Черноморский призрак (СИ) - Лысак Сергей Васильевич - Страница 19

- Хорошо, подождем утра. Отдыхайте пока, братцы. А нам еще беглецов надо поймать, чтобы в Батуме о провале высадки раньше времени не узнали...

Дальнейшее было уже не боем, а избиением младенцев. Фелюга, первая попавшая под обстрел, глубоко осела в воду, но тонуть пока не собиралась. Уцелевшие турки яростно работали веслами, пытаясь добраться до близкого берега. Поскольку хорошо понимали, что до Батума не дотянут. Четыре выстрела крупной картечью с малой дистанции лишили их последней надежды. Сильно поврежденное суденышко быстро пошло ко дну, оставив на поверхности кучу деревянных обломков, за которые цеплялись немногие выжившие. Спасать кого-либо из этих головорезов я не собирался. Пусть скажут спасибо, что не стал добивать их в воде. Мои кровожадные привычки коммодора Космофлота здесь не поймут. Поэтому доберутся до берега — их счастье. Не доберутся — значит кисмет. То есть судьба...

Остальные пятеро хоть и ушли уже довольно далеко, попытавшись затеряться в темноте, но скрыться от Ганса невозможно. Поэтому «Лебедь», дав полный ход, быстро настиг беглецов и расстрелял одного за другим, отправив на дно. Спасать также никого не стали. Кисмет...

На этом наши активные действия на ближайшее время закончились. Противника поблизости не было, в Батуме о провале высадки пока не знают, поэтому можно заняться своими делами. Подходить до рассвета к посту лучше не надо. А то, еще за турок примут и пальнут не разобравшись. Поэтому, дав задание Гансу присматривать за обстановкой, решил ознакомиться с трофеями. Как и ожидал, ничего интересного там не оказалось. Все бумаги имели чисто хозяйственный характер. Если у офицеров и были какие-то секретные документы, то они держали их при себе. Но перелопачивать на палубе гору трупов в разной степени комплектации — удовольствие много ниже среднего. Тем более, темной ночью, и под моросящим дождем. Не факт, что там вообще нашлось бы хоть что-то в читабельном состоянии. Поэтому, ждем утра. Если остатки десанта не решатся напасть, то попытаюсь уговорить коменданта эвакуировать гарнизон. Удастся — хорошо. Не удастся... Что же, по крайней мере, моя совесть будет чиста. Мы сделали все, что могли...

Когда окончательно рассвело, взяли курс к берегу, заранее подняв на гафеле грот-мачты большой российский флаг. На всякий случай. Хоть «Лебедь» не похож ни на один из турецких пароходов, но мало ли... Это моряки хорошо разбираются в типах кораблей и их национальной принадлежности, а от пехоты можно ждать любых сюрпризов. И как там еще турки себя ведут...

Но мои опасения не подтвердились. Ганс, внимательно наблюдавший сверху, доложил, что обстановка вокруг поста спокойная. Турки вернулись к месту высадки и пока остаются там. Видно решают, что делать дальше. Гарнизон поста приведен в боевую готовность, по периметру выставлены посты. Нас заметили, и на всякий случай развернули две пушки в сторону моря. Но по мере приближения разобрались и успокоились. Сейчас просто наблюдают. Что же, пора нанести визит вежливости. Заодно последние новости узнаю.

Когда до берега осталось шесть кабельтовых, стали на якорь, и начали готовить к спуску на воду один катер. Махать веслами такое расстояние туда и обратно — пусть этим любители морских традиций занимаются. А я предпочитаю пользоваться достижениями технического прогресса. Никогда не понимал тех господ офицеров и адмиралов, которые даже после появления быстроходных и надежных паровых катеров предпочитали съезжать на берег на легкой распашной гичке, или вельботе с бравыми молодцами матросами на веслах. Причем независимо от расстояния, какое предстояло преодолеть от места якорной стоянки на рейде до причала. Может для кого-то это и традиции, но для меня — ретроградство чистой воды. Вроде упорного цепляния за паруса. Ну да бог с ними, с адмиралами. Я по здешним понятиям лицо сугубо статсткое, военно-морскими традициями не обремененное, поэтому и спроса с меня никакого. Некомбатант — он и есть некомбатант.

