Моссад : Секретная разведывательная служба Израиля - Коллектив авторов - Страница 35

С другой стороны, Моссад не мог отказаться от услуг Лотца, он уже показал себя агентом высокого класса. Его донесения содержали достоверную и точную информацию о событиях, происходивших в Египте как в военной, так и в политической сферах. Вольфганг создал себе прекрасное прикрытие, и от его работы ждали многого.

Исер Харел, в то время еще руководивший Моссад, не имел альтернативы и дал свое согласие на возвращение Лотца в Египет вместе с Вальтрауд.

Летом 1961 года на борту итальянского парохода «Аузониа» (на котором через семь месяцев Эли Коген отправился из Италии в Бейрут) Вольфганг отбыл в Египет. Вальтрауд должна была присоединиться к нему через несколько недель. В чемоданах помимо шпионского снаряжения он вез дорогие подарки, приобретенные в Европе.

Когда корабль пришвартовался в Александрии, Вольфганга встретили почти по-королевски. Сам начальник полиции Египта Гахураб приехал на пристань, чтобы лично приветствовать Лотца и отвезти его на своей машине в Каир, где уже готовился пышный прием в его честь. Но даже прием не помешал Вольфгангу выйти на связь с Тель-Авивом.

Как сотрудник Моссад Лотц получал 850 долларов в месяц. Однако его расходы значительно превышали эту сумму: богатому иностранцу, не привыкшему отказывать себе ни в чем, нужны были большие денежные средства. Первое, что он сделал в Каире, — это купил несколько чистокровных арабских скакунов. Лотц собирался открыть школу верховой езды.

Он легко вошел в свою новую роль. До приезда Вальтрауд Вольфганг снял роскошную квартиру на улице Шариа Исмаил Мохаммад, в пригороде Кариа-Замалек, населенном богачами. Квартал, в котором он поселился, был расположен очень удобно: всего в нескольких минутах езды находились остров Жезира и Кавалерийский клуб. В Гизе, почти в тени знаменитых пирамид, он арендовал помещения для своей школы.

К прибытию Вальтрауд почти все было готово. Друзья Лотца пришли в восторг, узнав о женитьбе Вольфганга, и буквально устлали его квартиру цветами. Беззаботная парочка вела веселую и бурную светскую жизнь. Днем они устраивали прогулки с друзьями верхом на лошадях, а вечера проводили на званых ужинах. Широкий круг их знакомых, состоящий из военных чинов и политических деятелей, включал таких именитых людей, как бригадный генерал Фуад Осман и полковник Мохсен Саид, занимавших ключевые посты в военной разведке Египта.

Особо ценными были связи с Османом. Как руководитель службы безопасности ракетных баз и военных заводов он отвечал за те объекты, которые в первую очередь интересовали Лотца. Хуссейн Эль-Щафей, вице-председатель совета министров Египта и один из ближайших советников Насера, был также частым гостем на приемах в доме Лотца. Нередко он сообщал Вольфгангу наиболее важные решения правительства Египта еще до того, как о них узнавали высокопоставленные государственные чиновники. Помимо контактов с египтянами Лотц завел связи среди немцев, которых в Каире было довольно много. Особенно хорошие отношения сложились у него с Францем и Надией Киесовами, работавшими в Каире на промышленном предприятии. Его другом стал Герхард Баух, утверждавший, что он, как и Лотц, служил в немецкой армии. Однажды генерал Фуад Осман, отозвав Вольфганга в сторону, конфиденциально сообщил ему: «Послушай, Вольфганг, этот Баух постоянно увивается около тебя и подслушивает каждое твое слово.

Будь осторожен. Официально здесь он как промышленник. Но нам известно, что он сотрудник разведки ФРГ. Мы не трогаем его, потому что президент Насер хочет быть в хороших отношениях с немцами. Мы также знаем, что информация Бауха передается в ЦРУ. Поскольку ты немец, то он может привлечь к этому и тебя. Прости, что я говорю тебе об этом, но ты ничего не смыслишь в грязном ремесле шпионажа. Я просто хочу тебя предупредить». С самым серьезным видом Лотц поблагодарил своего верного друга и пообещал ему, что будет осторожен с Баухом.

