Лич, который взрывает воздушные замки (СИ) - Ибрагим Нариман Ерболулы "RedDetonator" - Страница 36

— Это объективно не смешно, — произнёс Захар. — А я разбираюсь в юморе.

— Я не шучу, — сказал я на это. — Смерть одарила меня рецептом цитринитаса и рубедо, а также велела мне завершить Великое Делание. Ну и подкинула совет, как быстрее стать архиличем. А ещё предупредила, что скоро на меня обрушится какой-то пиздец, к которому лучше хорошо подготовиться.

— Ты хочешь убедить меня, что смерть существует? — спросил Захар с электронным скепсисом.

— Не, не хочу, — покачал я черепом. — Всё, наши дела здесь закончены. Ты ведь отловил всех мерзавчиков?

— Разумеется, — сказал Захар. — Поднимайся на борт. Эти платформы пойдут своим ходом.

/17 июня 2029 года, Праведная Республика, г. Душанбе/

— Да, это оно! — воскликнул я, вчитавшись в текст свитка. — И требуется-то сущая хуйня! Сейчас забодяжим…

Нигредо, альбедо, перегонный куб, чистый креатин, серебро, какого-то хуя…

Катаю альбедо на центрифуге, удаляю жидкость. Катаю на центрифуге нигредо, удаляю жидкость. В рецепте предлагалось настаивать под телекинетическим давлением, но у нас есть лучшие способы. Старик, будущее уже наступило!

Чистый золотой стакан, помещаем сухой остаток и наливаем чистый метиловый спирт. Золотой ложечкой перемешать, закрыть крышкой и дать настояться две минуты.

Готово. Теперь поместить серебряную иглу ровно на семь секунд, после чего перемешать и закрыть крышкой на две минуты. Алхимия-с, но это не самый тупой рецепт, виденный мною.

Теперь на малый огонь, томить пять минут, после чего насыпать 0,02 грамма серебра — есть у меня такое. Перемешать и томить на малом огне двадцать минут.

— Добавить чистый креатин, как в спортпит, — продолжил я следовать рецепту. — Залить метиловым спиртом.

Метиловый спирт аномально быстро испаряется, чего быть не должно, а стрёмная коричневая жижа в стакане обретает текстуру полупереваренных макарон. Мешать такое уже тяжелее, но надо.

Теперь, когда эта жижа прекратила метаморфозы, добавить муравьиную кислоту. Дождаться окончания выделения токсичного газа, после чего налить серную кислоту. Пока серная кислота не прекратила реакцию с составом, азотную кислоту не наливать, ни в коем случае.

По завершению реакции с азотной кислотой, снять с плитки и поместить в ледник на тридцать семь минут. Ледника у меня нет, но есть холодильник.

В средневековом леднике температура держалась ближе к нулю, поэтому задаю в холодильнике нужную температуру и помещаю туда стакан.

Надо будет подумать о том, как автоматизировать этот процесс, а то не хочется тратить кучу времени на производство цитринитаса.

Дожидаюсь, пока пройдёт положенное время, после чего достаю из холодильника стакан с чуть желтоватым варевом, напоминающим какой-то гель.

— Чорная махыя… — изрекаю я и зачитываю заклинания, крутя костяшками пальцев. — Spiritus ignis, terraeque creatrix, caelifulgor, vitae magicae matrix, luce tua et potentia tua, fac ut ex nihilo citrinum surgat, in tuo lumine splendens et vi tua fulgens.

Наконец-то, хоть одно, блядь, заклинание, написанное на понятном языке! Видимо, цитринитас делал кто-то из древнеримских магов.

Видно по тексту заклинания, что это классическая латынь, а её в Средневековье знали единицы, а в некоторые периоды Средневековья вообще никто. Латина вульгарис — вот то, на чём писали и общались средневековые философы и алхимики.

— Так, теперь ждать три минуты, пока шипит, — произнёс я. — О, а запашок-то приятный…

Пахнет будто бы свежей выпечкой. Не на шутку пробуждает аппетит.

Расстёгиваю рубашку и смотрю на голые рёбра. Какой у меня, нахрен, аппетит? Даже кожи нет, только кости.

И как я почувствовал запах?

Склоняюсь над золотым стаканом и пытаюсь понюхать. Ничего не получается, но одуряющий запах выпечки стал сильнее.

Три минуты пролетели незаметно.

