Поступь Империи (СИ) - Ланцов Михаил Алексеевич - Страница 45

Смерть во Франции Людовика XIV и массовые бунты да стачки вывели ее из игры. Вероятно, надолго.

Испания тоже оказалась парализована. После смерти Филиппа V ему унаследовал Фердинанд, рожденный Марией Анной Австрийской. Только мальцу было всего десять лет. И всем реально управляли кардинал Джулио Альберони — итальянец на испанской службе, при номинальном регентстве королевы. Этот деятельный кадр почти полностью сосредоточился на внутренних делах, в первую очередь тех, которые бы укрепляли его личное имущественное благополучие. Если отбросить всякие изящные словеса он вдумчиво грабил колонии, закручивая там гайки и боролся с вольницей идальго, активно применяя конфискации и высылки недовольных…

Австрия… она была не в том положении, чтобы что-то требовать.

Если с бунтами на Балканах она как-то справлялась с переменным успехом, то восставшие венгры поставили ее в отчаянное положение. До трети действующей армии просто дезертировало и отправилось в Будапешт. Венгры возвращались домой, чтобы поддержать своих.

Войска же, которые ураганили в той же Болгарии, теперь спешно стягивали в Австрию для ее защиты. Из-за чего Габсбурги, по сути, оставили все Балканы, кроме Албании, Сербии и Далмации.

Османы были обескровлены до крайности.

Персы тоже.

Кто еще мог в этой дело вмешаться?

В оригинальной истории, без всякого сомнения, полезла бы Англия. Но здесь она превратилась в маленькое захолустье на краю Европы, утратив Шотландию, Ирландию и все свои колонии. Теперь уже все. Да и даже суверенитет, когда пригласили на трон Филиппа Орлеанского, взявшего себе династическую фамилию предков став Капетингом.

Идеальная ситуация.

Волшебный момент, чтобы взять Черноморские проливы. Вон — датские ведь удалось застолбить.

Зачем?

Так не секрет.

На определенном этапе развития и расширения перед Россией так или иначе встает вопрос выхода в мировой океан. То есть, контроля Датских и Черноморских проливов. Без этого в случае любого обострения что Балтийский, что Черноморский флот оказываются просто китами в луже и критически нарушалась торговля.

Такова география.

Такова экономика.

Такова судьба.

В сущности, этот вопрос было невозможно избежать. Разве только сдерживая развитие России. Обрезая ее. Купируя рост. Кастрируя, если так можно выразиться…

— Что ты молчишь? — нарушил тишину Петр.

— Нам нужно создать прецедент, чтобы нарушителями слова выглядели не мы, — нехотя произнес Алексей. — Лучше, конечно, чтобы эти восставшие просто пришли к нам и вступили в Союз. Так было бы правильно. Чисто, если хочешь. Но да… ситуацию упускать нельзя. Когда еще появится возможность малой кровью захватить эти проливы?

— Вот!

— Я все устрою, — подалась вперед Миледи.

— И как же?

— После того, как австрийцы захватили Константинополь, они выселили оттуда всех мусульман. Кого на азиатский берег, кого на тот свет. Болгары и прочие сами уехали в свои земли помогать с восстаниями. Так что теперь Царьград населен почти исключительно эллинами и небольшим количеством армян.

— И что?

— Эллины, оказавшись без внешнего давления, начали между собой собачиться. А среди них немало тех, кто считает нас варварами. Кроме того, сильны настроения возрождения Восточной Римской империи. На этом можно сыграть.

— Как?

— Доверься мне, — многозначительно улыбнулась Миледи.

После истории с французами она постоянно хотела что-то у кого-то устраивать. Нехорошее. Видимо, вошла во вкус. И это немного пугало. Царевичу даже казалось, что этот инструмент ей стал важен как самоцель что ли. Она явно получала удовольствие от успехов. Но сейчас это имело смысл, поэтому он кивнул и добавил:

— Надо с Габсбургами договориться. И с султаном.

