Экс-супруг. Я тебя забыла (СИ) - Ладыгина Наталия - Страница 47

— Потому что его нет в живых. Это кто-то другой, — выводит меня на крыльцо и ведет к машине.

— Так, Мирон, — начинаю я, только мы оказываемся оба в машине, — я ничего не понимаю. Объясни.

Значит, Сергей умер. А я и не знала… Тогда кто это все делает?

— Это надо же… Ты знала его…

— Кого? Сергея?

— Угу.

— И что?.. Что с ним не так?

— Это он и есть, Лиль. Окуневский, мать его, Сергей…

— Не понимаю…

— Он и есть бывший Таи.

— Что?..

— Он тот, по чьем приказу, Лана травила Таю. Тот самый человек. Только он мертв! Он никак не может тебе ничего присылать. Это какая-то другая падла, которая решила зайти с другой стороны. С тебя! — в ярости Мирон ударяет по рулю рукой.

Меня начинает мутить, а перед глазами плыть.

В это сложно поверить, но... похоже все так оно и есть. Совпадает.

— Так эта его история про бывшую… Она была про Таю.

— Угу. Кто-то хорошо осведомлен.

— Но ты вроде говорил, что бывший мстил ей из-за того, что она предпочла тебя. Я думала, что он ее любил, но судя из того, что сказал мне Сергей… все дело было только в деньгах.

— Похоже, ублюдок соврал мне. Зачем ему было врать тебе? Тебе он правду тогда сказал. Он убил ее из-за денег… Точнее, добил.

— Господи… — у меня дыхание спирает. — Знаешь, ты прав. Я завтра же попрошу брата улететь, и мы переедем к тебе.

Глава 51.

Мирон. На следующий день…

Мыслей о том, кто это может быть кроме Окуневского… у меня нет ни единой. Он был сам по себе. У него было свое дело, к которому он никого близко не привлекал. Разве что отца Таи.

И как я сразу не догадался, что дело было в деньгах! Он мне этого не сказал. А я думал, что дело в самой Тае. Он разозлился, что она нарушила его планы, только и всего. Он ускорил ее смерть, а мне потом мстил уже исключительно из-за Лили. Потому что именно она стала моей женой! Вот почему скорой кончины Таи ему оказалось недостаточно. Из-за нее. Из-за Лили. Он бы остановился еще тогда, не встреться мы с ней.

Сам я, конечно, руки об него не марал. Устроил ему несчастный случай, наподобие того, что он устроил Вике. Он никак не может быть жив. Это исключено.

Сейчас еду в место, которое запретил себе посещать, но сейчас нет выбора. Я должен с ней поговорить. За Лилю я сейчас не волнуюсь. Она с дочерью под охраной. Сегодня к вечеру уже будут у меня.

По дороге звоню брату с очередной просьбой. У него у самого сейчас проблем много, но обычно я ему всегда отплачиваю, так что думаю он мне не откажет.

Богдан не отказывается завершить кое-какие мои дела, так что я теперь могу всецело отдаться своей семье… и ее проблемам. Буду рядом с ними, а заодно попытаюсь понять, что на самом деле происходит.

До сих пор не верится, что Лиля была с ним знакома. Мир не то слово тесен.

Странно, что ублюдок ни слова о Лиле не упомянул — о знакомстве с ней. Он все грозился ее убить, а вот о том, что узнал ее раньше меня — ни слова.

Подъехав к лучшему психиатрическому центру в этом городе, я с большой неохотой вхожу внутрь помещения.

Так, нужно выглядеть любящим и участливым братом. Таким я и предстаю перед тем, кто ее лично наблюдает.

— Как она?

— Сегодня хорошо. Да и вчера тоже. Не рвется уже никуда, не пытается сбежать… Одним словом — умница.

— Она пробовала сбежать?

— Да, она пробовала. Валентина Андреевна в курсе. Не рассказывала вам?..

Какого черта мама не рассказала мне об этом?

— Нет.

— Наверное, расстраивать не хотела вас.

— Я бы хотел ее увидеть.

— Уверены? Насколько мне известно вы в ссоре… Это может повлиять…

— Мне все равно. Я должен увидеть… сестру. Сейчас. Проводите меня к ней.

— Да… Да, конечно, — женщина поправляет очки и кивает мне. Еще бы она возражала. — За мной, пожалуйста.

Меня провожают в отдельный кабинет, где лишь стол, два стула и небольшое окно. Да уж обстановка...

