Бьёрн Магнуссон (СИ) - "Добрый Волдеморт" - Страница 44

— То есть это не свидание? — деланно вздохнула женщина. — А я уже себе навоображала.

— Мама! — сердито воскликнула юная Блэк, мило покраснев. — Это никакое не свидание!

— Хорошо-хорошо, — заулыбалась леди Араминта. — Тогда почему в таком конверте? Наверное, так этот мальчик хотел показать, как ты ему нравишься!

— Мама! — ещё сильней возмутилась Вега и вылетела из комнаты.

— Не забудь приказать домовикам, сделать тебе завтра причёску! — крикнула леди Араминта в захлопнувшуюся дверь. «Дети растут так быстро. Ещё недавно эта кроха пищала в кроватке, а теперь уже собирается на свидание», — с такими мыслями, женщина отставила в сторону бокал с вином и встала. От разговора с дочерью поднялось настроение, и она решила посетить ткацкую фабрику в Глостершире. После феерического выступления в Визенгамоте, правящая семья передала производство леди Мелифлуа, что изрядно повысило состояние одинокой матери.

В кафе Фортескью в крытой его части, Бьёрн арендовал отдельный кабинет. И сейчас в него входили очередные приятели, которых он пригласил сегодня. Здесь были все, с кем Магнуссон близко общался в Хогвартсе. Некоторые члены фехтовального и дуэльного клуба, Сириус с братом и кузиной, Джеймс Поттер и Люциус Малфой. Рабастан Лестрейндж и Сол Крокер уже разливали по стаканам Сливочное пиво, перешучиваясь с гриффиндорцами из клубов, которые тоже были здесь.

Когда все расселись, а стол был накрыт расторопными домовиками, с места поднялся Люциус Малфой. Нарцисса, которая сидела рядом с ним, ободряюще кивнула.

— Господа! — Люциус оглядел собравшихся студентов. — Во-первых, хочу выразить благодарность нашему другу Бьёрну, за то, что собрал нас всех. Это очень приятно. А во-вторых, я бы хотел в конце августа пригласить всех собравшихся к нам в Малфой-мэнор на помолвку. Я и прекрасная мисс Блэк, — Люциус с тёплой улыбкой посмотрел на подругу, — решили таким образом обозначить наши дальнейшие планы.

Все тут же начали поздравлять будущую пару, весело выкрикивая пожелания. Домовики заметались по залу, только успевая наполнять стаканы. Когда первый ажиотаж прошёл, все начали рассказывать, что придумали родители, чтобы детям не было скучно летом. В основном старших ждала подготовка к взрослой жизни, введение в дела рода и прочее. Люциус и Рабастан хвастались, что их представили сильнейшему магу, который дружил с их родителями.

— Это большая политика, Бьёрн, — сверкал глазами Люциус. — Как только лорд победит, именно мы будем решать, как будет развиваться магический мир дальше. Ты даже не представляешь, какие там перспективы!

А Рабастан, не менее гордо говорил, что те, кто сейчас рядом с лордом, получат самые вкусные места в будущем правительстве.

— Я рад за вас парни, — улыбался Бьёрн. — У слизеринцев любовь к политике и золоту, наверно, в крови.

— Ха, — усмехнулся Сол Крокер. — Это точно! Я, например, предпочёл бы устроиться в «Отдел тайн». Вот где может найти себе применение талантливый маг. Изучать неведомое, за достойную плату, значительно интересней, чем заниматься политикой.

— Поэтому тебя шляпа отправила к воронам, — усмехнулся Магнуссон. — Хотя как фехтовальщик и дуэлянт, ты сильнее большинства из нас.

— Чтобы мозги работали, надо чтобы тело тоже не отставало! — притворно раздулся невысокий Крокер. — Тренируйся чаще и больше, мой мальчик, — пародировал он очень похоже Дамблдора, и все весело заржали.

День пролетел незаметно. Ребята договорились встретиться в этой же компании на празднике у Малфоев и разошлись. Бьёрн так пока и не решил, чем будет заниматься в ближайшие месяцы. Наверное, просто учиться. В августе он планировал съездить в гости к Батильде Бэгшот и прожить у неё до самой отправки в Хогвартс. С мыслью об этом он и заснул.

