Американец. Хозяин Севера (СИ) - Гринчевский Игорь Леонидович - Страница 50

А фракция эта — дело нужное! Буду с молодёжью работать! Мне всё равно кадры требуются, и элитные, и обычные, так что ещё о пользе прогресса и о роли в нём Беломорска лишний раз молодёжи по ушам проедусь.

Второй причиной было то, что мои «готовые заделы» начинают заканчиваться. К примеру, синтез каучука по Лебедеву мне пока так и не удался. Предстоят годы работы, причем большим коллективом. Или взять алюминий. Как его получать я, положим, в курсе. Но первичный алюминий — только начало процесса. А дальше его превращают в электротехнический или пищевой алюминий, в силумин, из которого, как я помню, делали часть двигателей для Т-34, или в дюраль для самолётов, дирижаблей и ангаров, в алюминиевую пудру для аммонала и «серебрянки», в термитные смеси, наконец. Да и силумин… Уверен, из него не только танковые движки делали! Кажется, кремний добавляли еще и в фольгу. Каждое только из этих направлений требует многих лет исследований в крупной лаборатории.

А есть еще титан. Его на Ловозере много. Да и с ниобием и танталом много ещё разного сделать можно! Да и просто хромирование всяческих деталей или никелирование… И нержавеющие стали. Их же много разных. Байков, хоть он и редкий умница, в одиночку просто «не потянет»!

А ведь и со всем остальным так. Вот я уже приготовил «выброс» на рынок ПВХ, обычного полихлорвинила. Просто жду, пока первый агрегат ГЭС даст ток. Потому что без электричества дешевого хлора мне не получить, а хлор — это больше половины массы в этом пластике. Казалось бы, ПВХ — тема моей дипломной работы, я знаю о нем больше, чем о любом другом пластике, так? Да, именно так! И я даже знаю, чем отличается «перхлорированный ПВХ» от «просто винила». Достаточно легко воспроизвел установку по его получению. А это вам не «какая-то научная хрень», это, братцы, — лучший в мире материал для пластинок со звукозаписями! Даже в начале третьего тысячелетия часть моих знакомых тащилась от «тёплого лампового звука» и гонялась за «настоящим винилом». Не понимал этих понтов, но… Я точно знаю, что эта технология продержится сто лет, понятно вам⁈ А тут, опять же, ближайшие лет пятнадцать никто точно ничего подобного не произведёт! Просто потому, что без теории, перебором, раньше и не получится!

А еще «винил» — это ручки, презервативы, плащи от дождя, изоляция для проводов и — та-дам — дерматин! Если правильно напялить винил на тканевую основу, можно получить классный материал. Который будет расходиться не сильно хуже настоящей кожи. Но продавать его в этом времени, даже если сделать цену на треть по сравнению с изделиями из настоящей кожи, можно на порядок дороже себестоимости. Вкусно? Еще как! Только вот с этим самым «нанесением» у меня пока не получается.

А ведь это только один пластик. А я еще и нефтехимию планировал развивать. И из «вкусных» пластиков" у меня еще были и полистирол (вспененный — он чудный звуко- и теплоизолятор), и оргстекло, и полиэтилен с полипропиленом, и кевлар, который не только на бронежилеты годился, в моё время его все больше для кордов шин употребляли и в авиации. А самое главное — всевозможные «композиты» на основе дерева и фенолформальдегидных пластмасс. Тут вам и легендарная дельта-древесина, дешевая, как дерево, и прочная, как дюраль, и термостойкий бакелит, «первый русский пластик» из моей реальности, и обычные ДСП…

Да и вроде бы «освоенная» ацетилцеллюлоза таит в себе массу перспектив. Лучшие кино- и фотопленки на её основе делались, а нити из нее давали прекрасный материал, ценимый женщинами. «Ацетатное волокно», кто ж из моих современников о нем не слышал?

А есть еще производства азотных соединений. Это и удобрения, и взрывчатые вещества, и лаки с красками, и пороха. Да тот же тол — немцы его уже промышленно производили, англичане и французы, кажется, думали о том, чтобы начать ставить на вооружение, а вот в России даже и не задумывались пока. Зачем, если своего сырья всё равно нет? А вот я планировал и сырьё получить, и сам «продукт» продавать. И не только продавать. Взрывные работы на стройке сильно облегчают прокладку каналов, добычу полезных ископаемых и многие другие земляные работы. А ведь есть еще и аммонал, тоже очень полезный для моих условий, когда рабочих рук крайне мало.

