Испорченная безумием (ЛП) - Рейли Кора - Страница 17

Карлотта покраснела, взглянув на своего брата Диего, который слушал все с величайшим интересом.

— Чтобы я не слышал ни про какие статусы неприкасаемости, понятно? — он зарычал на парней, затем быстро улыбнулся мне, прежде чем одарить парней еще одним суровым взглядом. — Мне надо поговорить с несколькими людьми. Полагаю, вы будете поблизости до начала ваших боев.

— Конечно, — сказал Невио, притягивая меня ближе к себе. Я знала, что это был дружеский жест, но под всеобщим вниманием я все равно покраснела, как будто он поцеловал меня. Диего ничего не сказал, только ушел, покачав головой. Было приятно вот так прижиматься к мускулистому телу Невио. Я коснулась затылком его груди, и его пальцы были горячими на обнаженной коже моего плеча.

Мы все проскользнули в кабинку и заказали напитки, но меня отвлек свисток рефери, объявивший о начале первого боя. Я наблюдала с приоткрытыми губами, как оба противника набросились друг на друга, как сумасшедшие быки, и начали колотить друг друга кулаками. Кровь хлынула изо рта человека слева, но это не остановило его, даже когда он сплюнул что-то на землю.

— Это был его передний зуб, — кивнул Невио. Мои губы скривились от отвращения.

— Неплохо, — добавил Алессио.

Карлотта бросила на меня слегка тошнотворный взгляд. Я неуверенно улыбнулась ей. Хуже, чем вид крови и жестокости, были звуки ударов кулаком или ногой по другому человеку. Первый бой закончился через пятнадцать минут. Покрытый кровью и потом победитель улыбнулся толпе своей беззубой улыбкой. Его противнику понадобилась поддержка друга, чтобы выбраться из клетки. Он покачал головой медсестре, которая предложила осмотреть его. Каморра наняла нескольких врачей и медсестер для участия в боях, а также для мужчин, получивших ранения при исполнении заданий.

— Бой не должен заканчиваться до того, как один из бойцов не поляжет, — пробормотал Невио, с отвращением скривив рот.

— Если бы каждый бой заканчивался смертельным исходом или серьезными травмами, Антония больше не находила бы бойцов для боев, — сказала я. Папа упоминал, как трудно было найти людей, согласившихся драться с Невио.

— Ты недооцениваешь количество отчаявшихся душ, — сказал Алессио.

Может быть. Я вспомнила, какой была бабушка в плохие дни, когда ей требовалось больше уколов, чем выдавал ей папа, когда отчаяние выплескивалось из каждой ее поры. Она, вероятно, тоже вошла бы в клетку, если бы это сулило облегчение.

Два часа спустя настала очередь Невио. Он не потрудился зайти в раздевалку. Он просто встал и снял свою футболку через голову прямо рядом со мной. Мои глаза выполнили свою обычную процедуру осмотра его пресса, грудных мышц, бицепсов, и, конечно, у меня внутри потеплело при виде этого.

Я никогда не обращала особого внимания на татуировку у него на спине. Конечно, не смотреть на нее было невозможно: гротескная улыбка Джокера (только рот, а не все лицо), надпись «Почему такой серьезный?» размытыми красными буквами, за которыми следует длинная строка зачеркнутых ХАХАХАХА. Я была совершенно уверена, что, когда в последний раз видела Невио без футболки, зачеркнутых «хахаха» было меньше. Алессио наклонился ко мне.

— Это его список.

Я поджала губы.

— Выигранных боев? — спросила я, но не помнила ни одного боя с тех пор, как в последний раз видела его спину. Может быть, он считал и проверочные бои? Количество «Х» и «A» казалось слишком малым для этого, учитывая, как часто Невио тренировался с Массимо, Алессио и другими мужчинами своей семьи. С другой стороны, у него всегда были сильные соперники, поэтому даже будучи человеком с его талантом, он не всегда мог победить.

Невио шел к клетке расслабленным шагом, каждый мускул его спины напрягался самым дразнящим образом, и даже несмотря на то, что его бойцовские шорты были свободными, в них была видна его упругая задница. Некоторые люди указывали на татуировку у него на спине, и выражения их лиц варьировались от впечатленных до обеспокоенных.

— Не совсем, — сказал Алессио. — Это количество людей, которых он убил. Он сделал татуировку только в этом году, но помнит каждое убийство в своей жизни. Неплохо для того, кто не помнит каждую свою вечеринку.

