Ненужная дочь (СИ) - Брай Марьяна - Страница 72

— Тебе лучше? – тихо спросила Пенелопа.

— Да, все хорошо.

— Было уже такое? – Пенелопа начала щуриться, как сыщик, заподозривший меня в чем-то противозаконном.

— Такого нет. А вот мутило уже, да, - я вытерла губы платком и заторопилась к фабрике.

— Думаю, мистер Лео должен знать, что станет отцом, - Пенелопа говорила тихо, но я все равно шикнула на нее, и она замолчала.

— Давай сначала откроем и запустим фабрику, продадим хоть часть купленной мной земли, разберемся с этой чертовой комиссией, а потом уже объявим об этом радостном событии, подруга, - ответила я, продолжая шагать.

— Нет, Вики, все будет ровно наоборот! – Пенелопа никогда не говорила со мной так и тем более не хватала меня за плечо, как сейчас. Она сжала руку так сильно, что мне пришлось остановиться. — Ты понимаешь, о чем я говорю? Сегодня же скажи ему, Вики, – на меня не мигая смотрела женщина, которая поднимала мужчин на восстания. Я уверена, что она, без сомнения, взяла бы в руки оружие, коли дело коснулось бы ее семьи.

— Да, Пенелопа, понимаю. Ты права, ведь важнее этого нет ничего, - я наконец, словно теперь уже полностью вышла из тумана и поняла, что на первом месте должна быть не эта чертова фабрика. И уж точно не дурацкий спор с Альфредом.

Глава 68

Осмотр фабрики, какой я планировала, не удался. Я успокаивала себя тем, что Пенелопа – подарок небес, который тащит этот мой бизнес практически весь на себе и не жалуется. Да еще и обо мне печется. Мое чувство вины скоблилось где-то в горле и скоро планировало перебраться поближе к сердцу. К моему облегчению, Пенелопа завершила свой рассказ о проделанной работе словами:

— На этом все. Я провожу тебя и займусь делами. Скоро подводы прибудут.

Лео сидел в постели и пил кофе.

— Холодный пьешь? Сейчас я подогрею, - заглянув в спальню, выпалила я и с какой-то даже радостью ушла к плите.

— Я не понял, как заснул. А ты, значит, решила сразу убежать к своей дорогой фабрике? – он не был зол, скорее шутил.

— Нет, Лео. Причина моего ухода совсем другая, - я не торопилась, оттягивала время, как могла, чтобы отдышаться, приготовиться к этому серьезному разговору. А самым страшным было то, что я сама не верила в это свое состояние, которому, пожалуй, не хватало только огромного живота. Но для него было ещё слишком рано. В остальном все признаки были на лицо.

— Что-то случилось? – услышав вопрос, я даже представила, как он напрягся и выпрямился. И поняла, что если сейчас не вернусь в нашу крохотную спальню, он встанет сам.

— Плохого не случилось, - я, как Элоиза, вошла к нему с полотенцем в руках. Не могла найти места ни себе, не этому чертову полотенцу. Придерживала им кофейник, когда ставила на горячую еще печь, но так и не положила его.

— Если хорошее, то почему у тебя такое лицо? – Лео потянулся к стулу, снял с него рубашку, чуть скривился оттого, что потянул перевязанную ногу.

— Похоже, нас скоро прибудет, - только и смогла сказать я и присела на край кровати, продолжая мять в руках ткань.

Лео замер, но тут же выдохнул, словно боялся чего-то, но страшное миновало. Продолжил надевать рубашку, путаясь ладонями в рукавах.

— Ты же сама говорила, что это хорошо. Даже какую-то аферу провернула и выкупила у отца землю, - он был так весел, будто рассказывал про смышленого друга. – Ты не представляешь, как он нервничал. А я даже порадовался, что кто-то смог его вывести из себя. Он же как гранит, Вики. А тут: моя собственная жена, которую все считают девчонкой… - Лео сжал губы и мотнул головой, выказывая свое то ли удивление, то ли почтение. – Люди приедут, и город станет похож на город, а не на рабочий поселок, милая. Ты же сама этого хотела, – он протянул руку ко мне и потянул меня на себя. – Представляешь… По улицам будут бегать детишки…

— Не только по улицам, Лео, - перебила я мужа и уставилась на него, как на два проводка, ведущих к взрывчатке. У меня шансов было, как у того минера, который имеет ровно пятьдесят на пятьдесят процентов. Лео мог обрадоваться, а мог, наоборот, сникнуть, потому что… ну… черт его знает, какие планы мог нарушить этот ребенок.

