ли у вас дети? Какую религию вы исповедуете? Какой ваш любимый цвет?

— Эм… ну… нет, я не замужем.

«Хотя и разведена». — Но Кей не собиралась об этом рассказывать.

— Детей нет. Я…

«Это просто нелепо! — подумала она. — С какой стати я должна делиться подробностями личной жизни с этим мальчишкой?»

Он ждал продолжения, не сводя с женщины бесстрастного взгляда.

— Я католичка, — продолжила она. — Думаю, мой любимый цвет — зелёный.

— Парень есть? Живете одна?

— Боюсь, я не понимаю, какое это имеет отношение…

— Отвечать на вопросы — невеселое занятие, правда? — спросил Тим. — Совсем невеселое. Что ж, если вы хотите задать мне свои вопросы, вам сначала придется ответить на мои. Полагаю, вы живете одна. Скорее всего, встречаетесь с парой мужчин. Возможно, даже спите с ними.

Кей не смогла совладать со своим румянцем, и Тим рассмеялся.

— Я прав, да? Так и знал! Вы хорошая католичка или плохая?

— Тим? — Голос Коуторна звучал вежливо, но твердо. — Мне кажется, ты слегка перегибаешь палку. Все мы хотим разобраться с этим как можно скорее, так ведь?

— Теперь вы. — Тим оставил слова Коуторна без внимания; его глаза нацелились на Джека. — Какая у вас история?

Джек отложил в сторону фотографию, на которой были запечатлены кровавые картины, намалеванные пальцами на кухонных стенах дома Клаузенов.

— Я женат уже четырнадцать лет, у нас с женой двое сыновей, я методист, а мой любимый цвет — темно-синий. У меня нет любовницы, я фанат баскетбола и люблю китайскую кухню. Что-нибудь ещё?

Тим задумался.

— Да. Вы верите в Бога?

— Верю… Верю что, есть некое высшее существо. Да. А как насчёт тебя?

— О, в высшее существо я верю. Это само собой. Вам нравится вкус крови?

Джек постарался, чтобы на его лице не проступило никаких эмоций.

— Не особо.

— А вот моему высшему существу — нравится, — произнес Тим. — Оно просто обожает этот вкус.

Он несколько раз подался вперёд и назад, шурша тканью смирительной рубашки. Тяжелая голова раскачивалась на тонюсенькой шейке.

— Ладно… Просто хотелось понять, что из себя представляют мои дознаватели. Спрашивайте.

— Можно я? — попросил Джек, и Коуторн жестом предложил ему приступать. — Тим, я пытаюсь определить (при поддержке мисс Дуглас и управления общественных защитников) твое психическое состояние ночью двенадцатого октября, между десятью и одиннадцатью часами. Ты знаешь, о каком происшествии я говорю?