Клуб разбитых сердец - Михалева Анна Валентиновна - Страница 50

— Как я понимаю, — Варвара взъерошила волосы, — мне просто так не доверят похищение человека. Нужны какие-то тренировки?

Видимо, в ее глазах было столько надежды на отсрочку, что Раиса Ивановна нахмурилась. Варвара приказала себе собраться и из последних сил изобразила на лице невинность.

— Я уже говорила вам, что основное условие в нашем Клубе — это личный интерес. Все мы храним тайну, потому что эта тайна — общая. Каждая из нас причастна к похищению собственного бывшего мужа. И вам придется пройти через это испытание. Конечно, у вас будут тренировки, наш инструктор по самообороне составит для вас удобное расписание. Но первое, чем вы должны заняться, — это наладить контакт со своим бывшим.

— Не представляю, как…

— Я тем более не представляю, — довольно жестко обрубила Раиса Ивановна.

И Варвара поняла, что общение с Борисом, равно как его похищение, — вопрос жизни и смерти. Причем ее жизни и смерти. Дело за малым: отыскать Борьку, доходчиво объяснить ему, что на него готовится покушение, в результате которого он должен будет внести за себя выкуп в размере трехгодичного дохода от его продуктового магазинчика. А если после этого сообщения он еще не опрокинется в инфаркте, уговорить сознательно поучаствовать в столь заманчивом предприятии, потому что это спасет человека, которого она любит и который, похоже, к ней равнодушен… Сформулировав про себя эту задачу, Варвара поняла, что даже для нее все это выглядит путаным. Борька вообще не поймет, чего от него хотят.

И это еще не все. Как собирается она спасать Ивана? Ну, похитят Борьку… Допустим, она даже внесет за него выкуп. Вступит в Клуб. А дальше-то что?

Маняша смотрела и не верила своим глазам. По коридору лицея шла удивительно хорошенькая девушка. Крупные, но приятные черты лица, черные блестящие волосы, белый свитер, легкая походка. Но самое удивительное было не в том, что девушка была хорошенькой, а то, что девушка эта была Ульяной. Впрочем, перемены в ее облике поразили не только Маняшу: все, кто находился в этот момент в коридоре, смотрели на нее во все широко раскрытые глаза, некоторые даже повыскакивали из классов. На десять шагов впереди Ульяны катилась волна встревоженного шепота: «Нет, вы видели?!»

А она шла, снисходительно поглядывая на окружающих, и улыбалась.

Улыбалась!

Позади нее маячила совершенно ошарашенная Леночка, которая делала Маняше мимические знаки, то тыча пальцем в спину Ульяны, то поднося его к виску, мол, совсем спятила.

— Привет, — весело поприветствовала Ульяна Маняшу.

— П-привет, — та с трудом отлепила язык от нёба.

— Не пугайся, трусы у меня черные. Ближе к телу я — в своем репертуаре.

— A-а… значит, пока не нужно вызывать неотложку?

— Разве что для Леночки, — Ульяна кивнула назад. — У нее, похоже, сейчас произойдет разрыв сердца.

— Знаешь, такие потрясения выпадают на долю человека не часто, — Маняша торжественно приложила руку к собственной груди. — Но должна отметить, что вопреки твоим вкусам белый тебе все-таки больше идет, чем черный.

— Дело не во вкусах, а в принципах, — загадочно ответила Ульяна и тряхнула черными волосами. — Как тебе кажется, я стала похожа на мать?

Маняша скорее почувствовала, чем поняла, каков должен быть ответ.

— Ничего подобного. Только формой носа…

Ульяна тут же сморщилась и досадливо шепнула:

— Когда-нибудь я сделаю пластическую операцию.

— Зачем? У тебя красивая мама…

— Ты бы видела ее утром без косметики.

— За что ты так на нее?

— Врет много! — привычно ответила Ульяна. Несмотря на изменение внешности, суть у нее осталась прежней. И в этом смысле ей больше подошел бы синий затасканный свитер, ну… и прочие атрибуты. — Жду не дождусь, когда год кончится и я уеду в Сорбонну.

— Да ты что! — восхитилась Маняша. — В университет?

— Только не думай, что это оплачивает мать. Мне дали стипендию.

— Поздравляю.

