Единственный конец злодейки — смерть. Том 4 - Квон Гёыль - Страница 3

— Неужели?

— Да, его светлость приказал, чтобы она не смела выходить из своей комнаты, пока дело не будет раскрыто. Так ей и надо, правда? — сказала Эмили и коварно улыбнулась.

От неожиданной новости я слегка растерялась. Я-то предполагала, что она беспрепятственно разгуливает по всему дому, ведь обстоятельства того дела были неясными, а благодаря реликвии ее сложно обвинить в преступлении. Она может весь дом взять под свой контроль.

— Расскажи, что произошло за это время.

Эмили подробно доложила обо всех событиях. К счастью, промывка мозгов, похоже, ее не коснулась. Я равнодушно выслушала, что происходило после моего обморока. Но в том месте рассказа, где Бекки покончила жизнь самоубийством, я невольно вздрогнула.

— Все так волновались, госпожа. Знаете, как я переживала? — пожаловалась Эмили, закончив доклад, у нее на глазах навернулись слезы.

Я равнодушно ответила:

— Правда? Ты натерпелась, наверное.

— Нет! По правде говоря, кронпринц страдал намного больше меня…

Я замерла, будто услышала незнакомое слово, и повернулась к Эмили.

— Его Высочество… кронпринц?

— Да! Когда вы потеряли сознание, госпожа, он ни на минуту от вас не отходил. На его лице читалось такое зловещее раздражение, что никто не смел и вздохнуть. Но я-то знаю: Его Высочество каждую ночь держал вас за руку и так искренне просил…

— Просил? О чем?

— Я не слышала подробностей, но… кажется, он сказал, что выполнит все, что вы хотите, и умолял вас не умирать.

В моей голове зазвучал чей-то голос, который я слышала, пока была без сознания, голос, похожий то ли на сон, то ли на слуховую галлюцинацию.

— Если захочешь сбежать отсюда, я тебе помогу. Клянусь, я сделаю для тебя все что угодно! Черт, я не знаю, как назвать это чувство… Но заклинаю, Пенелопа, не умирай!..

Я помрачнела и не могла этого скрыть. Это было то, чего я так долго добивалась. Я так хотела и одновременно не хотела услышать эти слова. Но теперь все было бесполезно: сложный режим игры закончился, а я не сумела выбраться из этого места.

— А еще говорят, что слухи, ходившие после охотничьих состязаний, оказались правдой. Его Высочество сделает вам предложение руки и сердца, госпожа… Ой, божечки!

Эмили трещала без умолку, но заметив, что я скривилась, резко замолчала.

— Я… я сболтнула лишнего, госпожа. Простите, — извинилась она.

— А где он сейчас? — поинтересовалась я.

— Н-на севере, кажется, произошел какой-то мятеж. Поэтому он срочно отправился туда по императорскому указу.

— Вот как, — коротко ответила я и умолкла. В комнате ненадолго повисла тишина.

— Госпожа…

Эмили не находила себе места, казалось, она очень многое хочет сказать. Наконец она решилась и обратилась ко мне:

— Вы же… не сами выпили то, что велели мне достать, госпожа? Правда?

— О чем ты говоришь?

— Сейчас в доме ходят разговоры, что вы все спланировали, госпожа.

— Спланировала?..

— Да-да. Они думают, а не затеяли ли вы все это, чтобы привлечь к себе внимание.

Так вот как повернулись события! Я молча кивнула и резко выпалила:

— Хорошо.

— Что вы имеете в виду?

Эмили изменилась в лице. Но я говорила искренне. Они решили, что все это было моим планом. Как мило! Будет ужасно обидно, если из-за чужого внушения меня обвинят в попытке отравить Ивонну.

Эмили не могла знать моих мыслей, она всхлипнула и начала изливать мне душу, рассказывая о своих страданиях в то время:

— Я думала, что вы, госпожа… собираетесь отравить ту девушку.

— Тише, Эмили. Не смей говорить такие злодейские вещи.

— З-злодейка — та девушка!

От моего предупреждающего вида Эмили состроила обиженную гримасу.

— Я все знаю, госпожа. Я знаю, что это был не тот яд, что вы поручили добыть мне!..

— Ты…

Я грозно нахмурилась и схватила ее за руку. Эмили тихо ойкнула от боли.

— Г-госпожа.

