Волхв пятого разряда (СИ) - Дроздов Анатолий Федорович - Страница 32

– Борт номер пять – на взлет! К нам гости.

Натужно заревел, раскручивая лопасти, двигатель, и через несколько минут их винтокрыл поднялся над площадкой и, набирая высоту, устремился по указанному курсу. Князь стал готовиться: натянул на голову шерстяную балаклаву, а сверху – шлем с ветрозащитными очками, наушниками и мощным фонарем. Проверил инструменты в кожаных чехлах на поясе. У каждого есть ремешок на карабине – если вдруг случайно выронит, то запросто возьмет обратно. Над инструментами работали механики под руководством князя и предусмотрели, вроде, все. На Юрии был черный кожаный костюм и теплые ботинки. Весной в нем жарко, но на высоте на скорости в 150 километров в час воздушные потоки вас быстро заморозят. Последними князь Горчаков надел перчатки из плотной, но очень мягкой кожи.

Вертолет тем временем мчался от Царицыно на юг. Затянутое облаками небо не давало разглядеть ориентиры на земле – пилот вел винтокрыл по курсу и радару. Последним занимался штурман. Тот и сказал спустя какое-то время:

– Есть цель! Пеленг сто девяносто градусов. До пересечения курса примерно шесть минут. Занимаем эшелон на триста метров. Включай прожекторы.

Темнота вокруг их вертолета расступилась. Теперь они летели как будто в пузыре из света. Горчаков смотрел в иллюминатор – не видно ни хрена! Но штурман дело знал.

– Вот он внизу! – воскликнул через несколько минут. – Левее десять градусов. Снижайся, командир.

Вертолет опустил нос и устремился по указанному курсу. Скоро и Горчаков заметил самолет. Тот не спеша летел к оставленному им Царицино.

– Третий подготовиться! – раздалось у Юрия в наушниках. Такой у князя позывной – он третий в экипаже вертолета.

Князь встал, взял трос, намотанный на вал лебедки, и пристегнул его за карабин к кольцу на поясе. Тем временем их вертолет завис над самолетом на расстоянии в десяток метров и чуть впереди, так как встречный поток воздуха отклонит висящее на тросе тело. Юрий знал, что долго так удерживать машину довольно трудно, к тому же самолет внизу может рыскнуть в сторону – кто знает, что в его мозгах, поэтому действовать придется быстро. Он включил фонарь на шлеме.

– Пошел!

Волхв сдвинул дверь и шагнул наружу. Трос натянулся, заработала лебедка, и диверсант стал плавно опускаться. Потоком воздуха его сносило под хвостовую балку вертолета, но это все давно отрепетировано, пилот и штурман знают, как снос скомпенсировать. Тут главное не угодить под винт у «шторьха».

Вертолет подался чуть вперед, и Горчаков лег на крыло над кабиной самолета. Трос чуть ослаб, и волхва потащило в сторону закрылок, но он задействовал потоки гравитации и оказался спереди крыла. Трос вновь ослаб, и Юрий снова опустился, оказавшись у дверей кабины. Рука привычно нажала на стопор, спрятанный под ручкой, замок сработал. Теперь двумя руками тянем на себя, проскальзываем внутрь, цепляясь за штурвал… «Шторь» покачнулся, но диверсант уже пробрался внутрь и сел на ящики. Теперь отстегиваем трос, выбрасываем из кабины и захлопываем дверь.

– Я в самолете. Пятерка, убираем трос, – сказал пилотам.

– Вас понял, Третий, – раздалось в наушниках, а Горчаков направил луч фонаря налево. Ага, вот он, командный аппарат автопилота, пристегнутый посередине к полу. Из небольшого ящика выходят провода и убегают под приборную доску. Юрий вытащил кусачки и перекусил жгуты у ящика. «Шторьх» покачнулся и свалился на крыло. Горчаков схватил штурвал и выровнял машину. Попробовал педали – откликаются. Включил подсветку на приборах и погасил фонарь на шлеме. Привычно пробежался взглядом по приборам. Так, все работает, а топлива примерно четверть бака – для выполнения задания достаточно.

– Пятерка, взял управление, лидируйте, – сообщил пилотам.

– Понял, Третий, – раздалось в наушнике, и Юрий ощутил, что командир сказал это с заметным облегчением. – Мы пойдем вперед, ты ориентируйся по хвостовым огням. Прожекторы погасим, чтобы не демаскировать себя. Если потеряешь нас, курс не меняй, а мы тебя найдем.