Я моргнула, сглотнула, мой взгляд метался между спиной Невио и веселым лицом Алессио. Он что, разыгрывал меня?

— Я не шучу, — сказал он. Выражение его лица говорило о том, что мне нужно было реально оценить ситуацию.

— Так и есть, — как ни в чем не бывало ответил Массимо. Мой взгляд снова нашел Невио, но издалека и под моим нынешним углом, я не могла сосчитать, сколько там было перечеркнутых букв.

— Сколько там букв? — тихо спросила я.

— Каждая вертикальная линия каждой буквы обозначает убийство. Таким образом, одна буква «Х» равна двум убийствам.

— А как насчет горизонтальной перечеркивающей линии? — спросила я чуток безэмоционально. Как будто это не имело значение. На спине Невио было много букв, и еще больше вертикальных линий. Слишком много.

— Они просто для забавы и ничего не значат, — сказал Алессио. — Тебе, наверное, не стоит считать, когда в следующий раз увидишь его вблизи, — он странно улыбнулся. — А может, и стоит.

Карлотта с отвращением покачала головой, затем, прищурившись, посмотрела на Массимо.

— Вы тоже ведете список?

Алессио усмехнулся и покачал головой.

— Мне это не нужно, — сказал Массимо с выражением, которое говорило о том, что он не понимает, почему Карлотта вообще об этом спрашивает.

— У него неординарное мышление.

— А у тебя? — я приподняла бровь. — Вы трое всегда тусуетесь вместе. Я сомневаюсь, что ты просто сидишь сложа руки, пока Невио и Массимо убивают людей, — в конце я понизила голос, когда произносил последнюю фразу, как будто кто-то на этой арене не знал, что они убийцы. Уровень шума достиг такой интенсивности, что у меня чуть не лопнули барабанные перепонки, когда Невио поднялся по ступенькам в клетку, так что я сомневалась, что кто-нибудь вообще мог подслушать.

— О, я не лучше и не хуже этих двоих, но я точно не тот, кто тискается с вами, девочки.

Массимо бросил на него раздраженный взгляд.

Дверь в раздевалку открылась, и оттуда вышел противник Невио. Он был крепче Невио, очень мускулистый, но не такой рельефный. На животе у него скопилось немного жира. На его лысом черепе красовался терновый венец, а на груди огромный череп с изображением Иисуса. Отметины от гвоздей также были вытатуированы на его запястьях и лодыжках, а его улыбка была на грани безумия.

— Он выглядит сумасшедшим, — в ужасе прошептала Карлотта.

— Он клинически невменяемый, — прокомментировал Массимо, небрежно пожав плечами и откинувшись на спинку кресла.

— Тогда должен ли он вообще здесь находится? В таком состоянии он не может принимать рациональных решений.

Массимо посмотрел на Карлотту, нахмурив брови.

— Бойцам не обязательно быть в здравом уме.

Алессио усмехнулся.

— По стандартам общества, никто из нас не в здравом уме, учитывая наши кровожадные наклонности.

Карлотта выглядела по-настоящему обеспокоенной. Она легонько коснулась предплечья Массимо.

— И все же. Мне его жаль.

— Он считает себя воплощением Иисуса и напал на пару священников, потому что их проповедь говорила об обратном, — сказал Массимо.

Глаза Карлотты расширились, и она посмотрела на мужчину, который к этому времени уже добрался до клетки.

— Вот это да.

— Ты бы хотела выйти со мной на улицу, пока Невио будет драться? — тихо спросил Массимо.

Я обменялась взглядом с Алессио, который закатил глаза, сухо усмехнувшись.

— Со мной все будет в порядке, — сказала Карлотта с неуверенной улыбкой.

— Просто скажи мне, если тебе захочется выйти.

Подавив смешок, я повернулась обратно к клетке, мой живот скрутило от нервов. Противник Невио был безумцем, а безумие могло быть опасным. Люди развивали невероятную силу, движимые безумием. Когда мужчина вошел в клетку, я поняла, насколько он выше и шире Невио. Он был на полголовы выше Невио, который и так был около 193 сантиметров, и весил, вероятно, где-то на 20 килограммов больше, хотя внешность могла быть обманчивой. Невио был весь из мышц, а они весили больше, чем жир. И все же страх наполнил меня, когда я увидела, как мужчина перекрестился со слишком широкой улыбкой.