— Ты говорила это другим?

— Ч-что?

— Я спрашиваю, ты кому-то рассказывала о том, что я отправляла тебя в торговый дом?

— Н-нет, нет.

Эмили с испуганным видом замотала головой.

— Вы же убедительно просили не попадаться никому на глаза, госпожа. Поэтому я лишь говорила, что ничего не знаю.

— Точно?

— Да, да!

Лишь несколько раз услышав ее ответ, я отпустила руку служанки.

— Пусть так будет и впредь, Эмили. Никому не говори.

— Н-но тогда вас…

— Думай не обо мне, а о своей безопасности.

Я решительно подвела черту.

— Ты же не хочешь, чтобы тебя ложно обвинили в попытке отравить родную дочь герцога. Правда?

От этих слов Эмили, чуть не плача, посмотрела на меня.

— Но они обвиняют вас. Это же несправедливо! Почему, госпожа…

— Это неважно.

Мне вовсе не было обидно из-за такого обвинения. Да и к тому же я действительно по своей воле выпила яд.

— Если хочешь жить, и дальше делай вид, что ничего не знаешь. Поняла?

Эмили вытерла слезы и кивнула.

— Да, да. Я и дальше буду притворяться, что ничего не знаю, госпожа. Я сделаю, как вы сказали.

Однако, несмотря на многочисленные обещания, я не могла ей верить. Возможно, самоубийство служанки — результат внушения Ивонны. Так что я не могла с уверенностью сказать, как все сложится, если Эмили тоже промоют мозги.

— Я буду держать рот на замке, но вы же сможете сказать всем, что не планировали все это, госпожа?

— Не волнуйся. Я разберусь самостоятельно.

Уняв беспокойство служанки, я вдруг подумала: а есть ли необходимость разбираться?

Спустя несколько дней благодаря неусыпной искренней заботе Эмили я смогла самостоятельно передвигаться. И герцог пригласил меня к себе.

Вслед за дворецким я вошла в кабинет, где уже собрались все: не только двое сыновей герцога, но и Винтер и Ивонна.

«А в обычном режиме игры была такая сцена после церемонии совершеннолетия?» — внезапно промелькнуло у меня в голове, пока я подходила к собравшимся. В том варианте Винтер привел Ивонну в дом, так что подобный эпизод мог быть в сценарии.

Я отбросила внезапно нахлынувшее беспокойство. Ну и что? Когда я приняла яд, все было уже испорчено.

Я изящно села, и вскоре служанка внесла чай, от которого поднимался горячий пар. Но никто и не подумал притронуться к чашкам, сохраняя тишину.

— Пенелопа, — тяжело начал герцог, сидевший во главе стола. — Прости, что не дал тебе времени прийти в себя после… э-э… пробуждения. Но чтобы не затягивать еще больше, давай выясним обстоятельства того инцидента на церемонии совершеннолетия. Ведь нельзя же, чтобы такое повторилось, — продолжил он очень осторожным тоном. — Я хотел бы задать тебе и Ивонне несколько вопросов о том, что произошло тогда между вами. Ты же позволишь?

— Да, спрашивайте.

Я живо кивнула. В любом случае этого было не избежать.

— Для начала… ты помнишь, как выпила херес в день церемонии совершеннолетия?

— Да, я выпила, меня вырвало кровью, и я потеряла сознание, — четко ответила я, и в кабинете ненадолго стало тихо.

— Мы исследовали кубок, из которого ты пила. На его края был нанесен яд.

— Вот как.

— Ты знала, что это был не твой кубок, а Ивонны?

— Хм.

Я склонила голову набок и пробормотала:

— Может, да, а может, и нет…

— Пенелопа.

Возможно, у меня был довольно несерьезный вид, и между бровями герцога пролегла глубокая морщина.

— Это очень важный вопрос. Нужно понять, почему ты так… так поступила. Подумай хорошо.

— Кубки были одинаковые, поэтому, кажется, я их спутала, — ответила я равнодушно и внезапно подалась вперед.

— Ивонна, а ты как думаешь?

— Ч-что?

Ивонна, смотревшая на чашку перед собой, чуть не подпрыгнула от испуга.

— Я спрашиваю, как ты запомнила тот момент.

— Я… я так напугалась, что плохо помню те события. Только то, что Пенелопа выпила херес и упала…