Мы, Мигель Мартинес. Испания (СИ) - Тарханов Влад - Страница 47

И сейчас Николас Лепанто не без удовольствия вспоминал, как быстро морские пехотинцы зачищали палубы линкора от матросов противника. Да. этот ППД — не дура-винтовка. С которой не развернутся, а дальность выстрела в ограниченном пространстве корабля не имеет значения, а вот способность быстро выплюнуть рой пуль — еще как имеет смысл! В общем, перебив основные силы мятежников и пленив небольшую часть мудро поднявших руки вверх врагов, советские морпехи стали высаживаться на берег, чтобы оказать помощь отрядам, которые сражались у бухты крейсеров.

И именно там разгорелись самые тяжелые бои. Главной проблемой оказалось то, что «Маджестик» из-за обидной поломки отстал и вошёл в бухту Картахены только уже почти ночью, когда бои временно затихли. Конечно, высадка почти трёх тысяч хорошо мотивированных и обученных пехотинцев сразу же изменила расклад сил. Но до этого времени ситуация складывалась весьма неоднозначно. Пока «Ворошиловец» застрял, стараясь захватить «Республику» к отрядам монархистов подошло подкрепление, и они смогли почти полностью захватить «Сервантеса», более того, учитывая наличие на крейсере полного боекомплекта, мятежники стали наводить орудия на корабли республиканцев. Экипажи же легких крейсеров и эсминцев были слишком заняты разборками с отрядами мятежников в бухте. На самих боевых единицах оставались небольшие отряды прикрытия без канониров. Правда, сначала с «Сервантеса» ударили вспомогательные орудия 47-мм. Их предназначение — зенитки, но и по пирсу они молотили изрядно. Шестидюймовки главного калибра и 102-мм универсалки стали выцеливать корабли республиканцев, стоящие на приколе. Их носовая башня А попыталась накрыть своим первым залпом «Ворошиловец», но попасть не смогла, из-за неудобного положения последнего, большей частью прикрытого «Республикой». А вот кормовая башня накрыла с первого залпа эсминец «Поспешный». Получив стопятидесятимиллиметровый снаряд в скулу и второй почти рядом с правым бортом, советский эсминец аж подпрыгнул, его снесло в сторону, и он стал быстро тонуть. Потери были ужасающие, но они были бы еще больше, если бы корабль не успел высадить отряд морпехов, которые сейчас на пирсе попали под артиллерийский обстрел. Но вот «Ворошиловцу» стрелять главным калибром никто не мешал. Так что очень скоро «Мигель Сервантес» запылал, его артиллерия оказалась подавлена. Однако, он успел наделать делов, нанеся урон еще одному эсминцу, но уже испанскому, а также серьезно повредив свои систершипы «Альмиранте Сервера» и «Принсипе Альфонсо», которые республиканцы ещё не успели переименовать. После этого жаркие бои разгорелись у причалов двух нетронутых легких крейсеров, куда рвались ударные отряды заговорщиков. Но, получив подкрепление из советских морпехов, республиканцы уверенно удерживали позиции.

Поутру ситуация резко изменилась: ночная высадка Первой интернациональной бригады имени Батьки Махно (он умер в Париже как раз накануне испанских событий, а почти весь личный состав бригады составляли идейные анархисты) расставила всё на свои места. А в одиннадцать часов дня на стороне правительственных отрядов выступили части военного гарнизона Картахены. Слишком нейтральный бывший командир гарнизона был арестован, ключевые точки города перешли под контроль республиканцев. Бои в порту и в районе верфей продолжались, но у остатков мятежников никаких шансов не осталось. К вечеру седьмого мая практически все очаги восстания верные правительству отряды успешно подавили, в плен сдалось более трехсот монархистов. Какая-то часть смогла уйти, но в большинстве своем мятежники были просто перебиты. Подняли руки небольшая горстка (по сравнению с общим числом участников).

