Желанная герцогиня (СИ) - Любимка Настя - Страница 7

Пока Виктран наблюдал за девушкой и ее окружением, люди успокоились, детей отправили в шатры, а незнакомка со стариком вернулась к костру.

Волк не пытался приблизиться стоял, думал, слушал… Слух был острым, позволял не упустить ничего из разговора… Не упустить, жадно ловя каждое слово истории, которая была ему хорошо знакома, а вместе с тем ловить новые образы своего прошлого…

Его сознание словно раздвоилось: морф чутко следил за обстановкой в реальности и вместе с тем был перенесен в собственное прошлое, в котором звучал тихий голос:

«Радрак — мерзость, к которой прибегать не стоит никогда», — тон был поучающим, а потому морф решил, что это кто-то из его учителей. Наверняка они у него были, раз он уверен в том, что является аристократом.

«Проси смерти, умоляй о ней, или убей себя сам! Но не позволь надеть на себя радрак! Никому не под силу его снять. Даже тому, кто надел артефакт на шею осужденного! Помни об этом, и моли!»

Голос оборвался, заставив волка зажмуриться от неожиданности. Если на нем артефакт, то он или не послушал учителя, или был слишком горд для того, чтобы просить… в самом-то деле, не мог же он забыть о таком?

Чувства нахлынули волной, откуда-то взялись обречённость, ужас и мерзость. Они затопили его существо, заставляя заскулить… Не сразу морф понял, что эти чувства принадлежали ему в прошлом.

Волк оборвал скулеж, заметив интерес леди, но тут же смущенно отвел взгляд, когда его живот выдал такую руладу, что впору было от стыда провалиться сквозь землю. Чем занимался волк, раз не раздобыл пропитание, пока его человеческое сознание блуждало во мгле? Виктран задался этим вопросом, но тут же подскочил на лапы. Потому что наконец понял, кто перед ним!

Ее светлость, герцогиня Анастейзи Дарремская, в девичестве герцогиня Моррисон, и лэдор Тирхан Вальский! От этой мысли в груди стало жарко, волк зажмурился, надеясь, что вспомнит, кем является сам, но не смог!

И от разочарования зарычал. Почему память подкинула ему истории сироты, которая досталась в жены мерзавцу, и старого королевского учителя, а о том, кто он — молчит!

Собственные терзания заглушили все. Опомнился мужчина лишь тогда, когда понял, что герцогиня вывалила для него кашу с хлебом в соседних кустах.

То, что для него — не сомневался. А вот тем, что она это сделала после рассказа старого учителя — восхитился. Ненадолго. То ли она храбра, то ли глупа и совершенно не дорожит собственной жизнью. Впрочем, учитывая, кто ее муж, вряд ли она рада такому существованию…

Но сведенный очередной судорогой желудок, больше думать не позволил. Хуже того, его разум противился принятию помощи, а тело уже действовало — жадно поглощало подношение. Морф злился и мысленно распекал себя, разве он не может самостоятельно добыть дичь? Так какого?! Но контроль над телом, увы, принадлежал не ему.

Но больше всего возмутило его другое. Слизав последние крохи каши, волк обошел территорию, спугнул мелких хищников и направился к герцогскому шатру. Минуя стражников, крался на пузе…

Аромат молока и младенца на миг вышибли из морфа все остальные запахи и звуки. «Детеныш. Маленький. Защищать.»

И прежде, чем Виктран сумел взять верх над телом и как-то воспротивиться произволу звериной сущности, уже оказался в шатре… Прямо у корзины с младенцем.

Значит, герцогиня, все же смогла подарить герцогству наследника. Тогда почему она так далеко от дома? Почему подвергает себя и сына опасности? Виктран и раньше мечтал Радану голову открутить, а теперь и вовсе, едва сдерживался от того, чтобы не зарычать и не отправиться на его поиски.

Откуда-то он точно знал, что в таком состоянии может это сделать. Раньше не мог. И никто бы не смог без серьезных последствий для королевства.

