Сломанная печать (СИ) - Осипова Иванна - Страница 11

+++

В день обновления печати, десять лет назад, толкователь Делвин Брум оставался на верхней галерее, наблюдая за магами. Он собирался оставаться там пока не завершится действо. Тогда он просто протянет руку и заберёт нужную вещь.

Высокий и изящный Фрост Талес, как обычно весь в чёрном, расставлял участников церемонии. Толкователь сверял каждый шаг со своим планом, который одобрил Совет. Задумка не имела изъянов. Менталы оценили все риски воздействия на истончившуюся за век магическую печать. Она надёжно запирала Зал Иллюзий. И до сих пор ни один человек не переступал порога места смерти почти ста креаторов.

Маг с белыми волосами, стянутыми сзади синей лентой, запрокинул голову и нашёл взглядом Делвина. Верховный толкователь на миг закрыл глаза, показывая, что договор остаётся в силе. После разлома печати они наконец войдут в запретное место и заберут артефакт магистра иллюзий. Тела умерших давно стали прахом и ничем не могли помешать планам Делвина. На случай провала также всё было подготовлено.

Грэмис в ритуале не участвовал, поэтому встал неподалёку, наблюдая за двустворчатой дверью в зал, поверх которой в воздухе плыли геометрические фигуры и символы. Почти месяц назад Фолэнт лично подкинул Талесу идею обновить печать, а затем поддержал его на заседании. Как и предполагалось, верховный толкователь выразил сомнения в необходимости прикасаться к зачарованному запору. Делвин до конца отыграл роль дотошного и придирчивого начальника, прежде чем разрешить церемонию. Толкователь Фолэнт, уже тогда любивший совсем другие игры в постели Брума, в спорах демонстративно встал на сторону Фроста.

Они верно рассчитали, что Талес попадётся в расставленные сети. Стоило заикнуться об опасности ненадёжной печати, подкинуть пару подходящих мыслей и подложные расчёты, как Фрост загорелся идеей спасения столицы от незримой и внезапной угрозы. А уж убеждать он всегда умел. Вдохновенное красноречие Фроста перетянуло на нужную сторону многих магистров Академии. Талес сделался вожаком движения за обновление древней печати.

Многие столичные маги не желали пропустить уникальное событие, поэтому центральная часть Академии была полна народом. В толпе шептались о странном происшествии — утром нашли окровавленное тело ночного смотрителя с перерезанным горлом, труп убрали, кровь замыли. Служба безопасности завела дело, но церемонию откладывать не посчитали нужным. Так как в Академии ничего не пропало и следов взлома не обнаружили, решили, что у жертвы произошла ссора с кем-то из низших служащих. Ими охрана порядка и занялась, а о бедняге стороже быстро позабыли.

Для полного прохождения ритуала от каждого Ковенанта выступили по два опытных практика с третьим дублёром, вставшем чуть дальше от дверей. Эмпаты, менталы и сензитивы должны были одновременно работать над слоями печати, чтобы вернуть ей первоначальную силу и крепость. Все расчёты делал лично Фрост Талес.

Одним из эмпатов для обновления печати стал брат Делвина. Он и теперь видел его сосредоточенное, немного бледное от волнения лицо. Тёмные глаза лихорадочно блестели. Валентайну не терпелось приступить к ритуалу. Брат переминался с ноги на ногу, постоянно оборачиваясь в сторону зрителей, где стояли жена и юная дочь. Женщины улыбались, смотрели с любовью и поддержкой. Ментал Делвин, всегда чувствовал эту особую связь в семье Валентайна. В его собственной семье не получилось ни с любовью, ни с детьми.

Брум видел, как Талес достал заготовленный куб ментала, способный поглотить часть вышедшей из-под контроля магии, если вдруг случится непредвиденное. Хотя самого такого понятия для менталов не существовало. Все члены Советы были уверены, что страховка не понадобится. Маги расположились полукругом возле печати. Ритуал начался, а Делвин вцепился пальцами в бортик, огораживающий галерею на втором этаже. Толкователи Надд и Юинг стояли рядом. За всё время они не сказали ни слова. Рыжеватый и грузный Юинг постоянно утирал пот со лба мятым платком. Надд сложил руки на груди и будто бы спал с открытыми глазами.

