Опасные леди - Фокс Натали - Страница 26

– Хэй! Оливер! Олли, дорогой! Кто-нибудь есть в доме?

Крик донесся откуда-то снаружи. Эбби выскользнула из объятий Оливера и успела заметить, что он тоже отшатнулся, и от поспешности, с которой он отскочил от нее, краска стыда залила его щеки.

– Простите, но мне надо выйти. Кажется, это голос… голос девушки с конюшни, быстро проговорил Оливер.

И не успела она обернуться и спросить насчет обращения дорогой, как он вышел из кухни.

Подталкиваемая любопытством, Эбби бросилась к окну. Она увидела красивую девушку верхом на великолепном черном жеребце, которого Оливер вел под уздцы в ту сторону, где, очевидно, располагалась конюшня. Вид у него был понурый. Эбби неожиданно почувствовала укол ревности, достигший самого сердца, ибо она не могла поверить, что эта леди – девушка с конюшни. Наездница в полном костюме для верховой езды – жакет, бриджи, шляпа. Эбби пока еще способна отличить дорогую одежду хорошего кроя от того, что носят девушки, работающие на конюшне. К тому же наездница красива, изысканно красива. Да и гордая стать ее чертовой лошади весьма красноречива. Совсем приуныв, Эбби стала собирать грязные тарелки и складывать их в раковину.

Итак, у Оливера есть подружка. Может быть, и не любовница, но все же особа, занимающая в его жизни определенное место, поскольку называет его дорогим. Эбби резко опустилась на стул, угрюмо глядя в окно. Она ревновала. Какое ужасное чувство! Она и не знала, что так бывает. Да, наверное, это и есть самая настоящая ревность. Она закусила нижнюю губу. Ох, какое неприятное чувство. Недоброе. И Оливер теперь не казался ей таким хорошим, как виделся до этого. Оказывается, он лгал, но заставил ее поверить…

– Что я и говорил, – небрежно сказал Оливер, вернувшись через несколько минут в кухню. – Это Мелани…

– Девушка с конюшни, – договорила за него Эбби.

Она не верила ни единому его бойко сказанному слову. Ее недоверчивость не могла остаться незамеченной, поэтому Оливер сразу же, присев перед ней на корточки, повинился:

– Нет, Джесс, она не девушка с конюшни. Это Мелани из «Парк-Хэлл», из соседнего поместья, находящегося через дорогу. Она дочь приятелей мистера Уэббера. Приходит сюда, когда приезжает из Лондона, позаниматься верховой ездой с девушкой грумом. Они часто ездят вместе, а старый Берт присматривает за лошадьми. Просто сейчас она не нашла никого на конюшне, вот и подъехала к дому.

– И называет вас дорогойОлли! – капризно надула губки Эбби.

– Светские девушки вроде Мелани ко всем так обращаются, даже к своим лошадям. А в том, что она назвала меня Олли, нет ничего удивительного: ведь я здесь всего-навсего шофер.

Напоминание о том, что он всего лишь шофер, успокоило Эбби, и ревность ее пошла на убыль. Если бы на его месте находился Уильям Уэббер, тогда еще можно было бы поверить, что между ним и этой светской красавицей что-то есть. Правда, на ум ей пришел сюжет из[11], где хозяйка поместья влюбилась в конюха, но это, в конце концов, писательский вымысел.

Она неуверенно улыбнулась, и Оливер потеребил ее за подбородок.

– Я рад, что вы ревнуете, потому что…

– Я не ревную! – прервав его, выпалила Эбби и вскочила на ноги.

Но прежде чем она успела покинуть помещение, Оливер задержал ее, обняв за талию. Он повернул ее к себе и крепко обнял. В глазах его мелькнули огоньки триумфа, а уголки губ приподнялись в легкой улыбке, которая так ей нравилась.

Притворяться во всем, что касалось любви, Эбби не могла. Она понимала, что уже выдала себя этой вспышкой ревности, и теперь он начнет, пожалуй, приставать к ней, а сама мысль об этом была ей сейчас непереносима.

– Я польщен, – с придыханием сказал он, – и, чтобы утишить ваше смущение, смею заверить, что если бы кто-то в моем присутствии употребил по отношению к вам обращение дорогая, то мне это тоже вряд ли доставило бы удовольствие.

