Испорченная безумием (ЛП) - Рейли Кора - Страница 46

Невио медленно покачал головой, и несколько прядей упали ему на лоб.

— Разве я только что не дал понять, что не испытываю жалости?

Я бросила на него косой взгляд.

— Ты также ясно дал понять, что тебе наплевать на других. А как насчёт меня?

Невио посмотрел на меня так, что у меня перехватило дыхание. Это был интимный взгляд, который проник мне под кожу, согревая каждый сантиметр моего тела: — Думаю, на этот вопрос ты можешь ответить сама.

Я фыркнула.

— И твое оправдание, почему было нормально убить его, даже не имеет смысла, поскольку ты еще и преследователь. Я, вероятно, могла бы добиться судебного запрета против тебя, если бы мы не были частью мира мафии.

Невио усмехнулся, явно забавляясь моим гневом.

— Мне не нужно оправдание, чтобы убивать, Рори. Я рассказал тебе это только для твоего же блага. Я бы убил гребаного священника или лауреата Нобелевской премии мира, если бы он сделал хоть шаг в твою сторону.

ГЛАВА 19

Невио

— Просто прекрати это, — вскипела Аврора.

Гнев волнами накатывал на нее, но это ничего не меняло. Я не хотел, не мог остановить это. До тех пор, пока я не буду уверен, что Аврора сделала со мной, до тех пор, пока мои собственные эмоции и разум будут в беспорядке, я позабочусь о том, чтобы никто не приблизился к ней. Черт, я даже не собирался ехать за Авророй на гонки, когда узнал об этом. Я не был ревнивцем и никогда даже не понимал причин, стоявших за этим. Но в ночь перед переездом Авроры в гоночный лагерь я никак не мог заснуть. Я вспомнил того мудака, которого убил в Нью-Йорке, подумал о том, сколько еще мудаков будет на заездах. Мудаков, которые посмеют заставить Рори улыбнуться, рассмеяться, прикоснуться к ней. Эта мысль гноилась у меня внутри и вызывала зуд кожи, как будто тысячи муравьев рыли под ней туннели. Обычно такого рода беспокойное безумие охватывало меня только тогда, когда я слишком долго не убивал. Теперь причиной стала и мысль о том, что рядом не будет Рори. Что за дерьмо.

Когда я немного позже вернулся к костру, я снова почувствовал зуд под кожей.

— Мне не нравится выражение твоего лица, — сказал Алессио, когда я опустился рядом с ними.

Я достал свой нож, испытывая легкое искушение вспороть свою гребаную кожу, чтобы избавиться от зуда, но это не сработало. Я знал только одну вещь, которая усиливала ощущение…

Мой взгляд был прикован к Джиджимо, который пил пиво с парой парней. От одного взгляда на его глупое лицо мне хотелось залезть на потолок. Он допил пиво и, извинившись, вышел, вероятно, отлить. Я поднялся на ноги.

— Я чую беду, — пробормотал Алессио.

— Адамо будет недоволен, — добавил Массимо.

Я отмахнулся от них и последовал за Джиджимо.

* * *

На следующий день я вошел во временную больничную палатку, где помогала Аврора.

Она оторвала взгляд от раскладного стола, и тут же покачав головой, вскочила на ноги, и бросилась ко мне.

— Я не хочу, чтобы ты был здесь, — сказала она, останавливаясь прямо передо мной, уперев кулаки в бедра и с яростью в голубых глазах.

Уголок моего рта приподнялся от ее дерзости. Несколько непослушных прядей выбились из ее хвоста, подчеркивая дикий блеск ее глаз. Я очень ценил в ней эту сторону дикой кошки.

— Эта больница для всех, верно? — спросил я, оглядываясь по сторонам. Только одна кровать была задернута занавесками. Я предположил, что именно там я найду Джиджимо.

— Ты не ранен.

— Я уверен, что ты можешь это изменить, — сказал я, забавляясь.

Я переместил свой вес, но рука Авроры уперлась мне в грудь, останавливая меня на пути к кровати Джиджимо. Но она быстро опустила ее, как будто ей было невыносимо прикасаться ко мне, и подняла палец передо мной, как отчитывающая учительница.

— Ни шагу больше, или…

Мои глаза встретились с ее, и моя улыбка стала шире.

— Или что, Рори?

Было восхитительно, что она думала, будто сможет остановить меня. Может быть, я бы даже позволил ей. Но мы оба знали, что это произойдет только потому, что я был необычайно милосерден.

Она сжала губы.

— Ты не причинишь мне вреда.