Да и удобрения есть не только азотные. Нужно и о фосфоре с калием подумать. Нет, фосфорные удобрения в современной России уже производились сотнями тысяч тонн, а вот калийные… У меня на стройке пепел от любой сожжённой деревяшки, и уж тем более — от коры и сучьев не выбрасывался, а шел на производство поташа. Да из отходов получения целлюлозы я тоже поташ выделял. Только это всё слезы. Надо думать о разработке уральских сильвинитов. Соликамск уже известен много веков, а вот Березникам ещё только предстоит возникнуть. Там богатейшие запасы калийных солей, только вот где я — и где Пермская губерния⁈

Ну не тяну я такой воз один! Даже там, где всё, вроде бы, знал досконально. Мне нужны в помощь ученые-«фундаменталисты» для исследований, прикладники, технологи, инженеры, архитекторы… И тех, кто есть, мало, очень мало! А к бездушному дельцу или там эксцентричному изобретателю и миллионеру-филантропу они пойдут, но не очень охотно. И будут постоянно «смотреть на сторону».

Вот я и решил стать для них своим. И даже больше, чем своим. Создателем не просто научной школы (хотя в области пластиков и химии я планировал воспитать как можно больше учеников. И даже начал! Стёпка Горобец прямо бредит химией. Подавай ему возможность догнать курс гимназии и поступить в университет, к Менделееву, и всё тут! А мне без парня нельзя, я ему кучу своих секретов доверил, он на заводе меня неплохо заменяет. Так что пока я его заставляю учиться и догонять гимназический курс, а потом планирую сделать так, что «это университет приедет к нему». Филиал химфака тут открою!

И целый кластер лабораторий! Причем лабораторий, оборудованных по последнему слову науки и техники, лабораторий с «историей». Открытия тут будут делаться! Я уже часть наметил. И вот этих, которые «тутошние», можно будет аккуратно «заряжать» на доработку того, чего я не знаю.

Ну и третье. На эту мысль меня навели обмолвки Натали про «пусть привыкают, что за новостями надо ехать в нашу глушь» и предложение Рабиновича про «селить китайцев не в бараки, а в современные дома»! Решил я сделать из своего Беломорска эдакий «город будущего». Понятно, что не прямо сейчас. Ручеек стройматериалов едва покрывает потребности «железки», завода и ГЭС. Но уже с осени должны заработать и небольшой кирпичный заводик, и цементный, а уже сейчас по деревням нашей и соседних губерний поехали вербовщики. Приманить сколько-нибудь крестьян на зимнюю стройку. Не по сезону? А что делать? Летом они все в полях, не найти людей, и даже деньги не слишком помогают. Я с удивлением узнал, что на многих здешних заводах значительную часть рабочих на лето отпускают на полевые работы. И это касалось не только мелких заводиков, но и казенных предприятий, делавших оружие, порох и патроны, например! А строить мне надо. И доходные дома, в том числе. Надо давать людям возможно именно увидеть будущее! И оно, это будущее, должно быть красивым и притягательным, как витрина!

Тогда и ученые сюда поедут, и Натали тут не страшно будет не только «бизнес делать», но и жить остаться, и детей, когда они у нас появятся, растить. А мне тут хорошо! Семецкий с Артузовым уже устроили тут относительно безопасную жизнь, но я решил не останавливаться. Можно же сделать так, что все эти террористы и киллеры до нас просто не смогут добраться. Или вообще будут тихо исчезать. Как исчезали одиночные «волочевые» Я, честно говоря, когда эту часть плана Семецкого услышал, у меня волосы дыбом встали. Но он настаивал и сумел убедить. Рассказал даже историю из опыта своей войны в Туркестане. В одном тамошнем селении вдруг стали пропадать одиночные солдаты. Пропадать бесследно. Так уже после третьей пропажи в это селение старались меньше, чем ротой, не заходить. А потом, отдаляясь от роты, — не ходить по нему меньше, чем полувзводом. При этом потерь в других местах было куда больше. Но всех напрягала именно тайна!