Моссад : Секретная разведывательная служба Израиля - Коллектив авторов - Страница 37

Письмо было подписано: «Гидеонисты». Гидеон — библейский герой, который отразил вторжение в Израиль нумидийских племен, возглавляемых модианитя-нами.

Осенью 1964 года во внешней политике Египта произошли изменения, которые по чистой случайности привели к провалу Вольфганга Лотца.

В течение некоторого времени Египет находился почти в полной зависимости от советской военной и экономической помощи. Используя свое влияние на Насера, Советский Союз начал склонять египетского президента к тому, чтобы он пригласил руководителя ГДР Вальтера Ульбрихта в страну. Это было бы равносильно официальному дипломатическому признанию Восточной Германии и расценивалось бы как крупная политическая победа СССР. Реакция правительства ФРГ была мгновенной: последовала угроза Насеру разорвать с ним все отношения. Но у Насера не было выбора, и он дал «добро» на визит главы ГДР, который планировался на 24 февраля 1965 г.

Западная Германия пригрозила прекратить экономическую помощь Египту. Насеру нужно было показать, что такие угрозы, даже от могущественного правительства Бонна, не могут изменить его решения. Ему также было необходимо улучшить отношения с советским руководством, которое затаило на Насера обиду: советские представители, работающие в Каире, постоянно заявляли, что западногерманская разведка, возглавляемая Геленом, в сотрудничестве с ЦРУ шпионила за ними. Советская контрразведка потребовала от Насера положить конец их деятельности.

Насер решил принять меры, которые устроили бы и Москву, и Бонн. Он приказал задержать примерно тридцать западных немцев, проживавших в Каире. Это должно было удовлетворить советскую сторону и в то же время заставить правительство ФРГ воздержаться от принятия экономических санкций в отношении Египта.

В списки лиц, подлежащих арестам, были включены все западные немцы, имеющие даже случайные связи с организацией Гелена. Однако советская сторона потребовала, чтобы в их число были включены и туристы из ФРГ, находившиеся в стране и представляющие потенциальную угрозу. По ее мнению, правительство Западной Германии могло организовать заговор с целью покушения на жизнь Вальтера Ульбрихта во время его визита в Египет и использовать для этого проживавших в это время в стране немцев. В число лиц, подлежащих аресту, был включен и Вольфганг Лотц, как видный член немецкой колонии в Каире. Его часто видели в компании Герхарда Бауха, который, как многие полагали, руководил тайными операциями спецслужб ФРГ в Египте. Кроме того, совершенно случайно в Каир с длительным визитом в середине февраля, прибыли родители Вальтрауд. Желая сделать приятное советским советникам, тайная полиция Египта приказала арестовать Вольфганга, Вальтрауд и ее родителей.

Поэтому за два дня до визита Ульбрихта в Каир, 22 февраля, четыре полицейские машины прибыли к дому Лотца. В этот момент хозяева отсутствовали. Они были на приеме у генерала Гахураба в Мерза-Матрух, где находилась его губернаторская резиденция. После возвращения домой они были арестованы.

Вольфганг и его близкие оказались в числе тридцати немцев, арестованных по соображениям большой политики. В ответ на жалобу посла ФРГ его заверили, что эти аресты были произведены в числе других превентивных мер, связанных с визитом в Египет Ульбрихта. А министр внутренних дел страны уверял посла, что «все задержанные будут немедленно освобождены после отъезда высокого гостя». У него не было оснований для другого вывода: аресты являлись чистой формальностью.

Но Вольфганг Лотц не предполагал, что его арест — это случайность, по времени совпавшая с визитом Ульбрихта. Он не знал, что несколько его друзей, включая абсолютно невиновных Франца и Надию Киесов, также находятся под арестом. По роковому стечению обстоятельств за несколько дней до ареста Лотц находился у своего друга Гахураба. Окажись он в это время в Каире, вероятнее всего, он бы узнал об арестах и смог избежать опасности.

Лотц предположил, что каким-то образом египетским властям стало известно о его шпионской деятельности. Нужно было что-то делать. Он решил, что оправдались опасения руководства Моссад по поводу надежности его прикрытия, под которым он жил и работал в Египте. Главным теперь для Лотца стало спасти Вальтрауд и ее родителей. Лучший способ, по его мнению, — согласие на сотрудничество с египетскими властями с самого начала. И когда Лотца стали допрашивать вне всякой связи с его настоящей деятельностью, он сразу «раскололся»: «Что вы хотите знать? Моя жена и родственники абсолютно ни в чем не виновны!»