Дождавшись, когда катер спустят на воду, и командир катера доложит о готовности, перед спуском по шторм-трапу даю последние распоряжения Обручеву.

- Внимательно наблюдайте за горизонтом, Федор Федорович. В случае появления каких-либо кораблей дайте длинный гудок. Я быстро вернусь. Котлы не гасить, машинам пятиминутная готовность. В случае обстрела с берега открывайте ответный огонь, немедленно снимайтесь с якоря и отходите на безопасное расстояние в море.

- А как же вы, Юрий Александрович?!

- Не волнуйтесь, мы на катере всегда уйдем. В море нас подберете. Заодно, на всякий случай, подготовьтесь к принятию на борт порядка пятисот человек. Может несколько больше.

- Ох и тесновато будет...

- Ничего. В тесноте, да не в обиде. А оставлять здесь людей — это верная смерть. Скоро турки узнают о разгроме десанта. И сюда может явиться целая эскадра...

Впрочем, по поводу эскадры я не был уверен. Адмирал Осман-паша еще не собрал все свои корабли в Синопе. Да и не станет он идти всей эскадрой, чтобы разгромить какой-то жалкий пост на побережье. Со взятием которого турецкая армия не справилась. Разве что один-два парохода пошлет. Здешнему «укреплению» больше и не надо. Но для нас даже это нежелательно, поскольку устраивать артиллерийские дуэли с турецким военным флотом у меня никакого желания нет. Пока, во всяком случае. Ибо хочу туркам еще одну бяку сделать до того, как Нахимов турецкий флот в Синопе на ноль помножит. Бяка вроде бы и не особо большая, но туркам крайне неприятная, нашему флоту какая-никакая помощь, а мне прибавка веса в разговоре с адмиралами, чтобы не отмахивались от моих слов, как от ничего не понимающего дилетанта. Но это можно будет сделать только после завершения операции с постом Святого Николая.

А пока что катер отошел от борта «Лебедя» и быстро помчался к берегу, дымя трубой и вспенивая воду форштевнем. Что вызвало неподдельный интерес у тех, кто наблюдал за нами с небольшого причала. Очевидно, такие вещи здесь еще в диковинку. Вот и хорошо, приобщим здешних аборигенов к техническому прогрессу.

Когда катер подошел к причалу и я наконец-то ступил на берег, нас уже ждали. Пехотный подпоручик и десяток солдат с оружием. Поодаль стояла небольшая кучка штатских, с интересом рассматривающая вновь прибывших. Офицер шагнул вперед и представился.

- Подпоручик Лещинский! Доброе утро! С кем имею честь?

- Доброе утро, господин подпоручик! Капитан и владелец яхты «Лебедь» Давыдов Юрий Александрович. Прибыл по важному делу к коменданту гарнизона.

- Простите, Вы сказали, - яхты?!

- Да, по своему правовому статусу «Лебедь» в данный момент является частной яхтой. Хотя недавно считался почтово-пассажирским пакетботом. Но наши крючкотворы вынудили меня превратить его в яхту, чтобы соблюсти ряд параграфов. Кстати, может перейдем на менее официальный тон?

- Добро пожаловать, Юрий Александрович! Подпоручик Лещинский Станислав Андреевич, честь имею! Разрешите полюбопытствовать о цели вашего визита? Такие... яхты здесь еще не появлялись.

- Этой ночью турки попытались высадиться возле устья реки Натамба. Мы их малость потрепали. После чего высадили десантную партию и сожгли все турецкие суда на берегу. Утопили также шесть фелюг в море с десантом. Но турок уцелело довольно много, и они могут напасть на вас. В связи с этим мне надо поговорить с комендантом гарнизона.

- Так это были вы?!

- Да, мы. Воспользовались всеми преимуществами парового корабля над парусниками. А также превосходством в вооружении.

- Удивительно! Мы думали, что там как минимум несколько фрегатов вело огонь. Но давайте пройдем к коменданту, он Вас ждет...