Испытание самурая. Том 1 - Кун Антон - Страница 5

Шкаф был не шкаф, а настоящая гардеробная. А там – целая полка со спортивными кимоно.

Голос внутри подсказал, что правильное название не кимоно, а кейкоги – одежда для занятий будо. Куртка уваги, штаны дзубон и пояс оби. Одежда новенькая, такое ощущение, что ни разу не надёванная. Если учесть турник, то у настоящего Кеншина против банды Грача не было бы и шанса. Не сказать, что у меня было много, но подтянуться и перелезть двухметровый забор на территорию института я смог. На свою голову.

Конечно, в гардеробной были и костюмы, и толстовки, и рубашки – все аккуратно выглаженные, на плечиках. Но штук десять одинаковых кимоно, точнее, кейкоги – это меня впечатлило. У меня в той жизни был только один спортивный костюм – и на физкультуру, и в качестве домашней одежды.

Та жизнь, эта жизнь… Я уже задумывался, что у этого тела раньше был другой хозяин. Интересно, куда он делся? Если перенёсся в моё тело, то мне его жаль – он ведь не знает все тайные тропки и не знает, как сбежать от Грача и его прихвостней. Как бы то ни было, теперь это его проблемы. У меня тут есть чем заняться, да и помочь я ему не смогу.

Интересно, а если бы смог, помог бы?

Я усмехнулся: конечно! Какой бы шикарной ни была комната настоящего Кеншина, но его братец, одноклассники с мечами наперевес жизнь пацану портили не по-детски!

Но сейчас времени на раздумья не было. Меня ждёт отец. И что-то подсказывало: сердить его нельзя.

Нужно было быстро переодеваться и идти на тренировочную площадку. Хоть у меня и болело всё… Всё тело. Каждая клеточка.

Я взял кейкоги. Но сил оставалось дойти до кровати и прилечь. На минутку. Только посмотреть, кровать не сильно твёрдая?..

Глава 3

Горный морозный воздух прояснял сознание. Ветер посвистывал, время от времени срываясь в небольшие завывания. Пахло снегом. Я стоял на балконе, а лёгкие шторы развевались позади меня крыльями.

Я отвлёкся на шторы лишь на миг. А когда повернул голову, прямо по воздуху ко мне шёл самурай в полном доспехе. Рогатый шлем с накладками, закрывающими шею, на лице зверская маска, защита для рук, тела, ног. Поверх доспеха – накидка с укороченным рукавом и вышитым гербом. За поясом два меча разной длины.

Самурай с характерным звуком обнажил длинный меч, опустил его вниз и отвёл чуть в сторону. И так продолжил приближаться ко мне. Кончик меча высекал искры… из воздуха.

Я смотрел на искры и слышал электрические разряды. Они мне что-то напоминали, но я никак не мог вспомнить, что именно.

По-хорошему нужно было бежать, но я стоял, смотрел на самурая. Просто смотрел и всё. Потрясённый мощью, грацией тигра. Я даже на расстоянии ощущал его смертоносность. И меня это восхищало!

Остановился самурай в метре от балконных перил. Повис в воздухе. Я тоже стоял в метре от перил, только на балконе. Стоял и ждал. Ждал и смотрел на него. Не мог отвести взгляд.

И он ждал. Чего? Непонятно.

Мы смотрели друг на друга. Он – сквозь шлем. Я – в прорези шлема, туда, где должны быть глаза. Но видел только уродливую маску.

Время остановилось. Во всём мире были только я и самурай. И тишина между нами.

И тут раздался грохот. Как будто с гор сорвалась лавина.

Самурай исчез. словно ветром сдуло. Следом исчезли снег, горный пейзаж – вот это всё.

Я очнулся на кровати, согнувшийся в калачик и сжимающий в руках кейкоги. В дверь тарабанили. Из-за двери слышался испуганный голос Юкико:

– Кеншин-сан! Кеншин-сан! Откройте, пожалуйста!

Мне потребовалось некоторое время, чтобы понять, где я нахожусь. Потом ещё время, чтобы вспомнить, что мой японский отец ждёт меня на тренировочной площадке. Ещё время, чтобы найти взглядом часы и понять: двадцать минут закончились уже полчаса как.

Я подскочил, словно ужаленный. Точнее хотел подскочить, но грохнулся на пол и застонал – всё тело пронзила жесточайшая боль.

Кое-как поднявшись, я быстро стянул с себя школьную форму, в которой завалился на кровать, схватил широчайшие штаны и завис – как их вообще можно надеть?