— А где еще? – он посмотрел на меня и захлопал глазами.

— У нас дома. Ну, бегать он начнет не сразу… Сначала, наверное, он будет плакать по ночам, марать пеленки, и все здесь будет ими завешено… Хорошо, что родится он к лету и…

— Вики-ии, - Лео замер вдруг и прошептал так, словно хотел предупредить, чтобы она не двигалась, поскольку по плечу ползет огромный паук. А потом сжал ее так сильно, что из меня со странным звуком вышел весь воздух. - Милая моя Вики! Вот я дурак! – он вдруг ойкнул и отпустил меня к моей огромной радости, потому что воздуха мне не хватало уже почти минуту.

— Что? Нога? – я не знала, за что схватиться и как его пожалеть. Но муж уже, похоже, забыл об этой острой боли и уставился на меня так, словно видит впервые.

— Вики, это же просто… - он вдруг осекся, задумался и спросил: - Значит, ты тогда там… уже?

— Да, Лео. Во время болезни я совсем не обратила внимания на свое состояние. Но сейчас мне, видимо, придется признать, что это правда, - констатировала я, все еще наблюдая за его реакцией. Не верилось, что он мельтешит по кровати, не зная, куда себя деть от радости.

В конце концов, я просто подвинулась к мужу. И он обнял, откинувшись на подушку. Мы молчали, наверное, минут пять. Лео просто аккуратно сжимал мои плечи, гладил ладонью по голове и часто дышал.

— Нам, наверное, что-то надо сделать? – он отдышался и начал задавать глупые вопросы. Я, кстати, тоже думала о том, что полагается как-то это состояние обозначить. Но вряд ли в теперешних условиях было где встать на учет по беременности и заявить право на какие-то медицинские анализы или пособие.

— Нам надо позавтракать, а потом… Потом, думаю, тебя следует помыть, потому что ты всю неделю жил в вагоне поезда, - ответила я и поняла, что действительно очень хочу есть. А вот мысли о кофе снова поднимали внутри меня волны негодования.

— Черт! Там же кофе, - я высвободилась из рук мужа и побежала в кухню. Сняла закипающий кофейник и присела на табурет. Действительность и все варианты, уже проигранные в моей голове смешались. Я сидела так молча пару минут, пытаясь совладать с собой.

Очнулась от стука в дверь. Открыла и обнаружила за ней Элоизу с огромным подносом. От запаха свежеиспеченных булочек во рту стало вязко, а мозг зашелся от радостного предвкушения.

— Элоиза, ты очень кстати, - только и сказала я.

Следом за подругой вошел Сэм. Он должен был перенести Лео за стол. Я пропустила их и осталась стоять возле открытой двери с тем же полотенцем в руках. Холодный воздух освежал лицо, приводя меня в чувство.

Чего я боялась больше всего, не произошло: мой муж с огромной радостью принял новость, в которой я все никак не могла увериться. Он уже строил такие грандиозные планы на нашу семью из «пяти или, может даже, семи человек.».

После завтрака мы долго обсуждали планы и не сошлись только на том, что я должна продолжить свое дело: ведь сейчас самая важная его фаза. Лео настаивал, чтобы я наняла управляющего. Мне пришлось пообещать, что основную часть возьмет на себя Пенелопа. Она и так очень быстро влилась в дела фабрики и, по сути, уже являлась управляющей.

Единственное, о чем я так и не завела речь: о приближающейся проверке и Оскаре, оставившем меня умирать в палатке. Конечно, он мог сделать это неспециально, но что-то мне подсказывало, что вся эта история со взрывчаткой может касаться его.

— Кстати, ты знаешь, что мистер Брекстон-старший собирался продавать шахту. Но то, что мы заложили здесь поселок, остановило его, – вдруг вспомнил Лео.

Я только по упоминанию шахты поняла, что он говорит об отце Оскара.

— Это замечательно. Значит, они видят, что мы развиваемся, и делают ставку на повышение стоимости в будущем. Даже если решаться продавать, не прогадают, - ответила я, надеясь, что от этой темы мы не перейдем к Оскару.