Она все это полностью заслужила. Пока ей так себе диагнозы поставили, но ей уж лучше здесь лечение проходить, чем идти в тюрьму.

Лану приводят вскоре. За ней закрывают дверь. Я сижу спиной к ней. Ей остается только пройти вперед за стол, чтобы увидеть меня, но она не спешит. Неужто задушить меня задумала?

— Если не думаешь убить меня голыми руками, то садись, пожалуйста, — прошу ее спокойно.

Начинает обходить стол.

Ну и вид у нее… Совсем исхудала. Про голодовку я слышал.

Она смотрит на меня и словно глазам своим не верит.

— Я думала, ты никогда ко мне не придешь…

— Садись, — киваю на стул. — Поговорить нужно.

— Это все из-за письма, да? — медленно присаживается на стул и складывает руки на стол, они у нее дрожат. Уверен, что все это притворство. Она будто специально взлохматила себе голову, чтобы жальче выглядеть.

Мать считает, что все это бред, что она специально себя оговорила в письме, чтобы на нее обратили внимание, но я не верю в это. Хотел бы, но не верю.

— Я его прочел. Но нет, я здесь не из-за письма.

Лана кивает и поджимает сухие бледные губы.

— Я больше не могла держать этого в себе…

— Твои извинения я прочел.

— Она все равно умирала… Я хотела тебя освободить от нее… Ты мучился...

Еще оправдывает себя...

— Лиля тоже умирала? Нет. Но от нее ты тоже хотела меня избавить. Забыла, как подменила ей успокоительные?

— Это вещество не убило бы ее. Я… я тогда принесла эти таблетки и… кое-что другое. Я могла вообще ее убить, но не стала…

Не стала, потому что знала, что подозрения падут на нее. Охрана ее видела. Так что сдержала себя.

— Жалеешь теперь, наверное...

— Ни о чем я не жалею, Мирон, — склоняет голову немного вниз Лана. — Об одном лишь жалею — что оружие на тебя навела. Знаешь… если бы я отважилась в тебя выстрелить, то… я тут же убила бы и себя. Даже не сомневайся, — вскидывает на меня взгляд, умоляя поверить себе.

— Я не об этом пришел поговорить, — твердо. Для нее у меня нет никаких эмоции. — А об Окуневском.

Лана мрачно хмурится и положительно качает головой.

— Спрашивай… Я все скажу.

— Когда ты в последний раз с ним общалась?

— Очень давно. У меня с ним давно никаких дел.

— Ты знаешь, что он знал Лилю лично?

Не знаю, что ей колют тут, но у нее прямо просветление в глазах.

— Вижу, что знаешь. Получается, после всех его грязных поручений касательно Таи — ты поддерживала с ним связь. Ведь с Лилей он познакомился…

— Два года назад. Примерно. Да, я знаю. Они... встречались. А потом появился ты и…

— И что?..

— Да ничего… Я не знаю. Что касательно Лили — он всегда был скрытен. Он мне ничего не рассказывал. О своих планах тоже. Он использовал меня, а я его. А потом все... наши пути разошлись.

— Кто еще был с вами заодно?

— Что?

— Кто еще с вами заодно, я спрашиваю.

— Никто… Ты о чем вообще?

— Лучше не ври мне, Светлана, — подаюсь к ней. — Сейчас от твоего честного ответа зависит, что с тобой будет. Помоги мне, а я тебе помогу, — блефую.

— Я правда не знаю, о чем ты говоришь. Были ли у Сергея какие-то сообщники? Если да, то мне о них не известно. Он никому никогда не доверял. А меня убить каждые пять минут угрожал, если я что-то скажу кому-нибудь. Сомневаюсь, что есть кто-то еще, кто знает о его планах.

Да быть того не может!

Она либо врет, либо… Да нет, не похоже.

Ладно. Больше я здесь ничего не узнаю.

Встаю со стула. Лана подрывается следом за мной.

— Мирон! Нет, не уходи… А как же мои вопросы?.. Ты на них ответишь?

— Советую тебе больше не пытаться бежать. Ты сядешь в тюрьму, если выйдешь отсюда.

— Да я тут больше не могу! — оббегает стол, подлетает ко мне. — Прошу, вытащи меня отсюда! Я больше не буду! Клянусь! Я уеду и больше никогда не вернусь! Я тебе обещаю! Я больше не буду к тебе лезть! И к Лиле тоже! Я…

— Замолчи!