— Спасибо. Ты Сохова не видела? — без всякого перехода спросила Ульяна.

Маняша нахмурилась:

— И страшно этому рада.

— А он тебя искал.

— В лицее?! — она даже присела.

— Нет, — Ульяна широко улыбнулась. Зубы у нее были крупные, ровные и белые, словно специально отобранные для выставки. — В лицее он перестал появляться.

— Увидишь его, скажи, что я умерла.

— Он хотел со мной вечером пересечься, только вряд ли меня застанет. Я с Семой иду в кино.

— К-куда?!

— В кино, на «Титаник». Он сказал, что этот фильм стоит посмотреть. Там отлично сняты сцены катастрофы.

— Ну, если только с этой точки зрения, то «Титаник», конечно, тебе понравится, — неуверенно произнесла Маняша.

Ульяна направилась дальше.

— Нет, ну что ты скажешь?! — Леночка возникла словно из-под земли, накатив на Маняшу сильным ароматом духов и взволнованным голосом. — Я все про Сему думала: лопух, лопух… а теперь я его даже зауважала!

— Не ты ли говорила, что женщина ради парня кого хочешь изобразит, — усмехнулась Маняша.

— Я же говорила о женщине! Но преобразить Ульяну, это все равно что… что… достать из-под воды «Титаник»!

— Надо отдать должное Семе.

— Я думаю, у них уже все было, — Леночка напустила на себя загадочный вид. — А ты как думаешь?

— Не знаю… Мне кажется, что Сема как катализатор в химической реакции. Тут дело в другом.

— В чем?!

Вместо ответа Маняша только пожала плечами.

— Ну и плюнь на него! — заключила Катерина после того, как выслушала двухчасовые сетования Варвары о ее несложившейся личной жизни.

— Кать, это же нечестно.

— У тебя странные понятия о честности. По-твоему, нечестно плюнуть на мужика, который сначала пропал на пятнадцать лет, предоставив тебе право воспитывать вашу дочь в одиночестве, а потом еще и нос не кажет неделями?! Что же, по-твоему, честно в таком случае?

— Я имею в виду, что с его стороны нечестно пообещать и не звонить. Уже пятница. Он должен был проявиться неделю назад. А в понедельник пообещал перезвонить позже…

— Да это же стандартный трюк. И потом, Варь, твой Ваня только что бросил жену с двумя детьми.

— Но он же говорил такие слова… — она всхлипнула.

— Смотри лучше на дорогу, а то не довезешь меня до дома, — проворчала подруга. — Можно подумать, ты не знаешь, сколько стоят мужские признания. Особенно в постели.

— Но почему же он не звонит?

— Тому масса причин.

— Может, он действительно занят?

— Я не верю в такую занятость, при которой нельзя выделить пару минут для телефонного разговора. — Катерина решила быть жестокой.

— А может, его все-таки похитили? — предположила Варвара.

— Вот тогда бы он точно тебе позвонил, — усмехнулась подруга.

— Почему мне? — опешила Варвара.

— А кому еще? Кто у нас Чип и Дейл в одном флаконе?

— Думаешь, не стоит больше ему звонить?

Катерина закатила глаза, мол, ты полная дура.

— Раз ты сама принялась его разыскивать, стало быть, он уже знает, что ты без него пропадаешь. И все! Этого ему вполне достаточно. Он поймал тебя на крючок, положил в ведерко и теперь будет время от времени вытягивать на свежий воздух, когда это покажется ему забавным. Он не герой твоего романа, он вообще не герой романа, он самый настоящий престарелый бабник.

— Но он мне действительно ничего не обещал, — заступилась за Ивана Варвара. — Это я все напридумывала…

— Они никогда ничего не обещают, — резко прервала ее Катерина, — они только дают женщинам надежду. В красках рассказывают о том, что ждали встречи с тобой всю свою сознательную жизнь, что твой светлый образ преследовал его еще в утробе матери и сейчас он любит тебя до безумия. Вот подожди, дальше он начнет кормить тебя байками о том, что не совсем свободен, что у него двое детей, работа и тому подобное… Словом, сказка тебе обеспечена, но не та, на которую ты надеешься.

— Ты невыносима! — огрызнулась Варвара. — Я и так почти в депрессии, а ты со своими нравоучениями. Тоже мне психолог.