Экс-супруг. Я тебя забыла (СИ) - Ладыгина Наталия - Страница 27

— Ну-ну…

Барсов тут как тут с участливым видом.

— Может, я ее покачаю?

— Думаешь у тебя это лучше получится?

— А вдруг…

Я думаю...

Так, есть идея.

— Если за две минуты не успокоишь, то уйдешь. Согласен?

— Идет, — не раздумывая, соглашается Мирон.

Передаю ему на руки плачущую дочь. Он аккуратно и правильно ее принимает.

— Я сейчас вернусь, — выхожу из комнаты, направляюсь в ванную, в которой умываюсь ледяной водой, чтобы окончательно отогнать сон.

Вру все я. Сон давно прошел. Мне просто нужно пару минут, чтобы отойти. То, как я реагирую на него, — чертовски неправильно. Я уверяла себя, что забыла его, и да, у меня вполне получается держать перед ним лицо и вести себя так, как он того заслуживает, но... я чувствую, что эта стена долго не выстоит.

Продолжай он вести себя, как раньше — я бы и глазом не моргнула, но то, какой он сейчас…

Он другой. Он действительно изменился. Да, я не верю в его сказки про чувства ко мне, когда мы были в браке, но сейчас точно что-то происходит. Конечно, у меня нет иллюзий, что он чувствует или когда-то почувствует ко мне хоть что-то отдаленно близкое, что чувствовал к Тае, но ему точно важна Ульяна. Это тоже не мало для меня.

Он хочет семью, и для того придумал эту сказку для меня, в которой: он всегда меня любил, но не показывал из-за страха своих чувств. Слишком сладко, чтобы быть правдой. Он снова обманывает меня.

Вытираю лицо полотенцем и тороплюсь вернуться в комнату, но с каждым шагом становлюсь все медленнее, ведь не слышу ничего. Аккуратно заглядываю в комнату и вижу картину, от которой у меня дыхание перехватывает.

Барсов просто мастер располагать к себе женщин, которые еще не знают, какой он на самом деле. Ульяну в том числе.

Заметив меня, Мирон растягивает губы в улыбке.

— А ты говорила…

Я медленно подхожу, чтобы посмотреть на личико дочки.

Как это у него вышло?..

— Положи ее в кроватку, — прошу шепотом.

— Пускай еще у меня побудет, — смотрит на меня лукаво, намекая на свой выигрыш у меня. — Так ты согласна?

Прикрываю глаза на пару секунд.

— Я… не хочу, чтобы ты оставался у меня. Я всю ночь спать не буду. А утром я буду никакая. Это плохо скажется на уходе за Ульяной.

— Я ничем тебе не опасен. Или ты боишься, что я Ульяну украду, пока ты спишь?

— Не думаю, что ты такой идиот, чтобы отрывать свою дочь от груди матери.

— Вот именно. Я не идиот. Так что спать ты можешь спокойно. Напротив, если Ульяна проснется, то я снова ее укачаю, ну или тебя разбужу, что ты смогла ее покормить.

Быстро он придумывает причины, чтобы остаться.

— Лиль… Я правда хочу остаться. Не скрою, что из личных причин. Но и помочь хочу.

— Мне не нужна помощь.

— В первую очередь помочь тебе справиться со страхами. Ты боишься снова подпустить меня к себе и…

Я никогда тебя к себе не подпущу, Барсов. По крайней мере сделаю все возможное для этого.

— Хватит… — хмурюсь. — Клади ее в кроватку. Я пойду принесу тебе подушку и одеяло на диван.

Быстрым шагом ухожу из комнаты дочери в спальню, где достаю из шкафа все необходимое. В какой-то момент останавливаюсь, чтобы отдышаться.

Черт, не надо было поддаваться.

Но поздно что-то менять. Теперь его не выгонишь. Да и не уверена я, что могла изначально сказать ему нет.

Утром я скажу ему, что эксперимент не удался и жить мы вместе не сможем ни при каких условиях.

Прихожу в гостиную, готовлю ему место для сна. Только заканчиваю, он приходит.

— Она спит. Можешь проверить.

— Мне и так к ней нужно будет через пару часов. Пускай спит. И ты ложись. Я к себе, — разворачиваюсь.

— Лиль…

— Что Мирон? — раздраженно, поворачиваясь к нему лицом. — Есть еще какие-то пожелания?

— Я хотел сказать… спасибо.

— За что это? — окидываю его всего взглядом.