Она взглянула на него, и какой-то не понятный жар разлился по всему ее телу.

– Неужели? – постаралась она вымолвить как можно небрежнее.

– Не сомневайтесь, дорогая моя, – почти промурлыкал Оливер и ласково пригладил ее волосы. – И давайте выбросим из головы всех девушек вроде Мелани, – прошептал он ей в самое ухо. – Вы стоите десятка таких, как она. Есть только вы, и я, и этот прекрасный день. Давайте порадуем себя настоящей минутой.

И Эбби готова была порадовать себя настоящей минутой, но тем не менее твердо решила, что, встретившись с УУ, когда он вернется, честно скажет ему, кто она и что она и почему обманула его шофера, выдав себя за Джессику Лемберт, объяснит, что ей показалось, будто так будет лучше для дел ее сестры. И затем она непременно найдет подходящий момент, чтобы сказать всю правду Оливеру. Он так удивительно нежен, так заботливо опекает ее, что она просто не имеет права и дальше обманывать его. Но подходящий момент еще не настал. Потом, потом он непременно представится, а пока надо расслабиться и немного отдохнуть в обществе столь симпатичного ей мужчины.

Они покинули кухню и вышли поразмять ноги. День выдался и вправду великолепный, и Оливер показал ей сады и повел в розарий, где срезал для нее темно-красную розу особого сорта, лишенную шипов, которую она благосклонно приняла. Когда она, сжав стебель в горячей ладони, вдыхала удивительный аромат, то совсем забыла следить за тем, как выглядит со стороны. Эбби обладала весьма романтической душой, и ей казалось, что и он – тоже, но странно, сильный аромат розы как бы усыплял все ее чувства.

Он спросил, не хочет ли она предпринять конную прогулку, и, хотя предложение было весьма заманчиво, она отказалась на том основании, что недостаточно опытная наездница, чтобы кататься на одной из этих роскошных чистопородных лошадей. Но вот тренажерный зал весьма соблазнителен для нее. Особенно ее привлекает плавательный бассейн. Расположенный под стеклянной крышей, он ласкал взор голубизной воды, а особую привлекательность ему придавали тропические растения в вазонах, расставленных по всему периметру . С одной стороны бассейна находилась площадка с баром, столиками, шезлонгами, тоже осененными невероятно экзотической растительностью. Эбби была совершенно покорена той роскошью, в которой жил этот Уильям Уэббер. .

Оливер показал Эбби, где находится раздевалка, игнорируя ее возражения и сожаления, что у нее нет с собой купальника. Войдя, она обнаружила все, что могло еще понадобиться, целую коллекцию купальников – от бикини до вызывающе скромных, халаты на любой вкус, купальные шапочки нежных расцветок. Итак, Уильям Уэббер настоящий плейбой, как и полагала Эбби. Она выбрала аквамариновый купальник с золотистой этикеткой модной фирмы «Сансикер», подумав при этом, не доводилось ли какой-нибудь светской красотке, и даже не одной, пользоваться им до нее.

Выйдя из раздевалки, Эбби подошла к бассейну, погрузилась в воду, и они вместе переплыли бассейн, после чего она села на его край, наблюдая за Оливером. Он плыл легко, без видимых усилий, и тело его было так совершенно, а движения настолько отточены, что она усомнилась в его прошлом. Неужели он рос мальчишкой, которого ничего, кроме шоферского ремесла, не ожидало? Если бы она не знала его, то подумала бы, что он рос в достатке и роскоши.

– Может, пойдем в сауну? – предложил он, подплыв к ней и игриво плеснув водой ей на колени.

– Я прежде никогда не была в сауне, созналась она.

– А в пароходных круизах?

Он засмеялся, отвел свои мокрые волнистые волосы со лба и стащил ее в воду.

– В круизах я всегда слишком занята.

– Чем? Не иначе серфингом по Интернету?[12] – заговорщицки спросил он.

Не придав значения последнему слову, она с легкостью ответила:

– Какой уж там серфинг, я ведь трусиха. Только подумаю, что можно упасть в воду, как мне становится не по себе. Нет, я бы никогда не решилась…