Николай I Освободитель. Книга 6 (СИ) - Савинков Андрей Николаевич - Страница 47

— А правда, что появление кометы предвещает скорые несчастья? — Поинтересовалась плюхнувшаяся сверху дочка.

— Нет, конечно, — я отложил в сторону гитару и покачал головой. — Небесные тела на жизнь тут внизу вообще никак влиять не могут. Просто кто-то когда-то, когда все смотрели в небо, задрав головы и открыв от удивления рты, успел сыпануть своему недругу яду в бокал, от чего тот кони и двинул. Так что все зло, оно тут, на земле. От людей и меж людей.

Не рассказывать же ребенку об особенностях человеческой психики концентрироваться на негативных явлениях, как потенциально для себя более опасных, из-за чего в мире такое огромное количество недобрых примет, знамений и всяких предсказаний о конце света.

— Интересно, как там… — Где именно дочь не сказала, но и так было понятно по контексту.

— Там пусто и холодно. Нет воздуха, отсутствует давление, а еще жесткое солнечное излучение жарит.

— Ты читал последний роман господина Одоевского? — Удивленно спросила Мария, — он описывает межпланетное пространство именно так.

Еще бы он описывал по-другому, если именно я составил краткий синопсис, а потом долго редактировал им написанное, дабы привести текст в удобоваримый с точки зрения научных знаний из будущего вид. Простенький сюжет с полетом на Луну, поломкой космического корабля, преодолением трудностей и возвращением обратно. Ничего необычного. Воистину революционным для местной литературы стал научный подход к проработке технической стороны вопроса. Так команда космонавтов — в книге содержалось огромное количество неологизмов, без которых описать происходящее было просто невозможно — отправлялась на спутник не посредством выстрела из пушки, как у Жюль Верна, а разогнавшись на длинном в два десятка километров рельсотроне, который вторым концом поднимался на гору и на высоте в 7 километров «выстреливал» космический корабль в зоне более разреженной атмосферы. А на высоте в 30 километров включались приделанные к космическому кораблю ракетные ускорители и добрасывали капсулу с людьми до нужной орбиты.

В общем, в книге было все максимально реалистично, насколько это было вообще возможно описать в середине 19 века, так чтобы местный читатель смог разобраться в наваленных ему на голову технических подробностях. «По рельсам на Луну» — так не слишком оригинально в итоге назвали книгу — своей необычностью быстро завоевала популярность среди думающих людей и технической интеллигенции в России и сейчас активно переводилась на основные европейские языки для публикации за границей. Одоевский меж тем активно писал продолжение про следующее путешествие людей уже на Марс, а у меня был в загашнике еще сюжет про терраформирование красной планеты.

Книга о космических путешествиях была мною вброшена в массы именно в этом году не просто так. Во-первых, на фоне очередного пролета кометы Галлея интерес в обществе ко всему небесному резко вырос, а значит время для такой литературы виделось наиболее подходящим. Для этого же в сентябре этого 1835 года было объявлено об обнаружении Нептуна — восьмой и самой дальней от Солнца планеты нашей звездной системы. Астрономы Пулковской обсерватории во главе со Струве наблюдали планету уже полгода, однако долго не могли полностью удостовериться в том, что это именно планета, а не еще одна тусклая звезда. Вероятно, в ином случае Нептун мог бы так и остаться «не открытым», однако императорский грант был выделен именно на поиск восьмой планеты, наличие которой давно предсказывали по несоответствию реальной орбиты Урана ранее предполагаемой, так что тут все сошлось одно к одному, и дать заднюю было просто невозможно.

Ну а во-вторых, я видел в хорошей научной фантастике отличный способ популяризации науки. Пусть лучше маленькие мальчики читают в детстве книги о полетах на другие планеты и сами мечтают о великих открытиях нежели увлекаются военной тематикой. Убивать себе подобных — дело-то чаще всего не слишком хитрое, а вот двигать человеческую цивилизацию в будущее — это да, это цель более чем достойная.

