Держать удар (СИ) - Иванов Дмитрий - Страница 19

Под поздравления от тренеров меня сразу осматривает наш врач. Лезет в рот тампоном, проверяя как там? Капа спасла, конечно, язык не откусил. Дальше Шанавазов без борьбы становится финалистом — его соперник югослав Дамир Шкаро получил серьезную травму. Ну, и наш последний представитель — Сашка Мирошниченко проиграл, как говорится, в одну калитку Риддику Боу, что вызвало недовольство в нашем тренерском штабе, ведь Саша побеждал уже этого Риддика. Но я-то знал, какой величины звезда бокса передо мной! В международный зал боксерской славы кого попало не берут.

Второй полуфинал был интереснее — там дрался… ещё один боксер, который попадет в этот зал — Леннокс Льюис! Кого он в будущем только не побеждал — и Кличко, и Тайсона, и Туи, и Холифилда. Но после этой Олимпиады с Риддиком больше не встречался. Даже смешной случай будет — Боу демонстративно выкинет пояс WBC в мусорное ведро, только чтобы не выходить на ринг с Льюисом, после чего навсегда будет вычеркнут из списков этой организации. Но это ещё предстоит. А вот замечательный финал — Леннокс Льюис против Риддика Боу я обязательно посмотрю! И вам советую. Тем более, у нас бои в разные дни. Мне с Вангилой драться 1-го октября, а бой тяжеловесов состоится второго. Да, самое главное — боксерских финалов, с участием советских спортсменов будет четыре! Ну, и 2-го октября пройдет ещё одно знаменательное событие этой Олимпиады. Это я про футбольный финал, где СССР встретится с Бразилией. А первого баскетбольный финал СССР — Югославия! Билетов, разумеется, у меня нет.

— Молодцы ребята, реально молодцы, — слышим голос Маматова. — Толя, за тебя персонально болел, такая заруба шла. Показал свой сибирский характер! Надо вас как-то поощрить.

Я не стал напоминать, что я с Ростовской области, а попросил:

— Если меня, то я бы на финал баскетбольного турнира сходил с удовольствием.

— Штыба, ты от скромности не умрёшь! — смеются тренеры и парни-боксёры.

— А что! У меня есть лишний личный билет в лоджию организаторов, хотел вот Вадима взять, но возьму тебя! Представляешь, Вадим Михайлович в тебя не верил! — неожиданно сообщает Маматов. — А за выигранный финал, наверное, синхронисток наших захочешь посмотреть?

Черт! И как вот сказать теперь, что нафиг мне эти водоплавающие бабы не нужны. Мне бы на футбольный финал билет достать!

Глава 15

Глава 15

— Я бы ещё на футбольный финал попасть хотел, не каждый день наша сборная будет драть бразильскую, — всё-таки высказал свою наглую просьбу я.

А чего теряться? Если кто и может помочь с билетом, то это зам руководителя нашей делегации. И я оказался прав.

— Это хорошо, что ты веришь в нашу победу. Вот всем медалистам в качестве поощрения и разрешим посетить финал. Ну а тебя, Толя, за язык никто не тянул, поэтому ты только после победы в своём финале поедешь на этот матч, — серьёзно сказал Маматов, и народ зашумел — футбол у нас любили.

Думаете, у парней было какое-то празднование после полуфиналов? А вот и нет, праздник был только у меня — целовался с Юной. В комнату ко мне девушка не пошла, но поцелуйчик урвал. Причем помог мне с этим наш кореец. Костян, видя мою просветительскую деятельность, тайком обучил официантку ещё паре слов.

— Толья — зьопа с ручка! — радостно поприветствовала она меня за ужином.

— Так говорить нельзя! Кто тебя научил? — удивился я.

Но, увидев насупленную морду Цзю, которая странным образом подергивалась, всё стало ясно. Да и смех свой он, в конце концов, не сдержал. По-английски, как мог, объяснился с девушкой, сказав, что это плохие слова. Ну, и в качестве моральной компенсации меня поцеловали.

На следующий день у всей сборной выходной, но тех, у кого завтра финал, а именно меня и Цзю, ещё до завтрака вызвали в тренерскую. Сначала нам рассказывали про наших будущих соперников. Оба негры, только мой из Кении, а Костин соперник — Джордж Скотт, хоть и либерийского происхождения, но из Швеции. Кроме тренеров, тут был и печально известный Вадим Михайлович из отдела пропаганды, потерявший место в зрительном зале на финале по баскетболу.