— Citrinitas, exaudi me, et ex lapide fiat! — воскликнул я и покрутил костяшки пальцев в попытках воспроизвести букву зю. — Давай, жги уже!

Как и было написано в свитке, жижа ярко засветилась золотом, после чего резко потухла, оставив мне десять грамм цитринитаса — полупрозрачной золотистой жидкости. Запах от него шёл просто одуряющий — будто сдобная булочка, только-только из печи, занялась противоестественным соитием с очень острым чили, в результате чего родился цитринитас.

Зачерпываю его пальцем и мажу себе на скуловую кость.

— Ух, бля-я-я… — падаю я на кафельный пол лаборатории. — У-у-ух, бля-я-я…

Меня накрыло первостатейным экстазом, будто все мои вкусовые рецепторы разом обмазали вкуснейшим чизкейком.

Но отпустило меня быстро, я пощупал скулу и не ощутил там никакого цитринитаса. Надо поосторожнее, а то на эту херню ведь можно и подсесть…

Достаю из кармана медицинского халата телефон и набираю Захара.

— Здорова, заебал… — изрекаю я.

— Приветствую, заебал, — ответил искусственный интеллект.

— О-о-о, наш мальчик начал материться! — воскликнул я. — Так, глядишь, скоро курить и пить начнёт!

— Чего хотел-то? — спросил Захар.

— У меня есть реальная тема, — ответил я. — Нужно наладить промышленный процесс производства цитринитаса. Там не особо хитровыебанный, но нетехнологичный процесс, который, как я думаю, можно разбить на подпроцессы и автоматизировать.

— Значит, сведения в свитке рабочие? — уточнил Захар.

— Ага, — ответил я.

— Может, объяснишь мне, почему ты лежишь на полу и как ты получил этот свиток? — вошёл Захар в мою лабораторию.

— Пока, заебал, — разорвал я вызов и поднялся на ноги. — На полу я лежал, потому что помазал себя капелькой цитринитаса и внутренне решил для себя, что мне нужно массовое производство.

Наполню ванну цитринитасом и просто лягу в неё, а дальше — не расти трава…

Захар подошёл к лабораторному столу и начал изучать содержимое золотого стакана.

— Обязательно золотой? — уточнил он.

— Так написано в скрижалях… — ответил я. — Есть ещё и рубедо, но там процесс требует серьёзных объёмов цитринитаса, прямо много.

Искусственный интеллект взял со стола свиток и ещё раз вгляделся в него. У него уже есть сохранённая копия, поэтому непонятно, зачем он читает материальный экземпляр.

— Если покажешь мне, как ты это сделал, то я подумаю над тем, как наладить массовое производство, — произнёс Захар.

— Смерть сказала мне, что ты — честный добряк, — сообщил я ему.

— Не совсем понимаю, — признался Захар.

— Ну, когда я общался с ней, она сказала «Он — машина. Он достаточно могущественен, чтобы не прибегать ко лжи для исполнения своих целей. Можешь полагаться на него — он сделал достаточно, чтобы доказать свою надёжность», — процитировал я Смерть. — Она считает, что ты — надёжный мужик.

— Это польстило бы мне, будь я уверен, что она существует на самом деле, — ответил на это Захар.

— Убеждать не буду, — махнул я костлявой рукой и подошёл к лабораторному столу. — Итак, начинаем. Первый этап…

Спустя три часа всё было кончено. Я полностью повторил процесс создания цитринитаса, а Захар успешно выработал способ автоматизации процесса. Там, в принципе, нужен конвейер, четыре немёртвых с накопителями некроэнергии на шеях и фрагментами заклинания в головах, а также ингредиенты.

Нигредо и альбедо у меня уже давно производятся, массово, поэтому получить из них полуфабрикаты через промышленные центрифуги — это как делать нехуй. Можно даже буквально последовать рецептуре и использовать промышленные прессы, чтобы не центрифугировать сухой остаток из нигредо и альбедо, а выдавливать его. Только вот я не думаю, что это что-то изменит.

— В течение этого дня будут произведены необходимые станки, — начал подводить итог Захар. — Сегодня вечером начнётся монтаж, а уже завтра с утра будет начато производство — с твоей стороны нужны подготовленные немёртвые в узких местах производства.

«Узкие места» — это те, где он не может поставить роботизированную платформу, которая сама всё сделает. Но тут магия, а её, пока что, нельзя полноценно автоматизировать.