Лесник (СИ) - Иванов Тимофей - Страница 56

Начал враг с серии боковых ударов, которыми стремился сбить мой меч в сторону и достать до тела, но я не сплоховал, а затем сам перешёл в контратаку, метя в руку с оружием и выставленную вперёд ногу по заветам Арэмса. Магу жизни конечно раны туда что слону дробина, но он вряд ли знал о том, что я знаю кто он, а потому мне показалось хорошей идеей попытаться усыпить его бдительность. Разум для воина всё таки не менее важное оружие, чем меч.

По началу наш поединок шёл на равных, но постепенно противник стал всё больше наглеть, провоцируя меня на атаки, но недостаточно, чтобы я сходу отчекрыжил ему конечность, а потом мог добить. Потому я воспользовался очередной его уловкой в этой игре в поддавки и срубил голову оказавшемуся слишком близко к нам магу воды со словами:

— Веселей старичок, а то я так всех твоих друзей поубиваю.

Он изобразил ярость, с громким нечленораздельным криком нанося заведомо опрометчивый удар и приглашая меня после блока полоснуть его по ноге. Это дало бы ему возможность добраться своим клинком до моей плоти, так как даже от глубокой ране в бедре он не упал бы, как я должен был того ожидать. Но главный минус таких ударов как раз в том, что они опрометчивы и я вместо ноги, сумел отсечь кисть противнику. Часть конечности и оружие в ней отлетело в сторону, а мой меч превратился в шинковальную машинку, пока враг не опомнился. Без клинка защищаться у него получалось паршиво, сначала на землю упала вторая рука, успевшая достать кинжал, затем голова, а потом очередь дошла и до торса с ногами. Только вот к тому времени от обоих отрядов, которые схлестнулись, остались рожки да ножки. Враги сдохли целиком, а из охраны высокородной выжили четыре огневика и одна тяжелораненая водница.

— Сюда, сожгите эту с#ку — крикнул я мужикам и они быстро взялись за дело, тем более что личинки стали пытаться срастить носителя, намекая, что мешкать не надо.

Я же огляделся вокруг, мазнув взглядом по телам. Поле боя место не аппетитное, если ты конечно не каннибал. Мне сырое мясо привычно, как и в чужих кишках копаться, вырывая ещё теплую печень, но всё равно подобные картины не нравятся. И мёртвые женщины среди прочих трупов не нравятся особенно, понял я, глядя на верхнюю часть головы одной из охранниц. Красивая была девка, но чей-то меч ударил в район улыбки и разделил лицо на две части, нижняя челюсть осталась с телом, остальное упало в стороне и сейчас смотрело мёртвыми зелёными глазами на кроны деревьев, закрывающих небо. Не женское дело война, ити её мать, трупы мужиков у меня куда меньше отклика вызывали даже не смотря на то, что и те и другие тут аристократы, а девка может смердов ещё похлеще остальных гнобила.

Сплюнув на пепел «личиночника», я бросил взгляд на брата, оставшегося невредимым и подошёл к воднице, которой кто-то вогнал между рёбер копьё, хорошо хоть с правой стороны, а не с левой или по центру. Правда без медицинской помощи жить ей осталось всего ничего, проникающая рана сама по себе не фунт изюма, а уж с такими повреждениями лёгкого тем более. Надрезав ладонь, я положил её на грудь раненой, а второй рукой сунул в зубы девушки рукоять кинжала со словами:

— Прикуси, сейчас будет больно.

— Не фадо, только бысфей умфу от кфовотефеньЙааааа!!!

Договорить она толком не успела, потому что я выдернул из неё лезвие копья, как только настроился на её кровь. После этого пришлось по варварски быстро вытаскивать алую жидкость из её лёгкого и латать то на скорую руку вместе с мясом, кожа уж чёрт с ним. Главное кровотечение остановилось и пациент, потерявший сознание от боли, не сдохнет при транспортировке.

Оторвавшись от исцеления, я проговорил:

— Без обид, но дальше я сваливаю к остальным, вытаскивая заодно вашу подружку, а к вам сюда уже бежит с пол сотни харь. Встречать их здесь или попробовать свалить дело ваше.