Брум точно знал, как происходит разлом печати: круги прекращают движение, фигуры сливаются в неразличимое переплетение линий, а символы гаснут, теряя магическую силу. Затем, не имея опоры, осыпаются остатки линий. Теоретически никакой угрозы для окружающих процесс распада печати не нёс. Брум давно считал сохранение запора на Зале Иллюзий данью древней традиции, не имевшей под собой обоснования. Первоначально печать ставили, чтобы всё ещё живая сила креаторов не пробилась наружу, преодолев защитные и уничтожающие заклинания на стенах залы. Спустя сто лет от древней мощи ничего не осталось. Много раз Делвин обсуждал этот вопрос с Советом. Особое мнение всегда было только у погружённого в себя толкователя Надда и у Фроста Талеса. Двое советников против трёх голосов. Это ничего не значило, так как у верховного толкователя было право на окончательное решение.

— Первый этап, — громко распорядился толкователь Талес, встав чётко напротив створок двери.

Участники ритуала приступили к работе, и вначале потоки магии легко проникали в тонкую вязь старого заклинания. Менталы ритмично сдвигали точки структуры, видимой только им, усиливали узлы. Каждый из Ковенантов занимался своей частью печати. У Делвина вспотела рука и соскользнула с гранитного бортика. Взглядом он выцепил из толпы Фолэнта. Тот улыбался самыми краешками губ, точно предвкушая нечто интересное и приятное. Грэмис не ошибался, если речь шла о магии. Значит должно сработать.

Печать налилась силой разума, чувств и стихий.

— Второй… — Фрост не договорил.

Зрители ахнули и невольно в едином движении сделали шаг назад. Печать, заключавшая в себе магию трех Ковенантов, опасно менялась. Сине-голубые и огненные линии стихийников, золотистые узлы, надписи и фигуры эмпатов окрашивались оттенками чужой магии — амарантово-лиловая вязь набухала, точно кровь, в артериях тела печати. Брум видел, как ментальная схема вспыхнула силой креаторов, а после открылась для всех, даже непосвящённых в секреты умственного дара.

Фолэнт стоял, вытянув шею в сторону двери, его пальцы двигались, сплетая щиты. Зная маленький секрет печати, появлению которого сам поспособствовал накануне, он успел раньше остальных. Взгляд Делвина метался по площадке перед дверью. Невозможное подступило так близко, что у верховного толкователя перебилось дыхание. Время словно остановилось, ощущение его течения пропало для Брума и вероятно не для него одного. Следом хлёсткое мгновенье ударило плетью, расколов печать и жизнь многих людей на «до» и «после».

10.

Поднялся нестройный гул, отражаясь от стен и пола.

— Назад! Ставь щиты! — голос Фроста Талеса накрыл многоголовую толпу, но непоправимо опоздал.

Из пространства как будто вытянули воздух, оглушив магов, замедлив сплетение чар и схем менталов. Те, что стояли ближе и пытались остановить волну, так и застыли полупрозрачными фигурами с поднятыми руками для создания заклинаний. Поначалу невидимая сила будто выбила всю плоть из ранее незримой ауры. Теперь они мерцали красивыми амарантовыми всполохами.

Рядом взвыли родные магов, кинулись к неподвижным телам, но были удержаны остальными, кто сумел сохранить хладнокровие. Толпа оттеснила часть людей назад. Несколько человек преодолели оцепенение и бросились на улицу. Одновременно с этим двери залы Иллюзий распахнулись, доламывая бесполезную расколотую печать, выплёскивая амарантовый импульс такой силы, что никто из менталов, эмпатов или сензитивов не смог бы его остановить. За доли секунды Фрост Талес разложил куб менталов, увеличив принимающую поверхность, и встал на пути потока. Кто-то из магов позади успел накрыть его охранным блоком.

— Бегите. Все на улицу! — голос Талеса сорвался.

Больше он не произнёс ни слова, погрузившись в создание ментальных схем. Стоя на галерее, Брум не двинулся с места. Надд прильнул к гранитному бортику, почти перегибаясь через него, протянул руки вперёд, чтобы помочь Талесу в работе над схемой. Юинг что-то орал над ухом, но верховный толкователь не слышал. Он не отводил взгляда от куба в руках Фроста, куда бил основной поток.