Большинство немцев, с которыми Лотц поддерживал отношения, были бывшие нацисты. Их деятельность в Египте Вольфганг и должен был изучить. Особенно частым гостем он был в доме одного из самых «преданных» нацистов — Иоганна фон Леерса. В прежние времена Леере был одним из близких помощников Геббельса. Именно в доме Леерса Лотц повстречал печально известного своими ужасными медицинскими экспериментами над заключенными концлагерей доктора Эйзеле. По слухам, Эйзеле был приглашен в Египет для участия в создании биологического оружия.

Лотц умел заводить знакомства с людьми, подобными Эйзеле, в отношении которого он имел твердые инструкции от своего начальства. Умение ладить с такими людьми помогло ему в создании легенды для своей деятельности (в немецкой колонии он завоевал репутацию ярого антисемита), однако у некоторых его друзей поведение Лотца вызывало недоумение и непонимание. Муж и жена Киесовы, которых он по-настоящему любил, не раз пытались убедить его держаться подальше от бывших нацистов. Но Лотц спокойно объяснял: «Я не интересуюсь политикой. Но как истинный сын Германии, я не собираюсь избегать компании этих людей только потому, что сейчас модно ругать Гитлера». Сам же он чувствовал, как внутри у него все сжимается от этой лжи.

Однажды пронацистская репутация Лотца привела к забавному случаю. Одного сотрудника Моссад послали в Египет для подготовки к предстоящей работе. Вернувшись в Тель-Авив, он был вызван к начальству для обсуждения вопроса о его будущем прикрытии. К удивлению своего руководства, он заявил: «Почему бы мне не открыть конюшню, как это сделала фашистская свинья Лотц? Я был там один раз. Его школа просто кишит офицерами египетской армии, которые ничего лучшего не нашли, как ездить на лошадях этого нациста. Они уважают его за то, что он служил в СС.

Когда я вернусь в Египет, то открою там еще одну школу верховой езды, подружусь с Лотцем и вышибу его оттуда. Что вы об этом думаете?»

Сотрудники Моссад едва сдержались, чтобы не рассмеяться. Нетерпеливому курсанту было сказано:

«Мы не можем позволить себе такую роскошь, как школа верховой езды. Для вас мы найдем что-нибудь попроще».

В этих словах была значительная доля правды. В отличие от своих богатых коллег, ЦРУ и КГБ, израильская разведка не имела в своем распоряжении крупных финансовых средств, и Вольфганг Лотц в данном случае был исключением. Финансовый контролер, просматривавший его отчеты о денежных тратах, прозвал его «любитель шампанского» из-за крупных трат, которые Лотц и его друзья делали за счет бюджета Моссад. В распоряжении Эли Когена тоже были крупные суммы денег, но он старался экономить каждую копейку. Однако Вольфганга Лотца нельзя было обвинить в излишних расходах, так же как и упрекнуть в ненужном скопидомстве.

Начальство Лотца в Тель-Авиве с пониманием относилось к его счетам за кинокамеры, часы и магнитофоны, которые он покупал для своих египетских друзей. Они с трудом разобрались с громадным счетом от одной из ведущих клиник ФРГ, которая занималась пластическими операциями. Дело в том, что Лотц пригласил хирурга для дочери своего лучшего друга Йозефа Гахураба — Ханны, которая сломала нос. Это был подарок Вольфганга на ее восемнадцатилетие.

В обмен на этот подарок Моссад получил весьма ценную информацию. Партнер Лотца по верховой езде генерал Абдель Салаам предоставил ему полную информацию о будущей реорганизации египетской армии, которую предлагали советские военные советники. Генерал Фуад Осман, желая знать мнение Лотца о маневрах своих войск, пригласил его лично участвовать в их инспекции. Вольфганг умело скрывал знание арабского языка, так что при нем свободно велись разговоры на самые конфиденциальные темы.

Близость к военным кругам позволила Лотцу посетить хорошо охраняемые, совершенно секретные военные базы в районе Суэцкого канала. Вольфганг и Вальтрауд были допущены даже на аэродромы, где размещались недавно прибывшие советские самолеты «миги» для египетских ВВС. Лотцу удалось сфотографировать один из них вместе с летчиками. Египтяне даже поделились с Вольфгангом планами размещения вместе с настоящими самолетами макетов из дерева и алюминия, чтобы в случае налета израильские ВВС тратили свои бомбы в основном на макеты. Лотцу оставалось только восхищаться этой хитростью.