Любовь дракона (СИ) - Леденцовская Анна - Страница 7

Сестры поняли, что если не принять меры, то вскоре не будет у них ни мира, ни паствы, а соответственно, и сил. Так и замрут на этом этапе развития, попав в вестники или оракулы к тем, кто был умнее. Посовещались и решили привязать расы друг к другу. Вроде все сделали правильно. Драконам теперь нужна была эльфийская дева, чтобы их поля плодоносили и драконята рождались здоровыми. Эльфам — живой огонь дракона, помещенный в амулет, чтобы на их землях царило вечное лето и зима не вымораживала, уничтожая не привыкшие к стуже зеленые леса.

Чужой бог, к их счастью, сам не смог спуститься в мир, но его приспешники все же умудрялись просачиваться через трещины в защите. Не было согласия между расами. Лишь обмен, для того чтобы выжить.

«И при чем тут ты? — гнусавенько пропела в голове Шиза, вторя Любиным мыслям. — Они что, всерьез думают, что ты помиришь ушастых и рептилий до целований в десны?»

«Даже не знаю, но… — Любовь перелистнула одну из последних страничек и уставилась на аккуратно выполненный рисунок. — Вот это поворотик! Это, получается, помесь, что ли?»

С книжного листа на нее смотрел ушастый эльфийский ребенок с полосочками чешуи на висках, узким вертикальным зрачком и драконьими крыльями за спиной.

«Смотри, там еще написано про это чудо-юдо».

Пока Любовь Михайловна изучала картинку и пыталась понять, мальчик это или девочка, Шиза успела прочитать под рисунком небольшой кусочек текста.

'Дитя двух рас от той, что не они,

Объединит всех, стали чтоб одним.

Расколет камень нежность и любовь.

Проклятие очистит девы кровь'.

«Прикольные стишки. — Червякастый ИИ хихикнул. — Просто пятый класс, первые чувства. Не иначе, наши богиньки сочиняли. Даже без „моркови“ в рифме обошлись. На коленочке скропали пророчество».

«Прямо-таки пророчество?» — усомнилась Люба, но внутри у нее похолодело.

«Конечно! И ты сюда шикарно вписываешься, — хмыкнула Шиза. — Родишь своей ящерице ушастого драконыша, а потом тебя прирежут, чтобы кровью снять проклятие с этого мира и залатать дырки, в которые ползут хаоситы. Наверное, завтра на алтаре при всем честном драконятнике твой муженек с тобой детей делать начнет. Эй… эй, не падай в обморок! Я же шучу-у-у!»

Может, Шиза и прикололась, но Люба-то помнила, что ритуал уже завтра и никто ничего про него ей говорить не желает. А в свете того, что они с Шизой узнали из книги, ей реально стало страшновато.

Не готова она была как-то при всем честном народе! Да и рожать не готова от крокодила с крыльями, еще и со смертельным исходом. Она же молодая и здоровая. Ей жить хочется! И рожать, но от любимого…

«Наверное, должен быть другой способ! А еще надо узнать, что там за ритуал. Его же проводили, и не раз». Засуетившись, она вскочила с кровати, собираясь бежать из комнаты и найти какого-нибудь, хоть самого завалящего, дракона и потребовать с него объяснения.

«То-то и видно, что проводили. Дитенка-то с ушами все нет, а девы эльфячьи тю-тю куда-то… — меланхолично мурлыкнула зевающая Шиза. — Глупая ты. У эльфов и драконов детей общих быть не может! Расы разные. Разве что снизойдет на них божественная любовь. А это невозможно, поскольку инстинкта самосохранения никто не отменял. Себя все больше любят и жертвовать ради другого, да еще врага… Лучше выспись, а то пройдет все плохо и Гертруда из тебя холодца наварит. Завтра все узнаешь».

Закрались у Любы подозрения, что противный симбионт о чем-то умалчивает, но гнусный червяк в голове засопел, а потом и вовсе демонстративно захрапел.

Она еще посомневалась, присев обратно на застеленную свежим бельем большую деревянную кровать, а потом насторожилась. В смежной комнате ее чуткие эльфийские уши уловили какое-то шуршание. Словно некто скребся во входную дверь.

Любовь Михайловна выглянула из спальни. Потом прокралась к дверям, прислушалась и все же рискнула высунуться наружу.