Ну и кроме космической тематики были у меня в планах на будущее идеи книг, построенных вокруг других технических диковинок, которым в этом мире еще только предстояло появиться. Можно было писать про дирижабли и самолеты, про подводные лодки — привет Жюль Верну опять же, — про роботов и лазерные лучи, про нуль-телепортацию и путешествия во времени. Короче, в обозримом будущем можно было прогнозировать резкий взлет русской литературной школы фантастики.

— Можно и так сказать, — немного уклончиво ответил я. — А тебе понравилось «По рельсам на Луну»?

— Да! Очень! Надеюсь, Одоевский напишет еще много романов в том же ключе.

В голосе дочери прорезались восторженные нотки, все-таки мне удалось привить детям любовь к технике. Да и, собственно, сам исторический период благоволил — различные открытия и изобретения сыпались как из рога изобилия. Вон, казалось бы, давно ли Фарадей демонстрировал едва-едва работающие лампы накаливания, способные выдержать каких-то два-три часа непрерывной работы? Прошло всего пара лет, и по Михайловскому замку во всю ведутся работы по установке электрического освещения. В отдельно стоящем немного в стороне от главного здания флигеле смонтировали мини электростанцию, работающую на угле, и от нее уже пробросили провода к дворцу. Пока все это было на уровне самодеятельности, скорее, как диковинка, чем как реальный основной источник освещения во всем здании, но я был уверен, что очень скоро местные оценят преимущества «лампы Ильича», и электрификация пойдет шагать победным маршем. Сначала по столице, а потом и по всей остальной стране.

— Напишет, куда он денется.

— Жаль, что мы в реальности не можем вот так взять и полететь на Луну… По рельсам.

— Когда-нибудь сможем, Мари, — я обнял дочку и погладил ее по длинным прямым волосам. — Скорее всего не совсем так, как описано в книге, но точно сможем. И на Луну полетим и на Марс, и на Венеру. Как сказал один умный человек, Земля — это колыбель человечества, но ведь нельзя всегда оставаться в колыбели.

— Кто это сказал?

— Не важно, — усмехнулся я. Было бы крайне проблематично объяснить дочери, кто такой Циолковский, учитывая, что он скорее всего еще не родился. — Главное — видеть перед собой цель и идти к ней.

— А как мы полетим на Луну? — Дочь уже во всю зевала и явно хотела послушать интересную сказку на ночь.

— Ну с рельсами вряд ли получится…

Описанный в книге способ был выбран мной не случайно. Кроме того, что электромагнитный разгон все же куда более научный, нежели описанный Жюль Верном выстрел из пушки, он нес в себе мощную пропагандистскую функцию. Во-первых, вкладывал в головы подрастающего поколения идею о необходимости и неотвратимости технического и научного прогресса. Ну и во-вторых, повышал заинтересованность людей в рельсовом транспорте и в электротехнике, что тоже виделось совсем не лишним.

Кстати, насчет рельсового транспорта: осенью 1835 года в Питере была пущена первая линия конного трамвая, дав старт, таким образом, развитию муниципального общественного транспорта в империи.

Первая линия длинной пока всего в 4.5 километра шла от Знаменской площади по Невскому мимо адмиралтейства к строящемуся на Васильевский остров мосту. В будущем линия должна была удлиниться и через Васильевский выйти на Петербургский остров, соединив таким образом самые густонаселенные районы столицы.

Вообще изначально я думал сразу пустить паровой трамвай — в моем представлении конка была чем-то совсем архаичным, — однако все оказалось не так-то просто. Как в СССР микросхемы были самыми большими микросхемами в мире, так и у нас строящиеся паровые машины своими размерами просто не влезали в габариты предполагаемого трамвая. Как ни крути, а разница между железнодорожным локомотивом, которому вполне можно заложить радиус поворота в триста метров и трамваем, предназначенным чтобы вписываться в не слишком широкие столичные улицы, была огромна. В общем, этот квест мы просто технически не потянули. Пришлось использовать небольшие легкие двухосные вагончики и лошадей, которых на конечных станциях просто перепрягали и по стрелке переводили на обратный путь.