— Ахмеду все равно деваться некуда. А с Габсбургами поговорим. — произнес Голицын. — Им прекращение вражды с нами сейчас очень важно и нужно.

— Ты думаешь их устроит потеря Балкан? Или ты хочешь сдать и их?

— Они нуждаются в наследнике, что куда важнее. У Карла ведь сыновей нет. И нужно, чтобы кто-то значимый выступил гарантом. Ну и, опять же, Италия. Поправь меня, если я ошибаюсь, но контроль над Италией куда важнее Балкан. И над Испанией. Ведь, если наследником Карла станет король Испании, получится уния. А они хотят именно его.

— А французы… хм… они, вероятно, будут молчать.

— Филиппу это на руку…

* * *

В это же самое время конвой русских кораблей выгружался порту тихого, уютного городка на острове известном как Цейлон или Шри-Ланка. На первый взгляд неприметное и рядовое местечко, но оно было очень важным перевалочным пунктом на пути из Индийского океана в Тихий.

Вот туда-то и выгружался полк русской пехоты.

Усиленный.

По запросу голландцев, которых уже допекли местные пираты. А собственных сил с ними справится у них не имелось…

Часть 3

Глава 1 // Империи

Чтобы постигнуть сущность народа, надо быть государем, а чтобы постигнуть природу государей, надо принадлежать к народу.

Никколо Макиавелли «Государь»

Глава 1

1716, февраль, 2. Москва — Париж

Алексей отпил кофе и вопросительно посмотрел на Миледи.

— Это что? — кивнул он на папку в ее руках.

— Дело Семецкого.

— Такое толстое?

— Это еще выжимка.

— Серьезно? — напрягся царевич.

— Мы с Федором Юрьевичем изучили документы за последние двадцать лет по архивам и… мягко говоря, обескуражены. Дело в том, что обнаружилось почти полторы сотни донесений о гибели человека с именем Юрий Семецкий. Он умудрялся погибнуть буквально везде — от экспедиций торговых по закупке каучука до всевозможных боевых операций. Даже несколько раз сложил голову туша пожары.

— Однофамильцы?

— Неясно. С этим делом вообще все неясно. Мы кое-какие материалы проверили и не нашли подтверждений. Кое-где такой человек вроде бы мелькал, но никто не знал его лично.

— Что за бред?

— Мистика.

— А могилы? У него есть могилы?

— Ни одной. Только донесения. Я бы подумала, что это глупая шутка, если бы она не была такой грандиозной.

— Слушай, а у нас есть в стране хоть один человек с таким именем и фамилией?

— Мы не нашли.

— Вообще ни одного?

— Вообще.

— А в папке что конкретно?

— Краткая сводка и выжимки по каждому упоминанию. Ну и результаты розыска.

Алексей помассировал виски.

— Слушай, а это не может быть ошибкой? — наконец, спросил он.

— Ну один случай, ну два, ну три, но не столько же. Мне кажется, кто-то задался своей целью сообщить о его гибели столько раз, сколько получится. Вон — в книги уже попал. Это все неспроста.

— Согласен. Странно. Очень странно. А… хм… а в Речи Посполитой есть такие люди или хотя бы один человек?

— Не могу знать, не проверяла. Но из известных персон — нету. Возможно, кто-то из шляхты, однако, причем здесь она?

— Проверь.

— Я уже начала розыск по всей Европе. Хотя не думаю, что это даст результат.

— Знаешь… хм… попробуй посмотреть каналы доставки сообщений. Может быть, это упоминание использовалось как кодовый сигнал для чего-то. Мы ведь в газетах иногда объявления даем с такой целью.

— Да-да, тоже про это думала. Даже кое-что проверила, но пока — ничего явного. Кроме того, не очень понятно от кого и кому этот сигнал. Они ведь шли по разным ведомствам. Если это верно, и кто-то использует подобное сообщение как кодовое слово, то получается, что у нас огромная агентурная сеть. Только мы же уже все несколько раз вычищали.

— Значит что-то упустили.

— Возможно. Но чья она? Парагвая?

— Этого анклава иезуитов?