Я наклонил голову.

— Я думал, что уже причинил.

Румянец разлился по ее щекам, отчего мое сердце забилось сильнее, чем от пытки.

— Прекрати. Ты сломал половину костей в его теле, — хрипло прошептала она.

Это было большим преувеличением. Я действительно сдерживался, настолько насколько был способен.

— Я не убил его, — если бы только она знала, как сильно я хотел перерезать ему горло, как трудно было сопротивляться. Один взмах моего ножа, и этот тупой ублюдок пролил бы свою теплую кровь на мои руки. Вместо этого она затопила его никчемное тело, пустая трата совершенно прекрасной крови.

— Ты ожидаешь, что я поблагодарю тебя?

Я прошел мимо нее, уклонившись от ее слабой попытки преградить мне дорогу. Ее попытки остановить меня, схватив за руку, тоже были тщетны.

— Я сделал это ради тебя. Я бы переломал ему остальные кости, а затем перерезал горло, но знал, что это расстроит тебя, поэтому в знак доброй воли оставил его в живых.

Я добрался до задернутых штор и распахнул их. Джиджимо, весь в бинтах, лежал на узкой больничной койке. Аврора разговаривала с кем-то по телефону, но я не обращал внимания. Я был в режиме охотника.

Страх в его глазах вызывал у меня тошнотворное возбуждение, и мое тело требовало больше его крови, на что я с радостью бы откликнулся, если бы не моя первоначальная причина прийти сюда.

Аврора протиснулась передо мной, ее чистый аромат наполнил мой нос.

— Я позвонила Адамо. Он будет здесь с минуты на минуту.

Он был по меньшей мере в десяти минутах езды на машине, этого времени мне хватило бы, чтобы убить Джиджимо и половину лагеря. Я отвел взгляд от искаженного ужасом лица Джиджимо.

Аврора сердито посмотрела на меня.

— Ты слышал, что я сказала?

— Каждое слово. Не волнуйся, Рори, я пришел сюда не убивать Джиджимо. Я здесь для того, чтобы донести до вас свое послание.

— Думаю, он получил то сообщение, которое у тебя было для него, когда ты его избил, — вскипела Аврора.

Я одарил ее жесткой улыбкой.

— Уверен, что он получил, но не ты, и именно поэтому я здесь.

Ее брови опустились в замешательстве и легком беспокойстве. Я обхватил ее за талию, поднял с земли и пронес несколько шагов до соседней кровати, где и посадил ее.

Я рывком задернул шторы. Хотя я и хотел, чтобы Джиджимо тоже получил сообщение, я не хотел, чтобы он видел нас с Авророй. Это был наш момент.

— Я был первым у тебя, и я буду последним, — пока эти слова не слетели с моих губ, они даже не приходили мне в голову. Я не давал много места мыслям о будущем, жил настоящим моментом, но теперь знал, что эти слова были правдой. Я хотел быть единственным парнем для Авроры, и каким бы жестоким мне ни пришлось быть, я бы сделал это наверняка. Но, черт возьми, как я мог быть ее единственным, когда это шло вразрез с моими основными убеждениями, когда я знал, что никогда не смогу принадлежать ей так, как она хотела?

Это не имело значения.

Кожа Авроры покраснела еще больше. Трудно было сказать, что на этот раз было сильнее гнев или смущение.

— Зачем я тебе вообще нужна? К чему все это? Преследование, ревность, убийства. Почему ты передумал?

Мне не нравилась эта фраза. Я предпочитал видеть в этом более первобытную потребность в том, чтобы претендовать на то, что уже считалось моим. В моей голове и так было достаточно беспорядка. Мне не нужны были эмоции, чтобы мешать.

Я обхватил ее шею руками. Волнение наполнило ее глаза, но под ним скрывалась тоска, эмоция, хорошо знакомая мне по моим жертвам. Тоска по мне, та же самая тоска, которая сейчас пульсировала в моих венах, как барабан в джунглях. Я лишил ее девственности, и не помнил этого. Было еще так много первых разов, на которые можно было бы претендовать, и я никогда больше не забуду ни одного из них. Я склонился над ней, сближая нас. Она откинулась на спинку кровати, подложив мою руку под поясницу, и прижалась ладонями к моей груди. Я опустил голову и прижался губами к ее губам, желая попробовать их на вкус. Ее глаза слегка расширились, а рот напрягся. Мой язык провел по твердой линии ее губ. Она приоткрыла их, но только для того, чтобы прикусить мою нижнюю губу до крови.