Его строптивая любовь (СИ) - Краева Ирина Олеговна "kozyulya" - Страница 20

Занимательно.

И опасно. Очень опасно. Нужно во что бы то ни стало перенаправить мысли ректора в другую сторону, чтобы он и не думал обо мне, как о потомке сайрен!

— Благодарю вас. Постараюсь найти время для дополнительного чтения, — так же вежливо ответила я, боясь выдать себя излишним энтузиазмом. Ректор подозревал меня во всех смертных грехах и сейчас здорово забалтывал, проверяя при каждом удобном случае. Кто знает, может, он и тёмную во мне рассмотрел. Он невероятно умён и хитёр. — Кстати, на Земле, это мир, где я родилась и выросла, есть легенда о сладкоголосых морских сиренах. Это демонические создания, чей голос манил, запутывал, связывал, зазывал. Моряки не могли противиться их голосу и погибали. Признаться, я не помню всех подробностей, то ли это птицы с женскими головами, то ли что–то вроде поющих русалок. Но, если нужно, я могла бы отправиться в свой мир за нужными книгами, — закинула я удочку, надеясь найти путь домой.

— А когда на Землю можно будет открыть портал? — обратился ректор к Рагнару с такой скоростью, что вся его фраза прозвучала пока я произносила слово «книгами». — Я бы и сам сходил с огромным удовольствием, особенно с заранее подготовленным списком книг, — закончил его светлость с очевидным намёком, что меня из Эрмида никто никогда не отпустит.

— Через несколько лет. Я высчитаю точное время и сообщу, — разочаровал учёного мой безжалостный братец.

— Может, сам, а? Быстренько, — по–свойски обратился Родсон к Рагнару, глаза при этом сияли так, что не знаю, кем надо быть, чтобы ему отказать. Видно же: дракону очень нужна информация, он ради неё на всё готов.

А нет, знаю, кем.

— Я не могу оставить Алессаль без присмотра на столь длительный срок. Думаю, проще поговорить с менталистами, чтобы они помогли ей вспомнить всё, что она изучала о сиренах своего мира, — подсказал он временное решение проблемы.

Родсон поджал губы, но кивнул. Кажется, его мысли были уже не с нами.

Выходит, стихийные драконы умеют путешествовать между мирами. Интересно, а переносить других людей они могут? А кофе с рафаэлками? И я бы нашла ауромо для Танюшки, отправила ей в подарок, а заодно письмо. Или нет, отдала бы ей дневник, так она лучше поняла бы, во что я вляпалась. Может, подсказала бы чего полезного, она разумная и грамотная, хоть и хулиганка, каких поискать. В нашей компании именно я была отрезвляющим её задумки элементом. Плохо работающим, правда. Энтузиазм Татьяны был заразительным и ярким, такому сложно сопротивляться. Она так легко относилась к жизни, что без проблем написала бы письмо в другой мир, ещё бы в гости напросилась.

Хмыкнула. Кто–то пользуется почтовыми голубями, а я стихийными драконами. Красота!

Хотя радость моя преждевременна. Как ни крути, а я пока не знаю, выйдет ли воспользоваться столь замечательными способностями любимого братика.

Кстати, пока ректор тоже мечтает, вдруг получится улизнуть от проверки?

— Рагнар, я очень устала. Может, пойдём домой? — потупив глазки в пол, произнесла я, хотя мы почти дошли до кабинета ректора.

— Я должен подписать бумаги о вашей практике, выдать направление на получение комнаты в общежитии, а так же дать доступ к определённым секторам библиотеки и много чего ещё, — напомнил его светлость.

— Библиотека — это хорошо, — протянула я. — Мне ещё столько нужно изучить!

— Рад, что у вас это вызывает энтузиазм, леди Фогрейв.

В кабинете ректор первым делом оформил кипу бумаг, притом его совершенно не смущали ни луна за окном, ни секретарь, которая вернулась на работу с бигуди на голове, зато в строгом рабочем платье, и сейчас буквально буравила его недовольным взглядом.

Интересно, почему она не пользуется магией? Не умеет?

«Волосы — это самое сложное, проще завить щипцами или с помощью всяких приспособлений, чем уговорить стихию воздуха помочь с такой ерундой», — напомнил Огонёк, всячески намекая, что стихия огня, в отличие от вредно–воздушной, всегда готова прийти на помощь прекрасным дамам, особенно если те догадаются умаслить их десятком–другим сосисок.