– Вас понял, – отозвался Горчаков.

Спустя минуту он летел за вертолетом, держась за ним на расстоянии в пять сотен метров. Ближе опасно – еще столкнешься ненароком, тогда никто не выживет. Взрыватели стоят инерционные, срабатывают на удар – так сообщил ему сапер. Поэтому тот севший «шторьх» остался целым. Держаться вслед за лидером необходимо на безопасном расстоянии.

Сидеть на ящиках было неудобно, но Горчаков привык. Помогала прикрепленная за спиной на поясе сидушка, сшитая из войлока. Ее им посоветовал Несвицкий-младший, когда узнал о трудностях пилота, и Юрий снова удивился познаниям Николая. Ведь все так просто и удобно! Прицепил, после чего садись куда захочешь, включая землю, снег и камень.

Темень за лобовым стеклом сменилась предрассветной серостью. В ней проявился силуэт лидировавшего вертолета. С каждой минутой он становился четче, выпуклее, пока не показался полностью. В наушниках раздался голос командира вертолета.

– Как слышишь Третий?

– Вас слышу хорошо, – ответил князь.

– Минута до ленточки, мы уходим. Курс не меняй – и через сорок километров увидишь цель. Она приметная, не промахнешься. Удачи, капитан!

– И вам, Пятерка!

Вертолет заложил восходящий вираж. Князь попрощался с ним, качнув крылом, хотя сомнительно, что в вертолете разглядели. Но ему так захотелось. «Шторьх» не спеша проплыл над цепью водоемов – ставков по-местному. По ним и проходила новая граница Нововарягии. Теперь «Шторьх» плыл в воздухе над территорией противника. Князь поднял самолет повыше. Огня с земли не опасался – на машине опознавательные знаки Славии, а если попадет под радар, то на «шторьхе» установлена автоматическая система распознавания «свой-чужой». Зато с большей высоты легче заметить нужную цель.

Тем временем совсем уж рассвело, и скоро Горчаков увидел встающие по курсу многоквартирные дома и трубы предприятий. Вот он, Славск. Восточнее его должна располагаться батарея ПВО, и, присмотревшись, князь различил ее. Радар установили на пригорке, чуть в стороне виднелись две пусковые установки и домики для персонала. Пора. Князь занял высоту в полкилометра, достал из-за спины стальную вилку, сделанную на заказ механиками, и перевел свой «шторьх» в пологое пикирование. Зафиксировал штурвал, после чего с усилием открыл дверь из кабины. Набегавший воздух норовил прижать ее обратно. Но князь отжал и выскользнул наружу. Потоком воздуха его мгновенно унесло от падавшего самолета. Горчаков раскинул руки, ноги и устремился вниз в стремительном падении. Когда же до земли осталось меньше сотни метров, запустил потоки гравитации и был подхвачен ими. Опустившись до десятка метров, князь мчался над землей что было сил как можно далее от места, куда направил самолет.

…Одинокий самолетик в небе заметил часовой, охранявший батарею ПВО. От скуки наблюдал за ним, гадая, кто это и зачем летит. Понятно: в Славск, но почему с востока? Внезапно самолетик клюнул носом и устремился к батарее. От него вдруг отделилась черная фигурка и стала падать вниз. Ошеломленный часовой смотрел на это с изумлением, пока его не осенило понимание того, что происходит. Отбросив автомат, он ринулся от батареи, но далеко не убежал. По удивительной случайности «шторьх» угодил в заряженную пусковую установку. Взрыв четырех боеголовок и топлива ракет, усиленный зарядом самолета, оказался страшен. В щепки разметало две модульных казармы, в которых отдыхали немцы – никто не уцелел. Буквально испарились те, кто наблюдал за воздухом за мониторами в пункте боевого управления. Радар снесло с возвышенности и поломало так, что он отныне годился лишь на металлолом. А то, что не сломалось, загорелось. Взрывной волной хвост «шторьха» зашвырнуло на две сотни метров. По нему потом и распознали, что это был за самолет и как он преодолел систему ПВО…

А Горчакову повезло – взрывной волной его не зацепило. Помогла возвышенность с радаром, под прикрытием которой оказался. Хотя какие-то осколки и просвистели в воздухе над головой. Потом догнал звук взрыва. Оглянувшись, князь увидел шар пламени и серый дым, встающие на месте, куда упал самолет. И лишь сейчас он осознал, что с ним могло произойти, если бы взрыватели сработали в полете. От него бы даже пыли не осталось.