Офицер египетской контрразведки, проводивший допрос, хотел было уже перейти к следующему арестованному, но вдруг насторожился. Он совершенно не понимал, о чем говорил Лотц. Однако следователь был профессионалом и, к несчастью для Лотца и Моссад, решил пойти на хитрость. «Я хочу знать, где вы прячете ваше шпионское снаряжение», — сказал контрразведчик. Он все еще не представлял себе, что означает поведение Лотца, и решил продолжать допрос в обычной своей манере. «Мы знаем о вас все. Поэтому, чтобы не тратить ни ваше, ни мое время, для вас будет лучше рассказать все без промедления».

К удивлению офицера контрразведки, Лотц прямо сказал: «Мой радиопередатчик в ванной комнате». Помимо радио в тайнике лежали другие материалы, относящиеся к шпионской деятельности. Контрразведчик немедленно послал полицейских в резиденцию Лотца, и вскоре у него в руках был радиопередатчик агента.

А в это время Лотц продолжал давать показания египетской контрразведке о том, где находится остальное шпионское снаряжение. В куске мыла нашли взрывчатку и микропленку, в других местах были спрятаны 75 тысяч долларов мелкими купюрами.

Все еще не веря в свой успех, контрразведчик приказал перевести Лотца и его близких в следственную тюрьму. Начались интенсивные допросы Лотца, который уже едва отличал ложь от истины. У него было две цели: спасти жизнь Вальтрауд и ее родителям и предоставить египетской контрразведке как можно меньше сведений о своей работе. Используя свои таланты, Вольфганг был в состоянии достичь обеих целей.

С самого начала следствия Лотц старался придерживаться легенды, которую разработало для него руководство Моссад. По этой легенде он был немцем, родился в Мангейме, учился в Германии. Во время войны служил в немецкой армии и воевал в Африканском корпусе Роммеля. Именно в Африке, по словам Лотца, он научился обращаться с лошадьми. После окончания войны переехал в Австралию, где прожил одиннадцать лет. Затем возвратился в ФРГ. Там, используя свой опыт и знание лошадей, устроился тренером в скаковой клуб в Берлине, в котором проработал несколько месяцев. В этом клубе Лотц получил весьма заманчивое предложение. Один из преуспевающих членов клуба Элиас Гордон посоветовал ему основать собственное предприятие по разведению арабских скакунов. Лотц с радостью принял предложение: ведь это было его мечтой с тех пор, как он побывал в Африке и поездил там на этих замечательных лошадях.

Гордон свел Лотца со своим другом, бизнесменом и любителем лошадей Руби Бернштейном. При встрече Бернштейн и Гордон сказали, что будущее коневодческое предприятие будет располагаться в Египте. Лот-цу оплатят поездку на место, чтобы найти подходящее помещение. По словам Вольфганга, ему нравится легкая жизнь, и он с радостью согласился поехать в Египет. Предложенные условия устраивали Лотца. К тому же, по его мнению, возможность открыть конный завод была весьма перспективной.

«Я и не предполагал тогда, что попаду в такой переплет», — пожаловался он египетским контрразведчикам. Он рассказал, что не так давно, когда он был в Германии, его посетили два «партнера», которые представили третьего — Жозефа. «Этот Жозеф был высоким худощавым мужчиной. Говорил на плохом немецком языке. Он мне прямо сказал, что возглавляет израильских разведчиков, действующих на территории Европы. Элиас и Руби — его агенты. Понятно, что это не настоящие имена. Я был буквально убит — я-то считал их своими друзьями. Я попал в трудное положение. Меня, бывшего офицера немецкой армии, вербовали для работы на израильскую разведку в Египте. Но они дали мне возможность заняться разведением лошадей. Я долго мечтал об этом. Теперь наступило время платить по долгам. Я должен был передавать информацию Израилю. Я слабый человек и поэтому легко согласился с их предложением. Я даже не колебался. В то же время я боялся за свою жизнь и жизнь моей жены. Все евреи безжалостны, поэтому я посчитал, что лучше уж я приму их предложение».