— Леди Ирис, пожалуйста, передайте в канцелярию незамедлительно это, — ректор протянул первую бумагу и тут же подписал ещё одну, поднял её в воздух, подсушивая чернила, — и это.

Я с недоумением смотрела за странной процедурой передачи документов. Почему нельзя сперва всё подписать, затем отдать готовую стопку из тридцати листов? Желательно утром. К чему вызывать заспанную леди посреди ночи? Она не обязана быть таким же трудоголиком, как её работодатель. Трудового Кодекса на них нет, честное слово.

Нет, я решительно не понимала Эрмид и его жителей. В такие моменты мозг скрипел и плавился от перегрузок, безуспешно пытаясь адаптироваться к новому миру.

Посмотрела на Рагнара, который заботливо усадил меня в кресло, а сам отошёл за спину; теперь приходилось крутиться всем телом, чтобы не свернуть шею. Братец, как оказалось, сейчас стоял у окна, листал книгу и не делал намёков, как мне проходить обещанную ректором проверку, стоит ли это делать или лучше предусмотрительно грохнуться в обморок. В общем, демонстрировал непробиваемое спокойствие. Пока секретарь не собралась уходить.

— Постойте, пожалуйста, леди Ирис, — Рагнар отложил книгу, подошёл к женщине, взял её руку и с поклоном поцеловал. — Я ваш должник. Благодарю, что смогли нам помочь в неурочное время, это действительно очень важно и ценно. Обращайтесь ко мне в любое время, я буду рад ответить вам взаимной любезностью.

Взгляд пожилой леди моментально потеплел. Она улыбнулась и кивнула Рагнару, вежливо попрощалась, и без промедления направилась в канцелярию, где ей нужно было лишь оставить документы, так что, можно сказать, вернулась к одеялу и подушке. Нам осталось лишь завидовать.

— Леди Ирис пришла сюда только ради того, чтобы отнести документы? Я могла бы сделать это сама, — произнесла я, пытаясь разобраться в ситуации. Я‑то думала, мы здесь только ради того, чтобы Родсон имел возможность меня подловить и вывести на чистую воду, но, кажется, я всё не так поняла, и ректор с секретарём делают мне серьёзное одолжение, оформляя в академию посреди ночи.

— В канцелярию никому нет доступа, кроме неё. Академия — живой организм и сама назначает людей на посты. Леди Ирис — её любимица, — завистливо объяснил ректор.

— А сотрудники канцелярии? — уточнила, сгорая из любопытства. С подобными созданиями я прежде не сталкивалась.

— А их нет. Академия сама распределяет документацию, штампует, сортирует, хранит и выдаёт. Если я хорошо себя веду, — добавил ректор несчастно.

У меня глаза полезли на лоб.

— Это… это как? Вы ведь ректор!

— Ах, юная леди, если бы академия думала так же, как вы, — и не думая шутить посетовал его светлость. — Я недавно опоздал на четверть часа, так она меня не пустила в кабинет, пока леди Ирис не попросила. Кстати, по этой же причине не рекомендую опаздывать на занятия, — добавил ректор. — Щепетильно придерживайтесь устава и вовремя ложитесь спать.

— Хорошо, — пообещала, удивляясь, как студенты умудряются хулиганить в такой академии. Но долго ломать голову не пришлось.

— Учащихся академия любит, — заметил Рагнар, словно услышав мои мысли. — А преподавателей немного тиранит.

— Увы. Мне иногда кажется, что ей не двадцать тысяч лет, а тринадцать. Без тысяч, — проворчал ректор. — Всё, бегите заселяйтесь.

— Заселяйтесь? — переспросила, понимая, что это звучит глупо, но я была уверена, что вернусь домой, потому не успела придержать язык. — Сейчас?

— Разумеется. Или вы хотите посреди ночи выяснять отношения с матерью?

Жёлто–зелёные глаза ректора Родсона вспыхнули хищно и зло, будто он бы с удовольствием сделал это сам.

— Нет, — дала я тот ответ, что от меня ожидали. Впрочем, ругаться с мамой действительно желания не имела.

— Ступайте к коменданту.

По всей видимости леди Ирис успела отнести и оформить документы в максимально сжатые сроки, потому что к нашему приходу комендант был надлежащим образом одет и не выглядел заспанным. Суровый пожилой джентльмен с военной выправкой, пронзительными светло–зелёными глазами и такими же волосами, собранными в низкий хвост, перевязанный тремя чёрными лентами так, что хвост казался тонким бамбуковым побегом.