— Долг священен — буркнул один из них, видимо решив всё таки помирать. Но тем не менее спросил — Она будет жить?

— Скорее всего да, особенно если кто из водников поработает — слегка слукавил я. По идее и без того уже не должна скопытиться.

— Хорошо — кивнул он, потом быстро стянул со своей шеи амулет, засунув его девушке в карман на поясе, а затем пояснил — Семейная реликвия, Сэа знает кому отдать.

— Ясно. Удачи мужики и в этой жизни, и в следующей — кивнул я на это, а потом закинул тело на Лизя и начал бег, придерживая поклажу брата, чтоб не упала.

Лицо войны не отличалось красотой и хотя на ней я, как и в сезон борьбы за территорию, чувствовал себя живым, как никогда, оно мне не больно-то нравилось. Однако во всё это дело я ввязался именно для того, чтобы хотя бы в северной марке в ближайшее время подобных сценок было поменьше и обычные люди, не аристократы, не познали на себе всю глубину поговорки о том, что пока паны дерутся у холопов чубы трещат. Тем паче, что когда у господ головы летят, простолюдинам вообще кабздец. А потому свою работу следовало сделать хорошо. То есть в данный момент прибавить ходу и догнать основной отряд, а то ещё влетит в засаду телепортировавшегося противника или чего похуже произойдёт.

За спиной же у меня минут через пять полыхнуло, даже прилично отбежав, я почувствовал, что кто-то дёрнул энергетическую линию огня, дав жару. Второй отряд собирался подольше, но не просто так мои чувства говорили, что он значительно сильнее. Вероятно лучшие бойцы сначала наверняка убедились, что никаких диверсантов во дворце Мрэмо точно нет, а уже потом побежали в погоню. Может даже вместе с князем.

От автора

Дико извиняюсь за задержку, у меня тут очередной дурдом. Люблю, блин, отпуск.

Интерлюдия 4

Хэган Тэцэра бежал по лесу, сдерживая рвущийся наружу мат. Высокородному аристократу конечно не пристало ругаться, как пьяному наёмнику даже в мыслях, но сейчас уж очень хотелось приложить окружающих крепким словцом «со всей пролетарской ненавистью», как выражалась Жэндэ в госпитале. Уж очень не по плану проходил его визит на север в целом и авантюра, в которую он сейчас полез, в частности.

С начала всё конечно было относительно неплохо. Объединение северной марки в по сути ещё одно удельное княжество правда добавляло головной боли, тем более что объединял его не верноподданный Тибцэна. Но такими вопросами всё таки больше должен ведать король и королевский совет, у посланника положение пониже, как и полномочия, хватит с него и того, что он выполняет именно свой долг хорошо. То есть добывает информацию, держит руку на пульсе событий и налаживает личные связи с людьми на местах.

И Хэган старался не за страх, а на совесть. Он доподлинно узнал о событиях, происходящих на северной окраине королевства, предупредив о них патриарха своего рода. Выяснил, что хотя бы в теории Братство может подтянуть первого наследника по ступеням Лестницы в Небеса. Пусть без гарантии и с большим риском, но даже этот вариант был весьма значим в политических раскладах, пока король ещё жив и сидит на троне. Более того, ему удалось доподлинно установить, что в делишках князя Мрэмо замешаны маги жизни, за такую информацию, даже если всё остальное вывести за скобки, его ждёт щедрая награда. О этих врагах короны было мало кому известно за пределами королевской семьи и слава Небесам, что так. Потому что эти они, к великому сожалению, изначально были родственниками правящей фамилии. Точных подробностей истории не знал и сам Хэган, не то положение, но ему очень чётко вдолбили, что этот враг подлежит уничтожению любой ценой и ему ни в коем случае не стоит сдаваться в плен или давать захватить кого-то из королевского рода живым. В случае же отсутствия иных вариантов следует убить родичей и себя самого, но не попасть в лапы магов жизни, смерть в ином случае будет казаться избавлением, а вся семья будет долго разгребать последствия. Собственно из этих резонов он и полез в авантюру Ромула.