— Советский народ все как один…, — заунывно начал он, накачивая нас политически.

Мучил минут сорок, но, в конце концов, идём на завтрак. Пропускать нельзя. Уже на подходе к столовой меня атаковал темноволосый смерч в виде какой-то смутно знакомой девушки.

— Я тебя нашла, — кричит на английском и вешается мне на шею это чудо, прижимаясь своими округлостями.

— Э! Я тоже рад, но тут полно народу! — пытаюсь отстраниться от девушки и заодно понять — кто это?

— Да мне плевать, ты же знаешь. Хотя тут мой брат, но он меня не сдаст! Чёрт, а вот и телохранители… Хокон, ком цу мир, — уже на немецком симпатичная и спортивная девушка подзывает парня лет пятнадцати. — Мой брат младший, а это тот самый боксёр, которого я искала. Толя из Сибири.

И тут до меня доходит, почему я её не узнал — два года назад она была совершенно лысая! Это Марта из Норвегии, вроде как принцесса, как я потом узнавал. Ну, из королевской семьи точно! Мы сидели с ней рядом, когда летели из Дании. Я тогда ещё мужественно помогал принимать роды у одной из пассажирок. А потом в столичном ресторане провели вечер с Власовым. Марта — велосипедистка и летела в Москву как спортсменка. А лысая… сказала, что проспорила. Верю, кстати, в это, оторва она та ещё — мне «чики-чики» предлагала, что бы это ни было. Ну, и вряд ли блохи принцессу одолели.

— Марта! Здравствуй! Хокон, дай краба! — показываю всем видом, что помню девушку и тоже рад встрече.

— Краба? — не понял пацан.

Научил, конечно, по-пацански его здороваться. Рядом стоят три здоровенных мужика в штатском. Охрана, что ли? Неужели у Марты статус изменился? Тут замечаю Юну, с которой только-только начали мосты налаживаться. Она всё это видит, взволнованно прижимает руки к груди, и я понимаю, что место в её юном сердечке потерял.

— Это Марта и Хокон — дети его королевского высочества кронпринца Норвегии, — представляю я девушку тренерскому штабу, ну, и Костяну.

— Хай! — машет рукой братишка Марты, уловив своё имя.

Вид у него восторженный. Улыбается не как потомок суровых викингов, а как киноактёр или продажный политик.

— А я тут с папой! Но он в Пусан сейчас, он — яхтсмен, — радуется Марта, не отпуская моей шеи, ещё и пританцовывая при этом. — У папы уже есть бронза и золото чемпионата мира!

— Он участвует в Олимпиаде? — удивился я.

— Нет, он на океанских яхтах соревнуется. А тут была сессия МОК, и Норвегия получила зимнюю олимпиаду 94-го года! — почти кричит деваха. — Толя, я тебя и твоих друзей официально приглашаю в Лиллехаммер! Лучшие места тебе гарантирую, и я буду твоим личным гидом!

— Ну, мы не будем мешать, — первым опомнился чиновник, и вид Вадима Михайловича порадовал меня офигеванием и безнадёгой в глазах.

Да я и сам офигел от своих вскрывшихся связей!

А Цзю смотрит на меня с одобрением, но тоже деликатно уходит. Ещё на прощание показал мне неприличный жест пальцами, намекая… Когда он уже повзрослеет?

— Я на завтрак, ты подожди. А хочешь, со мной пойдем? — предлагаю я.

— Хочу! Тебя только выпусти из рук, и ты на два года пропадёшь! — задорно смеётся Марта.

— Это… никаких «чики-чики», у меня завтра финал, — хулигански шепчу ей в ухо.

— Я поняла, завтра после финала, значит, — мотает в согласии головой девушка.

Я же говорил — оторва!

За нашим столом Марта вызвала оживление и интерес парней, но на английском никто из них хорошо не говорит, а мне не надо переводчиком работать для других. Особое внимание вызывает троица мрачных дядек с непонятными надписями на бейджиках. Лишь Хокан ведёт себя как ребенок. Он уже восхитился бицухой Мирошниченко, с любопытством оглядел корейских официанток, попытался поговорить с Цзю и теперь у окна разглядывал небольшое деревце в кадке.