Юкико продолжала тарабанить в дверь и умолять, чтобы я открыл. Но не мог же я открыть дверь в таком виде?

А, была не была! Я кое-как намотал завязки, только чтобы штаны не свалились, натянул куртку, подвязал её длиннющим поясом и, пригладив волосы, вышел из комнаты.

– Ваш отец очень сердится, – залепетала Юкико. – Пойдёмте, я вас провожу.

Мне это было на руку и даже просить не пришлось.

Юкико почти бежала сначала по коридорам, потом по верандам, дорожкам, мостикам. Я старался не отставать. Думал только: «Ни фига себе! Целое поместье! Царский дворец, не меньше!»

Затянутый пояс не давал глубоко вздохнуть, но перевязывать на ходу я не стал, чтобы не потерять с таким трудом завязанные штаны.

Наконец, мы выскочили во внутренний дворик. И я увидел разминающегося отца.

Юкико остановилась и молча согнулась в почтительном поклоне.

Отец увидел нас. На лице его появилось выражение величайшего презрения и гнева.

– Ты украл у меня время! – прогрохотал его голос, несмотря на то, что говорил отец тихо.

– Простите, – я тоже согнулся в поклоне.

Отец едва шевельнул рукой и Юкико убежала, только пятки засверкали.

Я в этот момент по-чёрному завидовал ей.

– Мало того, что ты украл моё время, – начал читать мне нотации отец. – Так ещё и посмел явиться в таком виде!

Я не понимал о чём он. У меня была такая же кейкоги, как и у него. Даже пояс у него тоже был белый. Но я не посмел ничего сказать.

Отец помолчал немного, потом негромко пробормотал:

– Неужели открытие дара настолько повлияло на тебя…

Я промолчал. Хочет думать, что это открытие дара, пусть думает. Главное, чтобы не спросил, где настоящий Кеншин. Потому что у меня ответа на этот вопрос не было.

– Хорошо, – сказал отец. – Раздевайся.

На мой недоумённый взгляд пояснил:

– Покажу, как правильно надевать хакаму и как повязывать оби.

Я послушно распутал пояс, снял куртку.

Отец увидел узлы, которыми я укрепил штаны и его брови поползли вверх, видимо, тут я накосячил сильнее всего.

Но невозмутимость и высокомерие быстро вернулись на лицо отца, и он начал объяснять:

– У хакама должно быть семь складок. Две сзади и пять спереди, из них – три справа, две слева. Складки символизируют семь добродетелей пути воина. Воин должен быть великодушным, иметь честь, быть вежливым, мудрым, искренним, верным и должен почитать старших…

Отец перечислял добродетели, и под каждую закладывал складку на широких штанах. Все завязки оказались расположенными очень удобно. А сам процесс надевания штанов понятным.

Пояс тоже, как выяснилось, нужно завязывать не на талии, а на бёдрах. Ну, ок! Буду завязывать на бёдрах.

После отец сказал мне разминаться. Но, увидев мои телодвижения, вздохнул и начал показывать упражнения, постоянно поправляя меня и рассказывая о движении чи, о том, как нужно подготовить тело, чтобы чи текла свободно по всем каналам, и чтобы я без труда мог направить её в нужное мне место.

Я ни фига не понимал и не чувствовал никакой чи.

А потом началось моё избиение, называемое отцом тренировка. Честно сказать, мне и разминки хватило выше крыши, но у отца на мой счёт было другое мнение.

Он гонял меня по площадке и щедро награждал ударами.

Я как мог уклонялся. Пытался уклоняться. Ни разу не получилось.

А ещё я с тоской посматривал на деревянные мечи, которые лежали на помосте. И с ужасом ждал, когда начнётся тренировка на мечах.

К счастью, отец ограничился кулаками. Даже не кулаками, а пальцами, но мне казалось – кувалдами.

Наконец отец остановился. Видимо ему надоело гонять меня по площадке. Посмотрев на меня, он сказал:

– Пойми, Кеншин! То, что ты смог ранить Хидеки, это случайность. Он от неожиданности потерял равновесие духа. Но больше такого подарка тебе никто не сделает. Если хочешь остаться в живых, ты должен тренироваться. И, Кеншин… – в голосе отце промелькнуло сожаление, а может, мне это только показалось. – Ты встретишься с врагами один на один. Я не смогу отправить с тобой телохранителей. Я не могу уронить честь клана. По этой же причине ты не будешь пропускать школу.