Естественно, что эти бои имели свои последствия для их участников. Николай Ефремович Басистый (Нико Роблес) был награжден Орденом Красного Знамени и получил кап-два. Николай Герасимович Кузнецов подрос до каперенга и удостоился Ордена Ленина. Его тут же, девятого мая, назначили главным советником по военно-морским делам испанского республиканского флота. Басистый — его заместителем и командующим 2-й эскадры флота в составе линкора, двух тяжелых крейсеров и четырех эсминцев, базирующейся в Ла-Корунье. Правда, предстояло еще довести до ума и отремонтировать большую часть батлшипов, но это было всего лишь делом времени. Вторым следствием стала продажа «Эскадры Севера» Испанской республике, что сразу же резко усилило флот страны. А на караване торговых судов в обстановке строжайшей секретности в СССР отправился золотой запас страны, в том числе и как гарантия оплаты полученных военных кораблей.

По итогу — в распоряжении мятежников оказались два более-менее современных эсминца, тройка старых номерных миноносцев, пятерка канонерок и несколько сторожевых катеров. Никаких более-менее серьезных сил на море мятежники так и не получили.

Глава двадцать седьмая

Критический момент

Глава двадцать седьмая

Критический момент

Мадрид. Президентский дворец

7 мая 1936 года

Министры правительства Испании собрались в большом кабинете Президентского дворца, вокруг стола на котором вместо скатерти красовалась большая карта страны с разноцветными флажками отображающими обстановку на утро этого дня. Вот в кабинет энергичным шагом вошёл президент Асанья. Накануне совещания он читал оппозиционные газеты, которые обвинили его в узурпации власти и подтасовках результатов выборов. Можно подумать, что его политические противники были в белых перчатках и подтасовок не совершали! Еще как совершали. По совету своих политических советников в республиканских газетах развернулась антимонархическая пропаганда. С публикацией подтасовок и фальсификаций выборов, особенно в сельской местности, в которой власть до недавнего времени принадлежала крупным землевладельцам. Всё-таки вовремя решили вопрос с землей, фактически, выбив у значительной части населения веру в лозунги правых партий. Потому что лозунги лозунгами, а земля, которую тебе дали — вот она, уже твоя, ее уже надо обрабатывать. И кто тебе её дал?

(план Мадрида )

Но ситуация складывалась сложная, даже критическая. Если бои в Мадриде практически прекратились, хотя отдельные очаги сопротивления мятежников были локализованы, но не подавлены, но всё-таки в столице стало относительно спокойно, то в провинциях спокойствия не наблюдалось. Тем не менее, совещание началось именно с освещения ситуации в столице. Доклад делал генерал Мигель Нуньос де Прадо, которому поручили подавить путч. Он пользовался полнейшим доверием президента и большинства министров.

— При получении сигнала «Над всей Испанией безоблачное небо» отряды народной милиции вывели из казарм. Главной нашей целью было не допустить разгула необоснованного насилия в городе.

Действительно, сразу же милицианос окружили и закрыли представительства правых организаций: в первую очередь штаб-квартиры фалангистов и карлистов, находящиеся там мятежников арестовали. Были проведены задержания лидеров парламентской оппозиции, в том числе Кальво Сотело, настоящего лидера всей промонархической группировке в Кортесах. Кроме него еще целый ряд политиков самого разного масштаба. Но никаких политических убийств! Всё делалось строго в рамках закона. Пока еще в рамках закона. Надо сказать, что народную милицию начали набирать, как только к власти пришли представители Народного фронта, более того, заранее подготовили указ о преобразовании милицианос в национальную гвардию, по факту, приравняв их к тем же карабинерам. Но восстание внесло свои коррективы в планы правительства. Тем не менее, милиционеров поместили в казармах и стали усиленно готовить, таким образом, создавая свою лояльную вооруженную силу. Начальником военного гарнизона, а теперь и военным комендантом Мадрида как раз стал докладчик: генерал де Прадо. Он сумел провести чистку частей гарнизона от оппозиционно настроенных офицеров, заменил командный состав основным воинских соединений, что, несомненно, сыграло свою роль в ходе мятежа.