Но чувство опасности, которое заставляло его шерсть становиться дыбом, не позволило своевольничать. Он улегся у корзины, повёл носом, определяя обстановку, количество спящих и звучно чихнул. Аромат снотворных трав и чего-то еще, очень знакомого, от чего его загривок вновь встопорщился. Волк настороженно лежал, все его чувства обострились до предела. В какой момент он оказался на лапах, морф не вспомнил бы, но ни первую, ни шестую крысу — не упустил. И только после того, как понял, что это лишь первая, краткая волна, прыгнул к герцогине — будить. Оставаться в шатре — однозначно умереть.

Глава четвертая

Виктран наблюдал за всем со стороны. Его телом управлял зверь, но он слышал и жадно слушал все, о чем говорила герцогиня со своим подчиненным. И буквально по крупицам собирал сведения и об этой странной поездке… Но еще больше морфа интриговала сама женщина. Зверя в нем она давно покорила, и мужчина не мог понять в чем конкретно дело. То ли в ее магии, которой он почему-то не мог дать толковой классификации, вроде дар жизни, но какой-то не такой, то ли в чем-то еще… Возможно в аромате женщины, который нравился им обоим: звериной половине и человеческой.

Отношение герцогини к слугам, ее поведение, то как она обращалась со своими людьми, да и не только с ними… Словно они были ее семьей… одной большой… Это подкупало и в тоже время настораживало. Почему она так за всех радеет? Зачем ей эти сироты? Почему украдкой кривится, когда к ней обращаются по титулу? В том ли причина, что воспитывалась она при дяде, который не мог дать ей должного образования, ухода и благ приличествующих статусу? Просто не привыкла? И за пять лет замужества не смогла привыкнуть?

Иногда, в полете следуя за каретой, он рассуждал о том, что именно Священная Пара направила его к женщине, чтобы оберегать в ее нелегкой дороге. Может, боги сжалились над ним и потеря памяти — всего лишь способ защиты для его разума? А вот так, постепенно, он не только вспомнит кем является, но и поможет той, что обладала редким даром?

Морфу так и не удалось вспомнить ничего, что относилось к его прошлой жизни, точнее к его личности. Память порой подбрасывала видения, образы Тирхана и многих других людей, что только уверяло морфа в том, что в своей человеческой жизни он был знаком с лэдором.

Иногда в его голове звучали голоса, чаще это происходило, когда он пытался вспомнить какой-либо термин… Например с ментальной магией… Морф не мог сказать, откуда брались его сведения, однако был уверен, что все это истина.

Он уже не удивлялся тому, что знал о землях, дарованных леди Его величеством. Знал, что они гиблые. И сомневался в том, что ей под силу их поднять. Сама бы выжила…

Они находились в Придорожье, когда герцогиня почти поругалась со своим учителем.

Морфу не нравилось происходящее. Зверя и вовсе бесило, что на леди такую вкусно пахнущую, настолько добрую и «правильную», идет охота. Еще больше злило, что женщина этого не понимала и упрямо стояла на своем.

Виктран же был солидарен с лэдором Вальским, герцогиня обязана была завершить свое путешествие и выдать нападавших королю!

Но леди имела на это свое мнение и морфу оставалось лишь гадать, погибнет ли она в пути или ее и дальше будет оберегать Священная Пара.

Пока же Виктран уверился, что божественная длань буквально освещала путь леди Анастейзи и маленького Илиаса.

— И я уверена в том, что королевская семья обладает активным ментальным даром. Мало того — если не у самого короля, то у принцессы было время, чтобы не только дать подходящие установки Арлису, но и снабдить его всем необходимым.

Безапелляционный тон герцогини вынудил ворона отвлечься от своих мыслей и пристально вглядеться в ее собеседника. Морф и сам не понял, какая сила подняла его с места и заставила напасть на лэдора.

И клюнуть, явно для верности, чтобы тот не смел открывать великую тайну. А то, что тайна великая — не сомневался. Однако почему ответить даже себе не мог.

Но это оказалась ерундой. Потому что ворон вдруг понял вещь, на которую никто не обратил внимания!

Он клюнул лэдора! Клюнул и радрак не убил мужчину! А ведь раньше он также тащил Арлиса и тоже не причинил ему вреда!