— За доверие.

— Я тебе не…

— Доверяешь, Лиля. Ты веришь, что я ничего плохого тебе и дочери не сделаю. И не напрасно. Вы обе мне важны. Я хочу вас защищать. От всего. Всегда. И... что бы ты не говорила — тебе меня не обидеть и не прогнать.

Еще несколько мгновений я смотрю на него, а потом, так и не произнеся ни единого слова, удаляюсь в свою спальню и плотно закрываю дверь.

Глава 33.

Окончательно открываю глаза в начале восьмого. Последний раз вставала два с половиной часа назад. Малышка сейчас точно спит, можно еще полежать, но зная, что он в соседней комнате, я чувствую необходимость встать.

Как я и сказала себе вчера, несмотря ни на что, у меня будет для него один ответ:

«Мы не можем жить вместе».

Накинув на себя светло голубой халат, я осторожно выхожу в гостиную.

Его нет на диване. А со стороны прихожей доносится его голос.

Я крадусь. Буду шпионить. Мне и так ничего не известно. Может, хоть что-нибудь узнаю.

— Да. Продолжай наблюдать. Обо всем мне докладывай. Можно сообщениями. Да…

Мирон перестает говорить. Видимо, услышал что-то. Черт… Надо выйти.

Как ни в чем не бывало вхожу в прихожую.

— Да, все, — продолжает говорить, смотря на меня. Видок у меня сейчас, конечно, «суперский». Зато он как всегда... — Буду ждать, — заканчивает разговор. — Уже проснулась.

— Важный разговор? — любопытствую.

Часто раньше интересовалась у него его делами, но почти никогда не получала прямого ответа. И сейчас, скорее всего, не получу.

— Да.

— Если тебе уже надо ехать, то можешь…

— Нет, все в порядке. Как спалось? Выглядишь... немного усталой.

— Так всегда сейчас. У меня же маленький ребенок.

— У НАС маленький ребенок. Я готов помогать. То есть… вообще во всем.

— Да? И подгузники будешь менять?

— Я смотрел уроки, — кивает. — Ничего сложного.

Он не прекращает меня удивлять. Может, я погорячилась, когда сказала, что он сто процентов будет паршивым отцом.

— Что? Мне доказать? — предлагает.

Что-то мне подсказывает, что он справится.

— Хм… Слушай, если это все ради того, чтобы убедить меня…

— Нет.

— Дослушай меня, — делаю к нему шаг. — Я в любом случае не собираюсь переезжать к тебе. Не вижу ни единой причины для этого. Ты сам сказал, что ты нанял человека, который будет присматривать за нами на улице, так что…

— Но ты же знаешь, что я хочу тебя вернуть. Так что причина все же есть.

— Ты тоже знаешь, что для меня это никакая не причина. Между нами, — опускаю глаза в район его груди, — ничего больше не может быть. И давай сделаем так, чтобы мне больше не приходилось этого повторять, — выдерживаю небольшую паузу. — Я сейчас пойду взгляну на Ульяну, а потом пойду пить кофе. Если хочешь — тебе тоже сделаю.

Поворачиваюсь к нему спиной, делаю шаг, как вдруг мне в спину:

— Моя вина, что мы расстались. Несмотря на то… что мне пришлось это сделать.

Мое дыхание учащается, а глаза округляются. Как хорошо, что я к нему спиной сейчас. Но он не может сейчас не видеть, как меня трясет.

— Зачем ты мне это сейчас говоришь? — через силу задаю ему этот вопрос.

Почему через силу? Потому что совсем другое хочется спросить. Хочется вытрясти из него все!

— Я не хотел говорить, но теперь чувствую, что должен. Понял, что не получится все исправить, если ты не будешь знать. Первая причина, по которой я не хотел, чтобы ты знала…

— Так не говори, — оборачиваюсь. — Не хочу, чтобы ты рассказывал лишь потому, что тебя вынудили обстоятельства. Все равно это ничего не изменит.

— Первая причина… — продолжает, приближаясь ко мне, — в этом завязаны другие люди. Которых ты не знаешь. Те люди, которые больше не проблема. Их просто больше… нет.

— Нет?.. Они что, умерли?

— Да.

— Ты про Вику?

— Про нее тоже, — кивает. — Она была мне нужна. Я ее использовал.

— А вот в это я верю.

— Но она знала на что идет. И если бы она послушала меня, то все было бы хорошо. Она бы не умерла и…