***

Каменный мешок в крепости, стоявшей посреди альпийских гор. Высоко наверху маленькое зарешеченное оконце, почти не дающее света. По нему можно было понять день за стенами тюрьмы или ночь, а ещё, оно не давало задохнуться и мучило надеждой. Возле одной из стен, два раза в день появлялась миска с едой и кувшин воды. В другом углу находилась маленькая дырка в полу, в которую узник мог справлять естественные надобности.

Для сна служила пристёгнутая к стене железная кровать, с набитыми сверху досками. За почти двадцать семь лет, которые Геллерт Гриндевальд провёл здесь, он изучил каждый миллиметр своей тюрьмы, чтобы найти выход, которого не было. Двери были не предусмотрены в его узилище, эта камера со временем станет его могилой.

Магия замка не давала ему умереть. Он несколько раз пытался откусить язык, перегрызть вены на руках, как-то ещё убить себя, но каждый раз неуловимая сила идеальной клетки останавливала его каждый раз. Магия тюрьмы, в которую он лично превратил этот замок в угоду своей гордыне. Геллерт даже с ума сойти не мог, хотя уже много лет не слышал человеческий голос. Единственное, что оставалось у самого охраняемого узника этого века — это его сны. Тюрьма и одиночество не смогли забрать их.

Геллерт настойчиво тренировал погружение в осознанный сон все эти годы. Магия ему была недоступна, но острый разум оставался с ним. Благодаря упорству и железной воле, Гриндевальд сосредоточился на том, чтобы научиться путешествовать во сне, и хотя бы так покидать Нурменгард. К сожалению, пока всё, чего он смог добиться, не выходило за рамки развитого воображения. Без магии всё было бесполезно.

Гриндевальд множество раз проклял тот миг, когда предпочёл заключение смерти. Мордредов Альбус со своим лживым милосердием. Милосерднее было его убить. Жаль, что Геллерт понял это не сразу. Вначале он радовался, что удалось избежать смерти. Так глупо и наивно.

Как и тысячи раз до этого, у стены появилась еда, и Геллерт механически двинулся туда. Одно время он пытался не есть и не пить, но магия тюрьмы заставляла это делать, едва он ослабевал. Тело само брало в руки миску и поглощало пищу и воду, а разум Гриндевальда бился в ужасе, в тщетном усилии вернуть контроль. После множества попыток умереть, он потерял надежду. К сожалению, природа наградила его отличным здоровьем и долголетием. Геллерт не знал, когда он сможет умереть. Организм волшебника, даже в отсутствие магии, крепче, чем у обычного человека.

Покончив с едой, Геллерт вернулся на койку и попытался забыться сном. Он провёл ладонью по шершавой стене и почувствовал уже привычный холод камня. Попробовал в очередной раз, ощутить магию, но источник не отозвался. Горькая ирония судьбы, столько лет бороться против магглов, а в конце пути стать таким же... никчёмным.

Наконец, Гриндевальд провалился в сон и снова постарался осознать себя в мельтешении призрачных миражей. Ему приснилось, будто он разговаривает с зеркалом. Оно было похоже на то, о котором писал Альбус. Артефакт, что исполняет желания, а на самом деле ворует магию и жизнь того, кто в него смотрит. Этот сон ему часто снился последние двенадцать лет. Но в зеркале никогда не отражалось ничего. Просто гладкая поверхность, за которой серая пустота.

Однако в этот раз всё пошло по-другому. Геллерт снова остановился у зеркала, а там, по дымчатой поверхности шла едва заметная рябь. «Что-то новенькое», — удивился во сне Гриндевальд напрягаясь. В глубине зеркала сгустилась тень, и Геллерту послышался голос. Казалось, что шепчет ветер. Тем не менее Гриндевальд мог хорошо разобрать все слова.

— Ты не в силах уйти на перерождение, потому что было некому передать наследие рода.

«А сейчас, прям появилось, — хмыкнул про себя Гриндевальд. — Сколько пафоса. Шайсе! Опять чудится всякий бред. Наверняка это моё подсознание ересь несёт. Я ведь не удосужился оставить наследника. Думал, что смогу жить вечно, кретин».

Хотя, что это могло изменить, Геллерт не понимал. В то же время он снова постарался вернуть своё внимание к зеркалу. Картинка расплывалась, что говорило о том, что скоро мозг отключится и Гриндевальд провалится во тьму без сновидений.

— Если ты хочешь уйти раньше срока, — снова послышался голос, — то должен связаться с мальчиком через сны. В нём есть родственная кровь, ты сможешь пройти сквозь защиту, воспользовавшись его магией. Учиться во сне он умеет и тебе не откажет.