За дверью мялся тот самый одуванистый паренек лет тринадцати по земным меркам, неловко переминаясь босыми ногами на некрашеных половицах.

— Тетя эльфийка, — сияющие небесной синевой глаза смотрели с надеждой и настороженностью, — вы же не злая? Да? Моя мамка не помрет, рожая сестренку?

Глава 5

Кройтек парнем оказался неплохим, разговорчивым и смышленым. На ритуале он не был ни разу, но слухами, как говорится, земля полнится.

А еще пацан помнил предыдущую хозяйку доставшегося Любе домика, который собирались спалить из-за найденной в подполе лаборатории.

— Сожгли ее, — простодушно хлопая глазами, ответил он на вопрос, куда подевалась предшественница.

Шиза в голове испуганно икнула, а Любовь Михайловна похолодела.

— Так она все равно злая была, вы же совсем другая! Я же вижу, — поторопился Кройтек успокоить женщину. — Она только деньги на заморские товары тратила. А еще она, вместо того чтобы ежегодный ритуал провести, мужа своего Свенольда рядом с алтарем хаоситским отравленным кинжалом заколола, — доверительно рассказывал он, понизив голос до жуткого шепота. — Я сам слышал, как тетка Мейра говорила Петреку Кривому, что кровищей весь алтарь в поле залило и земля там мертвой стала. Кровь-то драконья с отравой была, и богини, видать, разгневались. Свенольд обернулся, но не помогло. Кровью истек, а жену свою подлую сжег пламенем. Не успела убежать, гадина. Хотя была при ней, сказывают, какая-то магическая штуковина. Тогда ведь несколько наших женщин мертвых детей родили и сами едва выжили.

Голубые, как небо, чистые глаза-блюдца доверчиво разглядывали Любу.

— Ты же не такая? Папка говорил, что все эльфы подлые и жадные. — Драконеныш, снова вспомнив про мать, разнервничался и перешел на «ты», сдвинув белесые брови и пристально всматриваясь в Любино лицо. — Ведь наш Эндерк не привел бы тогда тебя в казарму. Да? Никто своих эльфийских жен по жребию никуда не водил. Все только в дом тот, специально для них построенный. Я даже бегал у старших спрашивал! А значит, ты точно не такая!

Люба, усваивая информацию и поражаясь логике детского мышления, озадаченно хмурилась и не знала, что и ответить. По крайней мере, ей стала хоть как-то понятна слепая ярость муженька, обнаружившего ее в подозрительном подвале.

«И как вовсе-то на месте не прибил? — удивлялась Шиза в голове. — Что там эта находка для шпиона про жребий ляпнула?»

Женщину история со жребием тоже заинтересовала.

Кройтек про него знал и отвечал охотно. Парень вообще был открытый, немного по-детски наивный и доверчивый, хотя иногда поражал странной логикой философских рассуждений.

Так Любовь Михайловна узнала, что не Эндерку выпало быть ее мужем, а его младшему брату Ровдагу. Только Ровдаг уже поднимался в полет единения сердец и готовился сделать предложение той, с кем в унисон пели от ветра его крылья, вспарывая воздушные потоки среди облаков. Но стать женихом и собираться — это не одно и то же. Нет помолвки — тяни жребий. Таков закон.

— Ну он и вытянул! — Пацан, сидя на стуле, изобразил на круглом лице ужас и отчаяние. — Только старый Ворт и слова не успел сказать, как Эндерк выхватил у брата руну, а та возьми и загорись! Богиня наша знак подала, не иначе. Одобрила. Вам ведь, эльфам, вроде муж-то и без надобности. — Он с вопросительным любопытством уставился на девушку. — А почему? У нас девки как заневестятся, так только о парнях и говорят. Или потому, что у нас ухи не такие?

Видимо, в силу возраста Кройтека уже интересовали такие деликатные вопросы, может, даже на какую девчонку парень заглядывался с мыслями о будущем. О том, когда вырастет и ему разрешат лететь на священную гору, где боги объединяют сердца детей неба. К остроухой хрупкой девушке он успел проникнуться. Та его не выгнала, разговаривает по-простому, так отчего бы и не спросить о том, чего остальные взрослые никогда не упоминают.

Любу интересовало совсем другое:

— А Эндерк? Почему он забрал жребий? Он же, наверное, тоже летал в такой полет? Неужели ему не нашлась девушка?